Военные ордена Сиротеют военные ордена. Кто вернулся живым тогда, Тех, кого на войне не взяла война, — На мушку берут года. Мы живем — живые среди живых, Но друзей уже многих нет — Командиров запаса и рядовых, Журналистов военных лет. Не дарит бессмертия мирный быт, Не молодит седина. С паспортов на дерево и гранит Переносятся письмена. Так вне строя, забыв земные дела, Отбываем волей судеб К тем, кого война на войне взяла, С кем делили блокадный хлеб. Но Отчизна навеки нам дана — Это ей мы в свой строгий час На храненье сдаем свои ордена, На храненье сдаем свои имена И уходим в вечный запас. «Мне город — каменное утешенье...» * * * Мне город — каменное утешенье, Хоть не поймет вовек его душа Моих ошибок мелких мельтешенья, Моих удач, не стоящих гроша. Шаги мои всё медленней и глуше — А он, как встарь, нелицемерно-строг, Как прежде, неподкупно-равнодушен, Но никогда я в нем не одинок. Когда окончится мой век мгновенный, Мой город не расстанется со мной. Я верую, что вечны эти стены — И мне не надо вечности иной. Неизвестные Там, где стоит вон тот кирпичный старый дом, Сто лет назад тропинка узкая струилась, И кто-нибудь кого-то ждал на месте том, Напрасно ждал — и всё забылось, всё забылось. Где трансформаторная будка на углу — Когда-то кто-то у калитки приоткрытой Расстался с кем-то и шагнул в ночную мглу, И слезы лил, — и всё забыто, всё забыто. Мы их не встретим, не увидим никогда, Они ушли — и отзвучало всё, что было. Их без осадка, без следа и без суда В себе стремительная вечность растворила. Но в дни, когда душа от радости пьяна И ей во времени своем от счастья тесно, Она вторгается в былые времена, На праздник свой она скликает неизвестных. И на асфальте вырастает дивный сад, Где всем ушедшим, всем забытым воздается, И чьи-то легкие шаги вдали звучат, И у калитки смех счастливый раздается. Вечерний невод Под старость всё в мире иначе, Иных я исполнен забот. Пусть пестрая рыбка удачи К другому спокойно плывет. Все глубже я невод кидаю, Чтоб дивное диво найти, И сеть все длинней, но с годами Всё шире просветы в сети. Там, в омутах воспоминаний, Сквозь невод свободно сквозит Плотва мимолетных признаний И недолговечных обид. И всё сокровенней глубины, И в сумеречной тишине Покачиваются мины И дремлют русалки на дне. Взрывные работы В дыму, в пыли нарост земной коры. Внизу, в долине, вздрагивают ставни. Оторванные взрывом от горы, Уходят в небо воющие камни. И, торопясь вернуться в мир былой, Стремятся вниз они в слепой надежде И падают на гору. Но горой Им никогда уже не быть, как прежде. Возражение фантасту Пойми: не в том бессмертие, не в том, Чтоб уцелеть из многих одному, А в том, что в день, когда покинешь дом, Не станет пусто в мире и в дому. Как прежде, будет колоситься рожь, И вздрагивать на стрелках поезда, И город тот, в котором ты живешь, Не сдвинется, не канет никуда. Весь этот мир, что на короткий миг Открыли для тебя отец и мать, Весь этот мир — бессмертный твой двойник — Останется навек существовать. Безумный экскурсовод Экскурсовод сошел с ума, Всех из музея выгнал вон: «Смотрите, граждане: дома! Взирайте, братцы: это клен! Глазейте: в скверике цветы! Какие странные цвета! Вот кот крадется сквозь кусты! Дивитесь, люди, на кота! Вот солнце — огненный орел, Нам подсветить его пора!» И на светило он навел Фонарик ватта в полтора. У всех на лицах был испуг — Его бы к доктору скорей! А солнце засияло вдруг Вдвойне сильней. Вечность Когда последняя беда Опустит свой топор, Я упаду, как никогда Не падал до сих пор. Не так, как листья в листопад Иль кó дну корабли, — Я буду падать, падать, пад... И не коснусь земли. Я врежусь в купол голубой, В небесные пары, Я буду прошибать собой Нездешние миры. Сквозь звезды, через темноту, Через хвосты комет Я буду падать в высоту Сто миллионов лет. |
