— Эй! — вдруг раздаётся отчётливый зов. — Живые есть?

На поваленном стволе, ощутимо далеко впереди, появляется тёмная фигура, в которой не так трудно узнать Дениса — нашего проводника.

— Есть! — подтверждают откуда-то слева.

— Вроде целы, — откликается ещё кто-то из парней.

— Помочь кому? — немедленно интересуется Ден.

— Сюда! — нервно выкрикивает женский голос. — Ирину придавило.

Фигура исчезает, и я, ориентируясь на звуки, пробираюсь в том же направлении.

Через несколько минут, когда процесс «покорения» полосы препятствий заканчивается, оказываюсь в жалкой компании из пяти человек. Один, вернее, одна из которых в сознание не приходит.

— Вероника? — судорожно выдыхает, оборачиваясь на хруст веток под моими ногами, Марина.

— Я, — тихо подтверждаю.

— Одна? Кого-нибудь видела? — с надеждой спрашивает Денис.

Отрицательно мотаю головой.

Ребята, переглянувшись, исчезают в темноте, а я устало опускаюсь на ближайший ствол. Странно. Не так уж и долго шла. Или это нервное?

Отстранёно наблюдаю, как Маришка, откидывая с лица упорно падающие вниз растрёпанные рыжие волосы, пытается привести в себя подругу, но встать и помочь сил нет. Неприятно начинает пульсировать и ныть бедро. Непроизвольно проведя по нему рукой, я взвизгиваю от боли.

— Что? — немедленно вздрагивает девушка, нервно оглядываясь.

— Поранилась, кажется, — присматриваюсь к порванной одежде. Цвет явно темнее, чем должен быть. Да и на ладонях осталось что-то липкое. Кровь? Вот ведь! А я от шока даже не заметила, как на что-то напоролась. Надеюсь, что не серьёзно.

Едва удерживаю паническую волну. Не реветь надо, а соображать — чем перевязать. До аптечек теперь, как до ископаемых останков динозавров, просто так не докопаешься, поэтому, пользуясь темнотой и отсутствием мужской составляющей, стягиваю с себя куртку и футболку. Первую возвращаю на место, а вот второй приходится пожертвовать.

Проходит ещё немного времени, и в отдалении появляется несколько ярких огоньков. Первый испуг сменяется облегчением, когда мы понимаем, что это фонари. В итоге к нам присоединяется ещё четверо «потеряшек», а ребята аккуратно опускают на траву два найденных рюкзака. Как раз к этому моменту и Ирина со стоном открывает глаза.

Произведённая перекличка оптимизма не внушает. Шестеро из нашего туристического отряда отсутствуют, в том числе и Оксана Петровна — преподаватель, с которой мы проходим эту экстремальную летнюю практику. Да и среди «имеющихся в наличии» не получивших ранений — раз, два и обчёлся. Порезы, ушибы, вывихи... Хорошо хоть переломов пока нет.

— Что это было? — наконец, кто-то задаёт волнующий всех вопрос.

— А шут его знает... — Ден пожимает широкими плечами. — Может, метеорит шарахнул. Не это сейчас важно. Надо остальных найти. Придётся ещё и там посмотреть. — Он снова поднимается и указывает куда-то в эпицентр катаклизма. — Кто идёт?

Поняв, что оставаться в неведении будет выше моих сил, присоединяюсь к поисковой группе.

Решаем расширить зону поиска и, оставив троих, которые совсем не в состоянии перемещаться, выдвигаемся в обозначенном направлении. Идём неплотно, цепью, стараясь громко переговариваться, внимательно осматриваться и не терять друг друга из виду. Всё-таки фонарики, это спасение! Повезло, что нашлись!

Медленно углубляемся в жуткое месиво из земли, вывороченных каменных глыб и деревьев. Пока мой вклад в общее дело наименьший. Кто-то нашёл ещё один рюкзак, кто-то пострадавшего, а я только чей-то спальный мешок обнаружила.

— Сюда идите! — раздаётся сдавленный вскрик.

Господи! Чего ж так орать-то! И без того страшно!

Сориентировавшись в направлении, сворачиваю на звук и присоединяюсь к активно дискутирующим ребятам.

— Нельзя! — шипит Денис. — С ума сошли? Не пущу!

— Сам же сказал, что там могут быть наши! — не сдаются парни. — Надо смотреть!

— Непонятно, вообще, что это! — отрезвляет энтузиастов инструктор. — Утром посмотрим.

— До рассвета ещё четыре часа! — наседают те. — Чего ждать?

Не понимая причины столь бурного обсуждения, стою в растерянности, пока кто-то не дёргает меня за рукав куртки, указывая в сторону.

Послушно перевожу взгляд в глубь леса и...

Ох! С ума сойти! Застываю, как соляной столб, наверное.

В пределах ночной видимости, не так чтобы уж очень далеко, наблюдается нечто крупное, плавно закругляющееся, слегка отливающее металлом, совершенно гладкое и дико неестественное для леса. А уж размер… Оно возвышается над искалеченными стволами метров на пять, не меньше.

Вот тебе и метеор... Больше похоже на разбившийся самолёт. Теперь понятна причина произошедшего.

— Хорошо, — не выдержав напора, сдаётся Денис. — Но девушки будут ждать здесь!

— Что ещё за дискриминация? — опережая других, немедленно начинает возмущается Марина. — Мы с вами.

Наткнувшись на убийственные взгляды женской половины населения, парень проглатывает рвущиеся в наш адрес нехорошие слова и, обречённо махнув рукой, решительно разворачивается, начиная обходной манёвр в направлении потерпевшего крушение объекта.

Медленно продвигаемся вдоль гладкого борта, осторожно перелезая через поваленные деревья и огибая бессчётные, вывороченные с огромными комами почвы и песка, древесные корни. Фюзеляж воздушного судна как-то подозрительно быстро начинает сужаться, а потом снова резко расширяется. И этот факт заставляет нас недоумённо переглядываться. Ведь очертания этого аппарата больше напоминают диск, и до классических самолётных форм ему как до Китая! А разве у нас такие бывают? Однако останавливаться уже никто не решается.

— Денис, это что? — придушенно интересуется кто-то за моей спиной. Игорь, кажется.

— А я откуда знаю, — огрызается проводник, штурмуя Х-образное перекрестье из поваленных стволов. — Щас дойдём и посмотрим.

— Стас! — оглушительно взвизгивает кто-то из идущих впереди меня девчонок.

Большая часть нашего импровизированного отряда тут же бросается на её голос. Я исключением не являюсь.

— Помогите, парни! — пыхтит Ден, пытаясь приподнять полуметровый ствол, придавивший нашего артиста. Девчонки молча наблюдают, как ребята вытаскивают неподвижное тело, стараются привести в сознание и спустя минуту опускают руки, замолкая. Впрочем, и без слов понятно, чем всё закончилось.

Отвожу глаза и отхожу в сторону. Вот тебе и «Пожелай мне не остаться в этой траве...» А стишки-то оказались в самую точку. Почему-то чувствую себя так, словно я виновата. Накаркала.

В глазах стоят слёзы, что, с учётом явного отсутствия нормального освещения, хорошей видимости не способствует, ну и не удивительно, что я цепляюсь носком ботинка и, не удержав равновесие, падаю. Почувствовав под ладонями что-то мягкое, истерично заверещав, оперативно сползаю на траву. Однако визжать действительно есть от чего — споткнулась-то я о лежащего на земле человека. Вот только... Когда проходит приступ паники, да и света прибавляется от фонарей, сбежавшихся на мой истошный визг ребят, начинаю осознавать, что это не кто-то из наших. На земле лежит крупная, внушительная фигура в тёмной одежде, со шлемом полностью закрывающим голову, как у мотоциклиста или, скорее, гонщика. Руки-ноги на месте, одежда цела, не порвана, по её цвету трудно определить точно, но крови, похоже, на ней нет.

— Эй! — Ден присаживается рядом с неизвестным. Сначала безуспешно пытается его приподнять, а затем просветить фонариком тонированный визор. Наконец, легонько трясёт незнакомца за плечо. — Вы живы?

На его действия мужчина никак не реагирует, не шевелится. И, кажется, совсем не дышит. По крайней мере, мне не видно, чтобы его грудь поднималась.

Неужели ещё один погибший? Что ж не везёт-то так!

— Похоже, и этот готов, — подтверждая мои мысли, со вздохом констатирует проводник. — Знать бы, кто это такой?

— Пилот, скорее всего. Или пассажир, — логично предполагает Игорь. — Он, наверное, выпал. А может, вышел и сознание потерял. Вон люк открыт.