Иль посох мне взять — да в Святые места, Иль вором работать в Багдаде. Подайте, родимцы, за ради Христа, Аллаха и Кришны за ради. Как выйдешь на паперть, Как глянешь окрест — Нет счастья, покой есть и воля. Отчизной поставлен на мне красный крест, И в зад полумесяц мне колет. В отместку Отчизне я мелко врежу, Мой ум помутился от горя. Назло государству по клумбам хожу И матом пишу на заборе. Не лезьте ко мне, бо могу зашибить, Чиновников всяких орава! Как вещий Олег, я намерен прибить Свой sheet на воротах Минздрава. Я — жертва Минздрава, я — падший престиж, Я — швед под Полтавою, братья. Я — черная моль, я — летучая мышь, Я — функция в белом халате. Как берег надежды, как факел в ночи, Как символ любви на планете, Как солнце, мне светит анализ мочи, И больше ниче мне не светит. Вредная песня Ох, мы неправильно питаемся, и худеть мы не пытаемся, Вечно жрём, чего ни попадя, вечно пьём, чего нальют. И только жёны наши бедные, диетические, бледные, Одуревши от бескормицы, зелень вялую жуют. А шашлычок под коньячок! И соус остренький к нему желательно! Нарезать кольцами лучок — Очаровательно! Очень вредно есть солёное, очень вредно есть перчёное, Ой, а как вредно есть вареники! И мясо жирное в борще! Говорят с тоской учёные, что опасно есть копчёное, А по последним изысканиям, крайне вредно есть вообще! А у меня система нервная слишком нервная, наверное, Я голодный — сволочь сволочью, а сытый я не так уж плох. Нервы щавелем не лечатся, организм тоскует, мечется: Мяса просит. Тигры, граждане, не едят чертополох! А взять грудинки пожирней! Ещё ветчинки к ней да лососинки к ней! Стаканчик хлебного вина — Ну изумительно! Проповедуют умеренность, аскетизм и воздержание, Говорят: «Умерь желания! Скушай грушу на обед!» А спорить с этими аскетами — это всё равно как с морковными котлетами: Ну какая философия у морковных у котлет? А нас и так лишили многого, нам развеяли иллюзии. Коммунизм, демократия — обернулись пустяком. Идеалы наши стырили, горизонты наши сузили И хотят отнять последнее — буженину с чесноком! А как шкворчит на кухне гусь! Здесь пахнет пряностью и тихой радостью… Ну как же можно без гуся? Нет, не дождётеся! Так что — дай вам Бог здоровьичка, а также стула регулярного, Настроенья лучезарного и душевного огня! А ежели есть желание нескромное — скушать что-нибудь скоромное, Так вы ешьте, люди добрые! И пеняйте на меня! Зовут, зовут тефтели и жареный петух! В здоровом толстом теле здоровый стройный дух! Не надо, братцы, слушать пустую дребедень — Давайте, братцы, кушать хотя бы через день! Время, назад! Всё в свой черёд и всему своё время, Время бросать в почву новое семя. Время не любит идти на попятный, Но плёнку поставят, открутят обратно. И если вспять повернула эпоха, Вам разъясняют, что это неплохо. Твёрдой рукой постираем умело Знамя борьбы за рабочее дело. Вы промолчите, от вас не убудет. Было всё славно, и славно всё будет. Спите спокойно, останетесь в плюсе, Серый волчок за бочок не укусит. Серый волчок — он рассказывать мастер, Сказочник добрый густой серой масти. Слушай рабочий и слушай колхозник: Жил-был у бабушки серенький козлик. Столько знакомого в этих рассказах… Спите, приснится вам небо в алмазах, Время свернётся клубком у порога — Тихо, спокойно… Конец некролога. Выбери меня! Всё в стране ужасно, всё в стране погано. В высших эшелонах — шум и болтовня. Бисмарка там нету, нет Шатобриана — Значит, надо, чтобы главным выбрали меня. И сразу: наших олигархов разведу я круто, Соберу их вместе и скажу: «Даёшь!» И скажу: «Сдавайте, граждане, валюту! У меня народ не кормлен, начался падёж!» Сам кристально честный и сакрально чистый, Лично б сеял жито, лез в шахтёрский штрек, — И меня б любили даже коммунисты. Самый человечный был бы человек! Ворам и мздоимцам — бить по пяткам палкой! Утоплю бандитов, как слепых котят, А ментов не трону, потому что жалко. Что, менты не люди? Тоже есть хотят! Я призрел бы сирых, утешал страдальцев, Как Ильич, встречал бы чаем ходоков. А гимном я бы сделал песенку про зайцев — Чуть её подправит старший Михалков. |
