Ив уверенно ступил в кабинет. Человек небольшого роста, с седыми волосами и такой же седой бородкой эспаньолкой смотрел весело и живо. Он стоял за письменным столом, на котором лежал его парик, в полурасстегнутом камзоле, со слегка засученными кружевными манжетами; он производил впечатление, будто его от души веселила какая-то невысказанная мысль, это еще больше насторожило бывшего пирата.

— А-а-а!.. — воскликнул господин де Пуэнси. — Вот и наш храбрец пожаловал! Подойдите же ближе, друг мой, дайте-ка я на вас погляжу…

Ив сделал несколько шагов. Командор тоже пошел ему навстречу и с явным восхищением оглядел Лефора с головы до ног.

— Так вот вы какой, друг мой, значит, это вы свернули шею этому Бофору? Это благодаря вам удалось подавить мятеж на Мартинике? Примите мои комплименты!

— Ах, да о чем тут говорить, господин губернатор! — заскромничал Ив. — Мы даже фунта пороху не сожгли!

Губернатор повернул голову в сторону Лавернада, — который стоял чуть поодаль, за спиной Лефора, будто охраняя его.

— Какой здравый смысл, какие прекрасные суждения, — заметил командор. — Во всяком случае, редко встретишь такую удаль в сочетании с этакой бережливостью! Вот это мне по нраву… — И, обернувшись к Иву, добавил: — Отлично, друг мой, а теперь скажите-ка, каким ветром вас занесло в наши края, как вы сюда добрались?

— На «Сардуане», господин губернатор. На «Сардуане», с капитаном Дюбюком. Так же, как и отец Фовель.

Господин де Пуэнси с довольным видом потер руки.

— Одним кораблем больше! — воскликнул он.

— Не следует рассчитывать на него, господин губернатор, — вмешался Лавернад. — Господин Лефор уже объяснил мне, что этому капитану Дюбюку наскучило ждать, и лишь с большим трудом удалось добиться того, чтобы господина Лефора высадили в Бас-Тере, так этому капитану не терпелось поскорее вернуться на Мартинику…

Командор нахмурился.

— Тогда плохи наши дела, — заметил он. — Этот Дюбюк поднимет тревогу. И мы не сможем воспользоваться всеми преимуществами внезапного нападения!

Лефор сделал еще шаг вперед и проговорил:

— Будьте спокойны, господин командор, вот уж об этом и речи быть не может. Дюбюк — почти такой же друг генерала Дюпарке, как и все на нашем острове. Он не выдаст. Худшее, что может случиться, это то, что не успеет он высадиться на берег, как его тут же упакуют за решетку. Но вытянуть из него хоть слово нет никаких шансов!

— Так вы считаете, его могут посадить в тюрьму, едва он высадится на острове?..

— Скорее всего, так оно и будет! Да мы и сами с монахом Фовелем только чудом спаслись от лучников господина де Лапьерьера! Ведь этот господин де Лапьерьер и слышать не хочет об освобождении генерала, уж больно он пригрелся в его служебных апартаментах.

— Тем хуже для господина де Лапьерьера, — проговорил командор. — Весьма сожалею, но нам придется пойти наперекор его желаниям… Кстати, Лефор, у меня есть к вам несколько вопросов. Какими силами располагает сейчас господин де Лапьерьер в форте Сен-Пьер?

— Семьсот пятьдесят, а может, и все восемьсот солдат, сударь.

Губернатор снова переглянулся с лейтенантом.

— Это примерно столько же, сколько мы с вами и предполагали, Лавернад… А как насчет артиллерии, друг мой?

Ив посмотрел на потолок, пытаясь как следует собраться с мыслями, потом почесал подбородок и ответил:

— Считайте, сотня крупных камнеметов да сотни две английских пушек; всего получается штук триста, все это наш генерал захватил у противника…

Господин де Пуэнси как-то сухо закашлял и обратился к лейтенанту:

— Лавернад, попросите Фавержа принести мне чашку целебного настоя из трав.

Лавернад отправился выполнять просьбу, Пуанси же вернулся за стол и снова обратился к Лефору:

— Присаживайтесь, Лефор. Значит, говорите, сотня крупных камнеметов и штук двести каронад… гм… гм… Что ж, в таком случае, я могу обойтись без двух флибустьерских кораблей и завладеть фортом даже в том случае, если хотя бы двум моим судам удастся достигнуть берега…

— Господин командор, — обратился к нему Ив, как следует собравшись с мыслями, — к этому надо бы еще прибавить сотню кавалеристов да с полсотни лучников и алебардщиков. Но могу ручаться, что ни одна пушка в форте не произведет ни единого залпа…

Господин де Пуэнси с нескрываемым изумлением посмотрел на бывшего пирата.

— С чего вы взяли, сударь? Или, может, я ослышался?

— Да нет, сударь, вы ничуть не ослышались, ни единого залпа, если, конечно, вам будет угодно согласиться с моим планом…

Господин де Пуэнси раздраженно махнул рукой.

— Ах, оставьте, еще один план!.. Но ведь у меня тоже есть свой план! Вот уже три дня, как я тружусь над ним не покладая рук, и уверяю вас, друг мой, он уже продуман до мелочей!

— Скажите правду, у вас есть намерение завладеть нашим островом? — нахмурив брови, поинтересовался Ив. — Преследуете ли вы цель стать таким же хозяином на Мартинике, как и на Сен-Кристофе? Если да, то можете на меня не рассчитывать… Вас там считают мятежником, но на это мне ровным счетом наплевать. Однако я знаю, что Мартиника принадлежит генералу Дюпарке, и явился сюда с единственной целью — восстановить его в законных правах… Если в ваши намерения входит подчинить себе остров, тогда нам лучше поскорее закончить разговор, а вы не теряйте попусту время и отправьте меня в тюрьму, где уже томится в неволе наш генерал!

Господин де Пуэнси лукаво ухмыльнулся. Он не успел ничего ответить Иву, ибо в тот самый момент в кабинете вновь появился Лавернад в сопровождении Фавержа, несшего на подносе чашку с дымящимся напитком. Лицо командора радостно засветилось. Он взял чашку и с осторожностью поднес ее к губам. Потом поставил на стол и обратился к помощнику:

— Вы слышали, Лавернад, Лефор опасается, не собираемся ли мы с вами завладеть Мартиникой… — Потом расхохотался и продолжил: — Надеюсь, генерал Дюпарке Не станет держать на меня зла за свой долгий плен, как сам я не собираюсь упрекать его за то, что он пытался сделать пленником меня. Стало быть, думается, у нас есть все основания сделаться в будущем наилучшими друзьями, и, если он снова займет должность губернатора, я, по крайней мере, смогу рассчитывать, что у меня на Мартинике есть верный, испытанный друг и единомышленник…

Он тяжело опустился в кресло и немного поерзал, усаживаясь поудобней.

— А теперь поговорим о вещах более серьезных! Выходит, форт Сен-Пьер надежно защищен. Будем считать, что это так! Мы прибываем туда с шестью кораблями и восьмью сотнями вооруженных солдат. Не забудьте, Лавернад, что именно вы будете командовать эскадрой, так что вам не повредит еще раз послушать то, что я собираюсь поведать. Четыре судна подплывают так близко, что оказываются в пределах досягаемости пушек форта. Не дожидаясь первых залпов, кавалер де Граммон со своими флибустьерами продвигается вперед и делает попытку высадиться на берег… Граммон человек храбрый и отчаянный. Уверен, ему удастся это сделать… Перво-наперво он должен занять форт… Тем временем вы, Лавернад, продвигаетесь со своей эскадрой вперед и стреляете по тем точкам, где еще обнаружится хоть какое-то сопротивление…

— Не годится! — бросил Ив, без всякого стеснения перебивая командора.

— Не годится?! Это еще почему?

— Не годится, — еще раз повторил Лефор, — потому что, к моему великому сожалению, господин командор, ваш план рискует стоить слишком многих человеческих жизней… Кроме того, уверен, что людям на Мартинике не очень-то придется по вкусу, если генерал согласится вернуться к себе на остров с помощью пушечных залпов. Еще раз повторяю, все с нетерпением ждут его на острове, за исключением разве что десятка негодяев, которые во сто крат охотней предпочли бы видеть его мертвым, чем даже здесь, в одной из ваших сен-кристофских темниц! И в первую голову сам Лапьерьер… Но у меня тоже есть своя задумка, и поверьте, это единственный план, который хорош, с какой стороны ни погляди… Ну так что, соблаговолите ли вы меня выслушать или нет?