3. «Осторожный и зоркий слепец...» * * * Осторожный и зоркий слепец, Он охотился в мире огромном, Где доверившийся — не жилец, Где коварны цвета и объемы. Он в природе не сразу постиг Подстановки ее и обманы — Так хитро камуфлирован тигр, А змея притворилась лианой. Как поверить в земную красу — Всюду когти, трясины, обрывы... Лгали краски и звуки в лесу, Только запахи были правдивы. Запах трав и лесного гнилья, Запах зверя, и тлена, и пота, Застоявшийся запах жилья, Запах мяса — удачной охоты — Не обманывали никогда... А в ночи без огня и кресала, Где незримая рыщет беда, Лишь одно обонянье спасало. Это с тех незапамятных лет, Где грозили нам хляби и звери, Где обманывал разум и цвет, Безотчетно мы запахам верим. И хоть мы поумнели с тех пор, Но порою и слуху, и зренью Обоняние — древний суфлер — Всё подскажет одним дуновеньем. «Горит маяк, горит ночное солнце...» * * * Горит маяк, горит ночное солнце, Окрест все море им озарено. Но сказано в пословице японской, Что у подножья маяка — темно. Кто утром нас в порту у пирса встретит, Какую весть услышать суждено? Лишь издали нам будущее светит, Но у подножья маяка темно. Бочка Надежды громоздкую бочку Катил я с давнишней поры На эту найвысшую точку Вот этой высокой горы. Все было — сомненья, страданья, И зной, и холодная дрожь, Но трудное самозаданье Под старость я выполнил все ж. «Эй, Музы! Готовьте посуду! Готовьте столы и цветы! Я с вами застольничать буду, Я с Вечностью чокнусь на «ты»!» ...Никто отозваться не хочет, Лишь ветер гудит в бороде. Полно здесь полнехоньких бочек, Где ж гости? Хозяева где? Покой О чем ты там ни говори, Кого ты там ни слушай — В старинные монастыри Вхожу, смиряя душу. Здесь кто-то ждал благую весть, Искал видений вещих, А кто-то видел то, что есть, Любил простые вещи. Его не райские края, Не ангельские дали — Земная прочность бытия И тишина прельщали. Старели стены над рекой, О купол бились бури — Но бог по имени Покой Без выходных дежурил. Ночь в гостинице
Гостиничные номера. Стандартная койка и стол... Отринута вся мишура, Ты гол пред собой как сокол. Захочешь — окно отвори, Над городом крылья проверь, А хочешь — летай и пари Над будущей жизнью твоей. Куря и вверяясь мечте, От койки шагай до стола, Свободен в ночной тесноте, Как пуля в канале ствола. Океанский пейзаж ...С обрыва заглянул я вниз. Редел береговой туман. Песчано-каменистый мыс Открылся мне издалека — Там, словно серая река, Земля впадала в океан; Там небольшие островки Маячили, как поплавки; Там лик морщинистой воды Блестел, как россыпи слюды, — Но складом черного сукна Внизу лежала глубина; Там к берегу катился вал, И, пятясь, будто самосвал, Он опрокидывался вдруг И гальку на берег ссыпал. О утренний приморский час! Ты мне напомнил давний миг, Когда я в детстве первый раз К стеклу оконному приник. Вновь, опьяняя новизной, День возникает предо мной — И впереди стоят года, Как пред отправкой поезда. Пусть где-то ждет небытие — Но все, что вижу, — все мое! Пусть смертны тело и душа — Но жизнь бессмертно хороша! Ливень в пустыне Автобус все неторопливей Плывет в журчащей глубине, Его скребет и моет ливень, И пляшет на его спине. И пыли самотканый полог Лег, складками не шевеля, К пустыне накрепко приколот Иголками из хрусталя. А в стороне мерцает зыбко Сквозь дождевое серебро Верблюд двугорбый — будто скрипка, Поставленная на ребро. Карусельный Пегас (Памяти Омара Хайяма) Я, как прочие дети, Уплатил пятачок, А затем мой билетик Отобрал старичок. К карусельным лошадкам Он подводит меня, С карусельной площадки Я сажусь на коня. Конь — пожарной окраски, Хвост клубится, как дым; Конь бессмертен, как в сказке, Конь мой неутомим. Он не просится в стойло, Он не сеном живет — Пьет чернильное пойло И бумагу жует. Вот мы скачем над лугом, Над весенней травой — Все по кругу, по кругу, По кривой, по кривой. И знакомая местность Уплывает из глаз, Мчит меня в неизвестность Карусельный Пегас. Развороты все круче, Все опасней круги — То взмываю я в тучи, То впадаю в долги. Я старею, старею, — Где мой тихий ночлег? Все скорей, все скорее, Все стремительней бег. Мы летим над больницей, Над могильной травой — А Вселенная мчится По кривой, по кривой... |
