Он толкнул ногой лежащий на земле труп, тот перевернулся, и Жак увидел лицо убитого. Им оказался негр.

— Их здесь сотни, видимо-невидимо, — пояснил Байардель, — пользуются пожарами и воруют что попало в домах, которые меньше пострадали от огня!

— Вы совершенно правы, капитан, — одобрил генерал. — Поступайте, как считаете нужным. Любой мародер, застигнутый на месте преступления, должен быть расстрелян без всяких колебаний! Никакого снисхождения к мародерам!

В тот момент опять раздался страшный взрыв. Жак вопросительно глянул на капитана.

— Эх! — горестно вздохнул тот. — Этого следовало ожидать! Взрываются чаны с ромом!.. Эй, кто там! — крикнул он, обращаясь к толпившимся вокруг солдатам. — Бегите скорее туда и попытайтесь сдержать народ! Это не люди, а чистое стадо баранов! Глазеют на все ужасы, точно это какое-то сказочное представление! Сколько ни говори им, чтобы отошли подальше, ведь рано или поздно все это взлетит на воздух, — никакого впечатления! Теперь увидите, там будет не меньше сотни обожженных!..

На винокурне огонь явно добрался до склада, где хранились чаны с ромом, ибо взрывы теперь следовали один за другим. Они были настолько мощными, что целиком заглушали шум и грохот пожара.

В этот миг к ним, запыхавшись, подбежал солдат. Судя по всему, он был послан из форта. Едва завидев Байарделя, он еще издали крикнул:

— Капитан! Негры взбунтовались!

— Этого следовало ожидать! Ведь им все нипочем, они бросаются прямо в огонь, забираются в горящие винокурни, чтобы напиться рому! Они все теперь пьяны в стельку, а у пьяного негра только одно на уме — как бы удрать от хозяев и снова стать свободным! Эй, вестовой, кто тебя послал?

— Господин де Шансене…

— Ладно! А теперь возвращайся-ка снова в форт, найди Шансене или майора и скажи, пусть дадут тебе пару отрядов для усмирения этих мерзавцев! Кстати, а где они взбунтовались?

— В Морн-Фюме, у господина Арсено, в Морн-Ноэде, у господина Лашардонье…

— Черт возьми, — выругался Дюпарке, — это же рукой подать от моего имения… Велите послать отряд и в Замок На Горе, да скажите, чтобы мое семейство доставили под охраной прямо в крепость! Я не очень-то доверяю своим неграм! Хоть они и напуганы до смерти, все равно, глядя на других, вполне способны тоже пуститься в бега!

— Слушаюсь, генерал…

Солдат резко развернулся и поспешил назад к крепости.

— А теперь, капитан, — обратился к нему Дюпарке, — идемте поскорей к винокурне, этот квартал пострадал больше других и сейчас, должно быть, самый опасный. Надо во что бы то ни стало эвакуировать оттуда людей. Возьмите с собой всех солдат, без которых можно будет обойтись здесь…

И отряд во главе с генералом и капитаном двинулся в путь. Они шли быстрым шагом. Все постоянно кашляли от едкого дыма. Повсюду, где бы они ни проходили, земля была сплошь покрыта чем-то вязким и липким. Это был сахар, он набегал волнами, струился ручьями, плавился в раскаленном воздухе, растекаясь по дороге и плотным слоем покрывая камни мостовой. Он был еще теплым, густым и вязким, как сироп. И лип к ногам и к одежде. У всех было такое ощущение, будто их погрузили в чан со смолой, которая пропитала их с ног до головы. Кожа на сапогах обрела какую-то новую, непривычную жесткость, а ткань мундиров и штанов стала тяжелой и хрустела при малейшем движении.

Когда они добрались до интендантских складов, все постройки были уже полностью разрушены, люди пытались вытащить из-под обгоревших балок чье-то обезображенное до неузнаваемости человеческое тело. Байардель подошел поближе и услыхал, как один из спасателей заметил: «Это все, что осталось от смотрителя складов Франсуа Мино». Капитан отказывался верить собственным глазам и ушам.

— Да нет, быть того не может! — усомнился он. — Я отлично знал Мино, это человек моего сложения, а вы мне показываете какого-то карлика!

— Так-то оно так, — согласился спасатель, — да только это и есть Франсуа Мино, смотритель складов. Я ведь тоже хорошо его знал, он никогда не расставался со своим железным кольцом, вон, сами поглядите, оно все еще болтается на его обрубке, который еще час назад служил бедняге рукой! Это огонь так его обезобразил!

Один из солдат в ужасе чертыхнулся и отер выступивший на лбу холодный пот. Генерал с Байарделем прошли вперед. Чуть подальше они наткнулись на совершенно голую женщину, та истошно вопила.

— Это Катрин Байель! — усмехнулся Байардель. — Черт побери, выходит, негодяй Гатьен не врал! Эта шлюха и вправду спала нагишом! Видать, так ей было сподручней, не теряя попусту времени, обслужить любого, кому не лень с ней побаловаться!

Он один сохранял хладнокровие и был еще в силах отпускать шутки.

По земле вокруг винокурни во все стороны разбегались язычки пламени. Из всех щелей вытекал горящий ром.

Уже несколько минут не раздавалось новых взрывов — к тому времени все чаны уже успели взлететь на воздух. Винокурня располагалась неподалеку от морского берега, и спасателям пришла в голову мысль выстроиться цепочкой и, передавая друг другу бадьи с водой, попытаться залить бушующий огонь. Хотя сразу бросалось в глаза, что усилия их явно тщетны.

— Вы что, с ума сошли! — завопил Байардель, выхватывая у одного из них из рук бадью, которую он вот-вот собирался опрокинуть в огонь. — Вы же разбавляете ром! От этого пожар только разгорится еще пуще!

Он опустил руку в одно из ведер и обратился к генералу, будто призывая его в свидетели.

— Вот, поглядите сами, — проговорил он, — вода прямо пальцы обжигает, а ведь ее только что зачерпнули из моря!.. Говорят, как только началось извержение, она буквально кипит, и все, кто попытался спастись от пожаров в лодках, сварились заживо!

Мало-помалу начали прибывать беженцы — они пришли по берегу моря, с трудом прокладывая себе дорогу сквозь обломки камней и толпы перепуганных людей. Все они прибыли со стороны Карбе в надежде найти приют в стенах крепости. Байардель подошел к одной из групп и поинтересовался, откуда они.

— Из Фон-Сен-Дени, — ответил один из них. — Там у нас все разрушено дотла! А негры, как только началось извержение, удрали, прихватив с собой мачете. Поймать их не было никакой возможности, да, по правде говоря, нам в тот момент было не до них, иных забот хватало. Спасали свои семейства. Само собой, когда вернемся домой, они дочиста разграбят все, что еще уцелеет от пожаров! А сейчас направляемся в крепость, думаем, нас там приютят. Ведь завтра надо что-то есть…

— Да-да, ступайте в форт! — велел генерал. — Для женщин и детей там найдутся походные койки. Что же до мужчин, то их я попросил бы присоединиться к нам, чтобы помочь спасателям…

Он с удивлением отметил, как различаются своим поведением жители Сен-Пьера и те, кто только что прибыл из Фон-Сен-Дени. Насколько первые насмерть перепуганы, объяты паникой, настолько последние, казалось, не ведали страха. Конечно, им еще не довелось стать свидетелями леденящих душу, чудовищных сцен, что ежеминутно разворачивались под стенами форта. Впрочем, у них даже хватило времени, прежде чем пуститься в путь, собрать и прихватить с собой кое-какие пожитки. Некоторые приехали верхом. Другие толкали перед собой тележки со скарбом, а третьи даже успели запрячь кареты, которые набили всем, что попалось под руку самого ценного.

Толпа беженцев ненадолго остановилась, не в силах оторвать глаз от зрелища объятой пламенем винокурни. Те, кто был впереди, снова двинулись в путь, едва порыв ветра окутал их облаком едкого дыма, а с неба дождем посыпался густой пепел. Он был обжигающе горячим, и дети сразу заплакали, закричали от боли.

Едва рассеялся дым, как в воздухе запорхали сверкающие искры, похожие на горящие снежные хлопья. И все сразу переменилось. Взорам генерала предстало море человеческих лиц с вытаращенными от ужаса глазами, в которых играли тревожные красные блики. Теперь страх овладел и беглецами.

— Ступайте в форт! — крикнул им Дюпарке. — Ступайте скорее в форт и не загромождайте дорог! Не мешайте спасателям заниматься своим делом!