Да куда там отставнику Джордану?!

Кукла оказалась гораздо выше и полна агрессивных, явно не баскетбольных планов.

Она сняла с одного из крюков тушу барана, внезапно кинула в нас.

– Я – кукла Барби! Поиграйте со мной! – произнесла механически.

Я выхватил из кармана походный скальпель, матово сверкнувший под люминесцентными лампами скотобойни, сурово двинулся на Барби.

Рябов отеческим тоном остановил меня:

– Спокойно, Петя! Будем брать куклу живой.

Увидев мой скальпель, Барби рванула за чаны с варевом.

Мы бросились за ней.

Пролетели цех по разделке свиней, цех по разделке быков, цех по разделке индюков, вбежали еще в какой-то неведомый цех, и – оцепенели.

В помещении на крюках висели полулюди, полубараны.

У кого-то была баранья голова и человечьи конечности.

У кого наоборот… То есть, голова хомо сапиенса, а ноги-руки скотские.

– Помогите! Help! – кричали эти полузвери. – SOS!

Барби замерла. Нажала на своей спине потайную кнопку и вдруг стала на глазах расти.

Три… Четыре метра…

Это уж точно не Майкл Джордан. Куда там ему, бедолаге?!

Башка куклы замаячила под самой крышей, глумливо глядя сквозь туман мясных испарений.

– Я – кукла Барби! Поиграйте со мной! – пробасила куколка.

Барби схватила чан со смрадной жидкостью и окатила нас с Рябовым с головы до ног.

Сыщик, этот утонченный эстет и педант, не выдержал. Он вырвал из потайной кобуры браунинг и с одного выстрела разрывной пулей разнес пластмассовый черепок Барби.

Подошли к поверженному колоссу.

– Я – кукла Барби! Поиграйте со мной… – просипела игрушка.

– Чем она говорит? – похолодел я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

– А вот чем…

Рябов мускулистым рывком перевернул вражью куклу, разорвал ей на спине платье, выковырнул походным ножом огромную, размером с банку тушенки, пищалку.

Сыщик нажал на неё указательным пальцем.

– Я – кукла Барби… Поиграйте со мной… – загнусила гадина.

– Ну уж нет! – усмехнулся Рябов, подбросил пищалку, с одного выстрела раздробил ее вдребезги.

Тут началось невообразимое.

Туши на крюках зашевелились.

И не только!

Баранья шерсть слезала клоками. Отпадали хвосты.

Через пять минут мы были окружены плотной толпой наших соотечественников.

– Кто вы? Как сюда попали? – пролепетал я посиневшими губами.

Толпу властно раздвинул мужчина средних лет, с сивой бородкой, весьма мне знакомой по телеэкранам.

– Мы – пиарщики! Мастера чистых и грязных политтехнологий! – ответил бородач. – Я – матёрый политтехнолог, инженер предвыборных душ, Василий Суворов.

– Здравствуйте, господин Суворов! – мы с сыщиком уважительно склонили свои уже начинающие седеть головы.

Суворов ткнул носком ботинка из крокодиловой кожи в бренные останки Барби:

– Сия куколка закинута нам со спутника-шпиона.

– Китайцами?! – не удержался я, Петр Кусков.

– Почему китайцами? – нахмурился Суворов. – ЦРУ, конечно.

– Чего ради?

– Месть за неудачные президентские выборы…

– Спасибо за освобождение! – внезапно дружно прокатилось под сводами скотобойни.

Мы оглянулись с Рябовым.

Невероятно!

Нас обступили тысячи блистательных виртуозов пиара. Еще минуту назад они были баранами, быками, индюками и даже курами. А вот гляди-ка! Очеловечились…

Некоторые из них стряхивали с кашемировых пиджаков баранью шерсть, а кое-кто скидывал с бабочек, осыпанных бриллиантовой крошкой, куриные пух и перо.

– Все политтехнологи? – прерывающимся голосом вопросил я, акушер Кусков.

– Да! – склонил свою живописную главу Василий Суворов. – Но спаслись далеко не все… Кого-то наш электорат проглотил в виде колбасы, молочных сосисок и копченых сарделек.

– Инспектор Рябов, – проникновенно обратился я к своему другу и наставнику. – Вот ещё один повод стать вегетарианцем.

– И дарить детям, – подхватил мысль Рябов, – вместо кукол Барби хохломские глиняные свистульки и расписные матрешки из Гжели.

– На этот раз почти все обошлось, – подытожил я. – Больше это не повторится.

– Не обольщайтесь… – строго глянул на меня Василий Суворов. – На следующие выборы Госдеп завернет нам еще какую-нибудь поганку.

Россию, как ударом грома, поразило известие: подлые марсиане выкрали из Кремля флэшку с национальной идеей. А ведь она была единственной, эта злополучная флэшка. Другой нет! На компах секретную инфу сохранять опасались.

Президент РФ появлялся перед телекамерами, открывал блокнотик и не мог выговорить ни словечка. Плакал до соплей, навзрыд.

Стенали и мы, его безутешные сограждане.

Зафиксировав такой меланхолический настрой, рубль рухнул.

Застыли электростанции. Замерли рычаги нефтяных вышек. Паутиной трещин покрылись нефте– и газопроводы. Чернозёмы заросли чертополохом и какой-то несъедобной брюквой.

Арбат, родной Арбат, воспетый гением Булата Окуджавы, погрузился в кромешную тьму.

– Ты гляди, – сыщик Рябов приподнял брови, – мал золотник, а воняет.

– Вы это о ком?

– О флэшке.

– Зачем она инопланетянам? – спросил я. – Разве на других звездах живут наши соплеменники?

Рябов перещелкнул затвором именного браунинга, выскочил в чернильную ночь.

Молодыми сайгаками мы неслись по Москве.

– Куда мы несемся, как молодые сайгаки? – вопросил я сыщика.

– Терпение, друг…

Остановились возле здания Центрального телеграфа, чуть впереди кроваво проступали контуры родного Кремля.

– Здесь потайной кабель ФСБ, – Рябов могучей рукой отодвинул металлический круг канализационного люка, нырнул под землю.

Мы ползли на четвереньках по зловещим коридорам и закоулочкам. На голове Рябова ярко светил шахтерский фонарик, подарок славных сыщиков Донбасса.

– Вот он, родименький, вот, – Рябов остановился, потирая ладони, возле толстенного, пыльного кабеля.

– Как тут грязно, – заметил я. – Сразу и не скажешь, что это потайной кабель тайной полиции.

– На это они и делают ставку, – гортанно бросил Рябов, воткнул в кабель две длинных иглы с проводами, выхватил карманный ноутбук, подсоединился, приник к экрану.

По дисплею потекли колонки с цифрами.

– Сейчас мы узнаем, где ставка инопланетян, – буркнул Рябов. – ФСБ знает всё.

– А чего же молчат?

– Погодите… Они на Лубянке! – мой друг сурово заиграл желваками.

– ФСБ?

– Ставка инопланетян. Они заодно.

Отменный дизайн… Стойки серебристого металла… Стеклянные перегородки… Дюжина компов новейших моделей… Десяток-другой людей в мягких фланелевых костюмах…

Так выглядела ставка инопланетян.

С помощью фомки, выполненной по программе нанотехнологий, мы в нее довольно легко проникли.

Спрятались за распределительным щитом.

– А они не похожи на пришельцев, – прошептал я. – Обыкновенные хомо сапиенсы.

– Это последняя модификация биороботов, – сыщик строго скосился на меня. – Вы знаете, что на других планетах обитают только роботы?

– Вы еще спрашиваете?!

Тут появился генерал ФСБ, в алых лампасах, с миниатюрным золотым кортиком на боку.

– А вот и сам глава ФСБ, – подобрался Рябов.

– Друзья, – дикторским голосом обратился генерал к подельникам. – Как идет перекодировка флэшки?

– Ничего не выходит… – надтреснуто ответил биоробот с голубыми глазами.

– Я же вам дал лучших специалистов?! – гусем прошипел генерал.

Инопланетянка в мини-юбке цвета хаки, с дивной грудью, выступила на шаг:

– Перекодировка «Во поле березка стояла» на «Боже, храни Америку» не проходит. Коды взаимоисключающие.

– А я недооценивал эту песенку, – Рябов сверкнул очами.

– «Боже, храни Америку»?