Когда баронесса очнулась, ей померещилось, что я хочу совершить над ней сексуальное надругательство. Она шарахнула меня сумочкой, расшитой гондурасским жемчугом, по голове.

Мы с Рябовым с трудом убедили её в обратности наших намерений.

После рыданий, обильных слёз и жалоб на одинокую, почти вдовую жизнь, Нателла фон Клок разрешила устроить засаду в её девичьей каюте.

За полночь в двери баронессы фон Клок осторожно повернулся ключ.

Мы с Рябовым затаили дыхание. Беспечная же баронесса храпела по-богатырски.

В каюту проник грузный силуэт с пухлым саквояжем.

Рябов дотронулся до моего плеча и поднес указательный палец к губам. Его предосторожности были напрасны. Я и так был нем, как карась или, скажем, омуль.

Подлый визитер раскрыл саквояж и вынул из него голодного крокодила средней масти. Земноводное заворчало, зло ощерило пасть. Гляделки вспыхнули болотным, почти инфернальным, блеском.

Потенциальный убийца положил гадину в шелковую постель.

– Асса! – гортанно крикнул Рябов, выскочил из-за полога, до хруста вывернул пришельцу руку.

Я же схватил аллигатора, коий коварно подбирался к белоснежной шее баронессы. И, как Давид льву, единым разворотом плеча разорвал ему пасть.

Всё произошло буквально в пару секунд.

А баронесса, заметьте, спала. Вот так соня!

«С такой беспечностью она не подыщет мужа… – пронеслось в моей голове. – Запоздалая же девственность страшнее чумы».

В агонии крокодил дёрнулся и закатил баронессе хвостом пощечину.

Нателла фон Клок открыла глазоньки, так сказать, «навстречу утренней Авроре». Увидела рыжебородого преступника, прикованного наручниками к её кровати и окровавленного, околевшего, с посмертно ощеренной пастью крокодила.

– С добрым утром, тетя Хая, – на автопилоте вскричал я. – Вам посылка из Шанхая.

Баронесса вторично за сутки грянула в обморок. А я, вторично, вслед за крокодилом, отхлестал её по щекам и сделал дыхание рот в рот.

Рябов нацелился именным пистолетом бандиту в висок:

– Что в буренке?

– Отстегните наручники…

– Еще чего?! – возразил я, акушер второго разряда, Петр Кусков, и схватил наглеца за кадык.

– Бриллианты, – прохрипел супостат.

– Петя, да оставьте вы шею, – попросил Рябов.

– Бриллианты?! – всплеснула руками баронесса фон Клок. – Мои бриллианты?

– Не ваши, – насупился лихоимец.

– Бриллиантовая корова? – вскинул собольи брови инспектор. – Однако, зачем?

– Для спасения опального олигарха Степана Коровина. Корова для Коровина, – почесал рыжую бороду о плечо визитёр. – Их было бы достаточно, чтобы вытащить его из Матросской Тишины. Туда его замуровала вертикаль.

– А вот это благородно, – поправила лиловый лиф баронесса фон Клок. – Коровин, как и я, дворянин. Он маркиз.

– Зачем вы положили столько дворян? – я резво пересекал вдоль и поперек пространство каюты.

– Человек, который организовал турнир караоке, – объяснил рыжебородый, – ночью случайно выпал за борт. Блевал от качки и… выпал. Увы, только он знал масть нужной коровы.

– Девять загубленных жизней, – подвел скорбный итог сыщик.

– С выпавшим дураком за борт – десять, – поддержал я друга.

– Не надо расстраиваться! – широко улыбнулась баронесса фон Клок. – Русское дворянское общество весьма многочисленно. И плодится, как кролики.

Я с изумлением глянул на баронессу.

Она мне ответила таким же взглядом.

Губы ее похотливо дрогнули.

Нет, не хотел бы я взять ее в жены!

Пусть и дворянка!

Пускай эта сорокалетняя дама и свежа, как розан.

Мне бы простолюдинку и… чуть помоложе.

Приметив нашу пикировку взглядами, Рябов дунул в дуло именного маузера и затолкнул его за пояс дерюжных штанов:

– Пойдемте, Петя! Тут нам больше нечего делать. Я же в душе демократ. Что нам чужие проблемы?

И мы гордо ушли…

А на утро о нашем подвиге спасения баронессы Нателлы фон Клок узнало все судовое vip-сообщество.

Меня с Рябовым предложили произвести в маркизы.

Мы отказались…

Хотя потом я, скажу откровенно, страшно жалел.

В Москве прокатился ряд дерзких ограблений. Орудовала же шайка дворников-таджиков, облаченная в оранжевые жилеты. Из именитых фирм изымались деньги и документы.

Банда появлялась во главе с президентом ограбленной фирмы. Босс громогласно просил всех сотрудников освободить помещение. Пусть дворники приберутся. Когда же все возвращались, то ни финансов, ни ценных бумаг в конторе не было. Начисто! К стенке же была приколота записка: «С приветом, Fantomas.ru».

А потом завязывалось невероятное. Вновь возникал президент фирмы. Сотрудники бросались к нему за разъяснениями. Тот же, оказывается, – ни ухом, ни рылом.

– Как вы можете интерпретировать эту катавасию? – сощурился сыщик Рябов.

– Раз-два, три-четыре! – отсчитывал я повороты, крутя руки мельницей. Я делал зарядку по Малахову.

– Да бросьте вы вертеться… В глазах мельтешит.

Я выпрямился, перевёл дыхание:

– Думаю, у всех этих боссов отшибает память.

– Каким же образом?

– Какой-нибудь изверг вкалывает им в ягодицу галлюциноген.

– А записка «С приветом, Fantomas.ru»?

– Чтобы сбить со следа…

– Нет, здесь всё позаковыристее.

– Надо взглянуть на ягодицы президентов.

Инспектор положил мне на плечо руку:

– Натягивайте, Петечка, походные штаны. И смажьте именной браунинг.

Пока я стремительно надевал штаны, в столице была зверски и не менее стремительно ограблена еще одна фирма. И опять дворниками-таджиками во главе с Фантомасом.

– Маска! – Рябов заиграл желваками.

– Отправляемся на карнавал?

– Это в Бразилии! А мы в Москве… Фантомас приходит в маске президента.

– Ну, конечно…

– Чтобы разобраться в этом методе, надо воспроизвести его.

– Браунинг я смазал. Пятнистые штаны открахмаленные, после химчистки.

– Да, погодите вы… Обзвоните фирмы, которые занимаются производством масок. И не каких-нибудь петрушек и буратин, а личин засвеченных vip-ов.

На следующее утро у нас была маска директора Центробанка. Рябов надел её. Я же насурьмил брови и ресницы, с треском влез в оранжевую куртку и выглядел безукоризненным таджиком.

В Центробанк мы вошли сопровождаемые поклонами матёрых охранников. Свиные их глазки глядели на нас умильно.

– Вот что, ребятушки, – произнёс Рябов в мраморном вестибюле. – Отдайте приказ всем освободить помещение. Здесь приберется этот гость с востока. Сметёт пыль. Изловит излишних пауков.

– А он справится? – подошел к нам человек с биркой «Генеральный менеджер». – Всё-таки в здании пятнадцать этажей.

– О, вы не знаете этого парня! – сыскарь гулко расхохотался. – Он настоящий стиратель.

– Рябов, – возразил я, – пыль, оно ладно, однако, пауков я побаиваюсь. Может, вам лучше вызвать всамделишного таджика?

Не успел я договорить, как охранники волкодавами бросились на нас и смели на пол.

С сыщика сорвали маску директора Центробанка. С меня тоже попытались содрать несуществующую личину, рвали щеки, да я не дался.

Потом всё разъяснилось.

Инспектор показала удостоверение. Вкратце рассказал суть дела. Нас отпустили.

Отделались мы легко. Лишь ссадина у сыщика на щеке, да выбитая моя челюсть.

– Подведём предварительные итоги, – Рябов смазывал ссадину йодом.

Я шмыгнул носом:

– Простите, инспектор! Я вас так подвёл.

– Не будем об этом… Итоги?

– Настоящий Фантомас не пробалтывается.

– Он дьявольски острожен. Второй итог?

– Не знаю.

– Думайте! Для чего вам Всевышний дал серое вещество?

– А можно я завтра проведу своё личное расследование? Так сказать, смою позор кровью.