Хам на хаммере сидит, Хам из хаммера глядит, Поворотник не включает, Поворачивает. Народ-богоносец, народ-гуманист, Терпимый к таким мелочам. Народ атеист, разгильдяй, пофигист — Какой поворотник, к чертям! Не нужна нам законов конкретика, Не нужны нам законы вообще, Нам чужда протестантская этика, И буддистский порядок вещей. Николай и святые угодники, Для себя ничего не прошу — Но пусть включают они поворотники, А не то, видит Бог, согрешу. Он мотор заведёт, глазки выпучит — И вперёд! Аж резина визжит. Нет, такой из пожара не вытащит И бандита не разоружит. Он не будет спасать утопающих, На фига ему ножки мочить. Нам героизма не надо, товарищи, Но поворотник-то можно включить! Застрахую машину — всего-то делов, Но нет страховки пока ещё от дураков. Он сегодня забыл поворотник включить — Завтра будет старушек несчастных мочить. Начинается с малого полный развал. Нехорошие книжки он в детстве читал. Вот такие, как он, бьют детей и жену, Вот такие, как он, развалили страну. Да они всюду гадят, куда ни взгляни. В Джона Леннона тоже стреляли они. И писал о них Лермонтов, мол, палачи: Прокуроры, судья — все пред ними молчи. А в конце дописал: «Дорогие мои, Есть ещё Высший Суд, он повыше ГАИ». Вот какая выходит мура… Et cetera, et cetera, et cetera. Наши трассы широки, Устремления высоки. Господа, включайте, гады, Поворотники. Смахну я с капота дорожную пыль… Может, всё это я сгоряча? Но был бы у Чехова автомобиль, Поворотник бы Чехов включал. Был бы у Чехова автомобиль, Поворотник бы Чехов включал. Волшебство виски
Пи-по-пи-бо-по-пи-по-пи-бо-пей! Говорили мне ребята: «Виски ты не пей», А я как только виски тресну, Так мне чудится фигня: Будто я не доктор сельский, А уже я — принц Уэлльский, Говорю по-королевски: «Get out, people, от меня!» Ни к чему благородному лорду креплёные вина! Я сижу, размышляю и пью, как простой господин. Англия, открыл я вчера — государство каминов, Там в любую дверь постучишь, отвечают: «Come in». Jingle bells, jingle bells, jingle all the way! Говорила мне супруга: «Виски ты не пей», Мне мерещится от виски, Что в «Белом доме» я сижу, Вижу холм Капитолийский, Лихо шпарю по-английски, Рядом — Моника Левински, А что дальше — не скажу! За бугром даже пьянка называется ласково «пати», Всё там чинно, как в морге, И никто там не жрёт, как свинья, А у нас каждый раз вместо пати — какие-то мати, Да мне плевать и на пати, но я ж — за культуру питья! «Flew in from Miami Beach BOAC» Возрастает потребленье виски на Руси. Выпьешь виски пару чарок, И творятся чудеса: Плюс гаванскую сигару, И вот ты уже — Фидель, ты — Че Гевара, Автомат взамен гитары — И в подмосковные леса! Плещутся на донышке бокала далёкие страны, Пью, и солнышко Майами начинает меня пригревать. Жаль, что это иллюзорное счастье стало не по карману. Да и тару из-под виски — куда? Не в посольство ж сдавать! Old McDonald had a farm? E-I-E-I-O! В холодильнике — лишь пиво, больше ничего. До Техаса — путь неблизкий, да и денег ни копья, Ну и бог с ним, с этим виски, Будем пить продукт российский, Есть вон, пиво да сосиски — Перебьёмся, не графья! Валенки, валенки, не подшиты, стареньки! Врачебная нищенская Эх, нищее племя, коллеги-врачи, За что ж нас судьба наказала? В авнс выдают нам анализ мочи, В получку — анализы кала. От голода пухну и выпить хочу, И кожаный плащ прохудился. Подайте, родимцы, простому врачу, Чтоб доктор хотя бы напился. «Нет жизни на Марсе» — ученый сказал. У нас — тоже нет, уж поверьте. Я гол, как сокол и я зол, как шакал, Я нищ, как Ван Гог перед смертью, Жена, как голодная тёлка, мычит И детки ждут хлебца от папки. У папки в кармане — анализ мочи, — Не фунты, не лиры, не марки. Приходи ко мне лечится И корова, и волчица, Приноси сметану, мясо, Самогонку, что горит. Всех он примет, всех пригреет, Исцелит от гонореи, От инфарктов и инсультов — Бедный доктор Айболит. |
