И однажды он придумал поистине ужасный, сумасбродный, рискованный, но такой заманчивый план: проникнуть в королевский замок.

— Хорошо, я согласна: тебя никто не увидит, но как же я!? — Воскликнула тогда Сеитта.

— Разве в замке мало слуг? Будешь прикидываться одной из них!

— А где я буду жить?

— Там же, где и я! — Крам уставился на нее, как на дуру, — В замке полно никому не нужных комнат, про которые даже не помнит никто!

В ответ Сеитта покачала головой, но не сказала ни слова.

Они действительно смогли проникнуть туда — Крам научился делать невидимой и саму Сеитту, держа ее за руку — и поселились в комнатушке под тренировочным залом, о которой действительно забыли и, похоже, довольно давно. Пол там был покрыт вековым слоем пыли, а старая мебель успела прогнить от сырости, царящей в подземелье, но все же это было намного лучше, чем та халупа, в которой они с братом ютились до этого.

Вскоре комнатушка стала даже довольно пригодной для жизни, Крам таскал для них еду с кухни, да и Сеитта, осмелев, стала высовывать нос из подземелья, ходить по коридорам и даже иногда покидать замок, воображая себя богатой горожанкой. Прошлое, казалось, осталось где-то за высокой каменной стеной, а воспоминания о нем будто стали мутными, присыпались пылью.

А еще они с Крамом стали свидетелями истории Лоури, которая вершилась прямо у них на глазах. Их любимым развлечением стало посещать собрания королевского совета, обсуждать все то, что придумывал король, и осуждать его за это.

Крам и Сеитта неизменно усаживались на ковер в самом углу зала, держась за руки. Они не стеснялись даже перешептываться — все равно их никто не слышал — а иногда даже подшучивали над самыми противными, по их мнению, министрами.

Так пронеслись четыре незабываемых года, пока Сеитта на свою беду не решила разгуливать по коридору ночью. Она много раз делала так и ни разу не вляпывалась в неприятности, но когда-то это должно было случиться.

Сайзанг Эфресс — отвратительный мужчина с огромным состоянием, да и к тому же, один из лучших друзей покойного короля, в то время гостил у него. Он развлекался с каждой девицей, что ему понравилась, и еще не слышал отказа. Но все когда-то бывает в первый раз.

Он заметил Сеитту, когда она пыталась спрятаться от него за углом. Тогда девушка прокляла все на свете из-за того, что не потащила с собой Крама, да и вообще поперлась сюда. Она думала, что все в замке давным-давно заснули!

Сеитте было некуда бежать — ее уже заметили. А если Сайзанг еще и тревогу поднимет, король может созвать колдунов, и они найдут Крама! Девушка сложила в голове два и два и решилась смотреть судьбе в лицо. Она вышла навстречу Сайзангу из своего укрытия.

Девушка знала, что была вполне недурна собой и отчетливо понимала, чего потребует от нее Сайзанг. И да, она не могла на это согласиться. Потный, наполовину облысевший толстяк ее точно не интересовал, и она сказала ему об этом прямо, позабыв о страхе.

Той же ночью Сайзанг запер ее в своей комнате, избил и изнасиловал. Никто не слышал крика Сеитты, хотя она уже перестала бояться, что ее увидят. А когда девушка пыталась бежать, Сайзанг связал ее.

А на следующее утро она, изнывая от боли во всем теле, уже тряслась в его карете, скользящей по брусчатке Грери прочь из города в его замок. Все самое худшее еще было впереди.

— Ну что, сучка, — По приезде Сайзанг схватил ее за лицо, — поняла, как мне отказывать?

Слезы текли по лицу Сеитты, но она все же набралась смелости и плюнула Сайзангу в его мерзкую рожу.

— Вот как, тварь? — Сайзанг явно разозлился, хотя на его лице играла ухмылка, — Ты доигралась.

Ее посадили в темницу, и когда Сеитта уже начала думать, что про нее забыли, за ней пришли какие-то люди. Ее отвели в любимую комнату Сайзанга — ту, которую ей пришлось неизменно видеть все следующие десять лет — и там, помимо хозяина, был странного вида человек. Сеитта назвала бы его ученым, если бы не странная мантия, наброшенная на плечи.

Она не знала тогда, сколько человек до нее убил Сайзанг, проводя эксперименты на людях. Только годами позже она узнает, что так он довел до смерти свою жену, которой все-таки удалось спасти маленького сына. Правда, узнав о смерти этой женщины, Сайзанг быстро отыщет наследника и продолжит эксперименты уже на нем. А пока Сеитта лишь молилась, чтобы все это поскорее кончилось. Она еще никогда так не мечтала о смерти, которая все никак не приходила.

Прошли месяцы, прежде чем все это кончилось, и ученый, что работал вместе с Сайзангом, довел Сеитту до точки невозврата. Ее превратили в птицу, а вернуть обратно не смогли. Девушка была в панике, и все же что-то внутри нее радовалось из-за того, что ее наконец оставят в покое.

Тело, голос — да абсолютно все, что принадлежало этой канарейке — было Сеитте чужим. Она очень долго пыталась сложить птичьи звуки в слова, чтобы позвать на помощь хотя бы кого-то из птиц, и вскоре в замке появился Кайрин. С разочарованием Сеитта поняла, что он не разбирает ее слов, хоть и имеет птичье обличье, но все же она не оставляла попыток.

Ван Илар сразу почувствовал что-то неладное. А Сеитта буквально видела его магию — такую сильную, что у нее не осталось слов, чтобы это передать. Тогда она практически завыла, чтобы привлечь его внимание.

Десять лет были слишком большим сроком.

Сейчас она не могла описать, насколько была счастлива. Сеитта встала с кресла и поспешно вышла из кабинета, решив поискать Ван Илара где-то в Башне. Ей резко и непреодолимо захотелось с ним поговорить.

Шурша подолом платья служанки, девушка прошла по длинному извилистому коридору в библиотеку, где сильно пахло пылью и чернилами. Вообще-то Сеитта еще давно подметила, что от Ван Илара исходил похожий запах — словно он был книгой, а не человеком. Поэтому-то она и решила искать его здесь — среди сородичей, так сказать.

Ей не пришлось долго бродить вокруг высоченных книжных полок — Ван Илар оказался возле одного из столов, освещенных лампой с магической свечой. Он стоял, склонившись над каким-то свитком, исписанным непонятными Сеитте словами.

Девушка выдвинула стул и села рядом. Ван Илар долго не смотрел на нее, будто зарывшись в своих мыслях настолько, что даже не заметил ее присутствия. Сеитта уставилась на буквы на свитке, пытаясь разобрать их значение. Что это за язык?

— Что ты задумала? — Неожиданно спросил колдун.

Сеитта подняла на него глаза:

— Ты о чем?

Ван Илар выдвинул стул и уселся рядом, бережно заворачивая свиток.

— Ты знаешь, о чем я. Ты ведь не просто так спрашивала о невидимках.

— Да, у меня есть одна идея. — Сеитта обвела взглядом библиотеку, где кроме них больше никого не было, — Возможно, она бредовая, но…

— Говори! — Поторопил ее колдун.

— Никто из вас не может покинуть Башню, — Сеитта положила ладони перед собой и уставилась на них, — выйти из двери, да даже из окна выпрыгнуть! Правильно?

Ван Илар кивнул.

— А вы пытались разрушить ее? Что, если можно сделать подкоп или разобрать каменную кладку?

— Нет. Это тоже невозможно. — Покачал головой Ван Илар.

— Но ты не пробовал!

— Сеитта, это проклятье! — Воскликнул колдун, — Это тебе не слово, брошенное сплетницей на базаре! Его нельзя обхитрить.

— И все же ты намерен это сделать. — Сеитта не побоялась заглянуть Ван Илару в его ледяные глаза.

Колдун сложил пальцы в замок и прищурился.

— Почему Башня не защищена от проклятий? — Продолжила Сеитта, — Неужели наложить его так просто?

— Без камня — да. А камень утерян.

— Или украден. — Сеитта не сводила взгляд с Ван Илара.

— Башня — не проходной двор. — Возразил Ван Илар, — Сюда не попасть просто так.

— И все же я здесь. — Эти слова вырвались у Сеитты прежде, чем она успела подумать о последствиях сказанного.

— Ты… — Лицо Ван Илара вспыхнуло, — ты… показалась мне человеком, которому можно доверять.

Сеитта слегка улыбнулась, но все же ее душа требовала, чтобы Ван Илар сказал больше. Или он сказал все? Кем она была для него? Должницей? Шансом на спасение? Другом?