А мы, а мы в их возрасте читали, И Холден Колфилд нам был парень в доску свой. Бывало, что и мы, конечно, (ну бывало) выпивали, Но в одной руке был стакан, в другой руке — Толстой. А мы ловили кайф от мировой культуры, И музыка была, и всяк был меломан. Ну, а теперь какие времена — такие трубадуры… У нас-то были «Beatles», а у этих кто? Билан! На футбол «Спартак» — «Динамо» в пятницу ходили, Подрались со спартачами, как заведено. Били, били, били, били, били — победили, А «Динамо» проиграл, но это всё равно. В воскресенье встал в четыре, поздно, но не очень, Ну, туда-сюда, покушал, даже не куря. Сел у телевизора, просидел до ночи, Что смотрел — не помню, в общем, день прошёл не зря. А мы, а мы, мы марки собирали… И ещё, бывало, выпьешь — и в музей, и — сердцу, и — уму. А от ментов и мы (чего там говорить!) бывало, убегали. Но детям нашим знать об этом ни к чему. Но им музей — отстой, а им в театре скучно. Островский — что для них? Не «Лес», а тёмный лес. Упрёки и хулу приемлют равнодушно. В ответ: «А чо? А чо?» — «Ничо! Учись, балбес!» К Шурику на хату всей толпою завалили. Паханы у Шурика попёрлись на моря. Мы сломали дверь, сожгли ковёр, соседей затопили, В общем, славно пошалили — день прошёл не зря. Щас вернусь домой и только на диванчик лягу, Только соберусь я в телевизор поглядеть, Тут придёт пахан и разведёт свою бодягу, И начнёт опять ворчать, нудеть, скрипеть, бухтеть. А мы (скажет), а мы, а мы хотя б читали, И Гекльберри Финн для нас был парень свой. Культура, тра-ля-ля, ну, там, Тарковский, трали-вали. (Обычно я молчу и киваю головой). А, может (скажет) вас пороть? Эх вы, младое племя! Нет среди вас орлов, как мы — богатырей… А, уходя, вздохнёт и скажет: «Нет, в наше время И снег-то был белей, и вода была мокрей». Пара слов о кризисе Ах, как было всё красиво, Триумфально, горделиво: В воздух чепчики и крики «Ура!», Много блеска, треска — это Третий Рим времён расцвета! Мать честная, это ж было вчера… Ели, пили, деньги были. Да мы валютой печь топили! И плевали на соседей с крыльца. Распальцовка, крест на пузе — Жизнь бурлила, как джакузи… Рассердили мы, как видно, Творца! Накрылись биржи, закрылись банки. И самый главный, наш рулевой, Сидит угрюмый, как после пьянки, И смотрит строго, как неродной: Мол, мы ж старались для вас, поганцев, Мы ж не щадили себя подчас. Зачем Бог создал американцев? Одни убытки от них у нас. И участливые власти Говорят: «Не в деньгах счастье, Вы истратили бы их всё равно». Утешают, как больного: Мол, не Вам одним хреново. Вон, сосед по койке помер давно. Населенье — часть бодрится, Часть плюёт, часть матерится, Остальные тихо впали в хандру. Бизнесмены, кто не в ссылке, Чешут, бедные, в затылке. Если так пойдёт, прочешут дыру. Тут хоть чешите, хоть не чешите, А все эксперты дают совет: «Сливайте воду, мотор глушите, Сушите… вёсла, тушите свет». О, сколько чУдных ещё открытий Сулит нам время! И всё равно Кому-то даже полезно выйти На свежий воздух… из казино. Шёл я полем, видел чудо: Девки мучали верблюда — Называлось «ролевая игра». Я к чему клоню? Про кризис Всласть уже наговорились, И давно уже о бабах пора. Но эксперты снова: «Худо! Это присказка покуда! Сказка страшная нас ждёт впереди!». Харе, маманя, настрадались, Мы в девяностых наголодались. Будет худо — мы экспертов съедим. Но напоследок спрошу я, братцы: «Нужны нам деньги?» О тож! И вам, и мне… Эй, финансисты-рублепродавцы, Верните бабки родной стране! Во всём есть плюсы, как говорится, А особливо — для россиян. Бывает, ищешь повод, чтобы напиться, А тут бах: кризис. Во! Давай стакан! Патриотический марш
И какая меня муза укусила? Я на власть чего-то гавкаю опять. «Ну, не гавкай ты, — жена меня просила, — Ты ж нагавкаешь, придурок, лет на пять!» Грею зад в своем любимом мягком кресле. Возраст, дети… Да, послушаю жену. Мне пора уже писать иные песни. О хорошем… Прямо щас вот и начну! Хорошо у нас и летом и зимою, И в провинции, и в центре хорошо! По трезвянке хорошо, и с перепою, И в одежде хорошо, и голышом. |
