Я окно раскрыл: чернеет небосвод, Чей-то бледный конь пасётся у ворот, Малярийные летают комары, Кто-то смотрит из озоновой дыры. Смотрит строго, вижу: пальцем погрозил. Ой, тревога! Дайте мне аминазин! Землю роем, воду мутим. Рыбки дохнут — рыбок жалко. Лес в дерьме, река в мазуте, В поле — мусорная свалка. И киты уже всем стадом, Нефтяной планктон откушав, С громким криком «на фиг надо!» Вдруг бросаются на сушу. На Луну летим из пушки, Звездолёт на Марс посадим. Мало нам Земли-старушки — Мы и в космосе нагадим! Луком я, как Чипполино, провонял, Но к утру гляжу — и кризис миновал. Ой, напугали как меня — ну просто жуть! Надо супчика куриного хлебнуть. Но я с Природой поквитаюсь всё равно: Покурю — окурок выкину в окно. Пахнут мусорные кучи, Хулиган собаку мучит. Вот чему нас жизнь учит? А ничему она не учит! Чисто конкретно Как-то ехали на джипе мы с братвой, Шли со скоростью 120 километров. Обогнал нас «Запорожец» голубой, Сделал нас он, как щенят, чисто конкретно. Пацаны стволы достали — Захотели пострелять, Но только сколько не пытались, Не смогли его догнать. Западло! В натуре, западло! Западло! В натуре, западло! Чтоб никто достать нас больше не сумел, Джип сменили на спортивную «Феррари», Но мимо тот же «Запорожец» просвистел, Обогнал нас так, как будто мы стояли. Потерял он нюх в натуре, Взбеленилась вся братва, Долго вслед ему кричали Нецензурные слова. Западло! В натуре, западло! Западло! В натуре, западло! Мы летели самолётом как-то раз, Провозили наркоту с Таджикистана, Только глядь, — в иллюминатор мимо нас Пролетает «Запорожец» тот поганый! Все, конечно, зашугались, Тут же крикнули: «Атас!» Наркоту подаставали И спустили в унитаз. Это Бэтмен! Чисто конкретно, это Бэтмен! Это Бэтмен, гадский Бэтмен! Шао-дэ-дзин (дачные размышления о природе лени) Утром вставать неохота — Треснешь будильнику в лоб. «Job» — по-английски «работа». Вот уж, действительно «джоп»! В дачном углу деревенском Славно сидеть, созерцать, Думать о Дао вселенском, Мыслями мозг удобрять. На дороге столбовой Свинья лежит в экстазе, И толстый-толстый слой Миргородской грязи… Едет пахарь на Сивке верхом Смотрит, как я сажусь под плетень, н недеянье считает грехом И вульгарно трактует, как лень. Разведу окрошку пивм, Полечу свою мигрень Покрю неторопливо. Это лень? Пусть будет лень… Вот пыхтит сосед по даче. Тяпкой машет. «Слухай, Вась! Тяпку брось, кончай ишачить! Тоже, Золушка нашлась! Нблюдай небес движенье, Рост травы, реки скольженье, Быстрокрылое круженье Лупоглазой стрекозы. Недеяние — прелестно, Созерцание — полезно, Так учил один известный Тунеядец — Лао-цзы». Меня пугают постоянно, Что без помощи труда Мне не поймать какой-то рыбки Из какого-то пруда. Ах, отстаньте от меня, Мне рыбалка до фени. Ходить мне лень, удить мне лень, Моя фамилия Ленин! Нюра — злая доярка — кричит мне: «Ты дачник хреновый!» Дура! Я ж не на печке, Я в башне из кости слоновой! Нет у нас культуры лени, Разучились созерцать, Всё торчать бы в огороде, Да лопатами бряцать! А я ж не просто так лежу — Я же истине служу! Недеянье не кичится, не берёт города, Недеянье — это высшая форма труда. Недеянье — это путь длиною в сотни тысяч ли, Это небо Поднебесной, это соль родной земли. А с соседней колокольни раздаётся целый день: «Лень…» Можно встать, побежать, стать кипучим, как чайник, Сделать жизнь насыщенной необычайно, Разбираться в театре, кино и балете, Посмотреть «Трёх сестёр», выпить водки в буфете, Заработать мильон на торговле бензином, И кричать «Все козлы!» из окна лимузина. Можно рваться во власть, На приличья не глядя. Можно столько украсть, Что уже не посадят, Можно стать поп-звездой, Режиссёром, поэтом, Записным резонёром Из высшего света, Копошиться в тусовках, Как в куче навозной И к себе относиться Чрезмерно серьёзно. |
