«Я завидую завистью светлой...» * * * Я завидую завистью светлой Тем, кто строит стране корабли, Перед кем в изобилье несметном Раскрываются тайны земли. Тем, кто колос растит небывалый, Кто штурмует арктический лед, Кто взрывает кремнистые скалы И кто камень на камень кладет. Но завидуя — не унижаю Повседневной работы своей: Я профессии лучшей не знаю, Потому что не знаю трудней. Когда лампа полночная светит И бумага лежит на столе, Я не только за строки в ответе — Я в ответе за все на земле. Бор Вхожу я в бор, в высокий цех природы. Здесь тишина — громов и бурь сильней, Напряжены ветвей трубопроводы И кабели чешуйчатых корней. Ни озорных березок, ни плакучих Понурых ив... Ветрам наперерез Уходят сосны в облачные кручи, Ввысь, в кубатуру синюю небес. И только слышно в тишине бессонной, В настое из озона и смолы — Как поршни, равномерно и синхронно Качаются могучие стволы. И древесина зреет золотая Для мачт и свай, для плотницких работ. Зеленых рук своих не покладая, Бор трудится как может: он растет. Радуга в горах Шагал я горною тропой, Был склон горы туманом заткан, Вдруг солнца луч — и надо мной Раскрылась радуга внезапно. Жар-птицей сказочной она В таком явилась оперенье, Что обесцветила до дна И все слова, и все сравненья. И в сердце мне закрался страх — Что я могу, чего я стóю, Как людям передам в словах Красу, увиденную мною? Но разум все твердит: трудись, Смани словами эту птицу, Пускай она покинет высь И на твою слетит страницу! «В этом доме я не был четырнадцать лет...» * * * В этом доме я не был четырнадцать лет, Предо мной не раскроется дверь, Я тебе не любимый, не друг, не сосед — Просто старый знакомый теперь. Но едва лишь завижу твой дом вдалеке, Так мне светел твой кажется дом, Будто это не он отразился в реке, А река отражается в нем. И когда средь рассветной живой тишины Прохожу мимо окон твоих, Вижу — это не окна зарей зажжены, А заря загорелась от них. 1954
Старик у витрины Вот старик стоит перед витриной, Где выставлены яркие игрушки, И прохожие думают: «Наверно, Он подарок выбирает для внука». А старик стоит под мокрым снегом, Перед ним глянцевитые лошадки, Медвежата из мягкого плюша И почти настоящие трамваи. Он стоит спиною к прохожим, Смотрит на добрые игрушки И, глядя на них, вспоминает, Что у него не было детства. Вспоминает, как в далекие годы Он стоял босоногим сиротою Перед пестрой, веселой витриной, В магазин войти не смея даже. По-старчески шевеля губами, Он теперь стоит перед витриной, И в кармане у него есть деньги — Много может он купить игрушек. Он бы мог купить и этот катер, И вот этот синий паровозик; Но стоит он, в магазин не входит: Некому ему дарить игрушки. И старик стоит перед витриной, Задумчивый на вид и спокойный, И шепчет что-то, вспоминая Минувшие войны... «Ты скажешь — смешно вспоминать о забытом...» * * * Ты скажешь — смешно вспоминать о забытом, О том, что не сбудется вновь. Но где-то за всеми делами, за бытом Минувшая светит любовь. Любовь, что не хочет обнов и гостинцев, Не просит возвышенных фраз, С которой не встретиться и не проститься, Не свидеться с глазу на глаз. Она, как звезда отдаленная, светит Сквозь годы удач и невзгод, Любовь, что тебя на пороге не встретит, Хозяйкой в твой дом не войдет... Смелость Один на бегу остановит коня, Пройдет по реке в ледоход, — Зато без друга средь бела дня На кладбище не шагнет. Не страшен другому ни бой, ни враг, Вся мистика нипочем, — Вот только начальства боится так, Что вмиг немеет при нем. А третий шагнет в огонь и в ночь, И ступит на талый лед, И, чтобы друзьям в беде помочь, По минным полям пойдет; Какая б его ни ждала гроза — Угроз и гроз не боясь, Любому любую правду в глаза Он выскажет не таясь. Не то чтоб он всех на свете мудрей Иль от смерти заговорен — Ослушаться совести своей С детства боится он. |
