Т а н я. А ты уверен, что все хорошо видишь?.. А если так — летишь, и вдруг впереди туча, и ты что, возвращаешься назад, уходишь от тучи?

А н о х и н. Когда возвращаюсь, когда ухожу, а когда и лечу напрямик.

Т а н я. Через тучу?

А н о х и н. Да. Но это когда в себе уверен.

Т а н я. И туча не очень страшная.

А н о х и н (улыбнулся). И так бывает.

Т а н я. Ты скажи, папа, откуда в тебе эта… подозрительность? Почему ты стараешься увидеть в человеке что-то плохое?

А н о х и н. Если бы мало тебя знал, я бы обиделся. Не то говоришь, Таня. Раньше всего я в человеке хорошее вижу, но и от плохого глаз не отвожу. А этой самой подозрительности пытались нас научить давно, когда ты на свет родилась. Учили и, слава богу, не научили. А сейчас нас, дочка, зоркости учат. А это дорогого стоит. (Помолчал.) Я ведь понимаю, к чему весь разговор. Ты об Игоре думаешь. Кстати, что это он перестал у нас бывать?

Т а н я. Не притворяйся наивным, папа. Ты все прекрасно знаешь. От Маши.

А н о х и н. Знаю. И я тебе так скажу — я не уверен, будет ли он моим зятем, но человеком он будет. В нем и хорошего немало. А там еще, гляди, поумнеет с годами, поймет, в какое время живет, какому делу служит. (Подходит к Тане, ласково похлопывает ее по плечу.)

Звонок. Анохин открывает дверь. Входит  Ф о м е н к о.

Прибыл болельщик? Насладился?

Ф о м е н к о. Классная была игра. (Войдя в столовую, слышит негромкое пение Колесникова.) Федя, ты человек музыкальный, кто эту вещь сочинил? (Поет мелодию футбольных позывных.) Там-та-ра-ти-ра-та-ратим-та-рай. Не знаешь?

К о л е с н и к о в. Знаю.

Ф о м е н к о. Кто?

К о л е с н и к о в. Бетховен.

Ф о м е н к о. Чем свои шмутки перекладывать, ты бы лучше со мной на стадион съездил.

К о л е с н и к о в. Очень интересно.

Ф о м е н к о (с сочувствием). Понятно. Старость не радость. Расскажи нам, дедушка, как ты участвовал в русско-японской войне.

К о л е с н и к о в. Таня, возьми-ка листок бумажки. Я тебе анонимку продиктую за своей подписью.

Т а н я (улыбается). Адрес какой?

К о л е с н и к о в. К нему на строительство. В отдел кадров. «Товарищ начальник! Довожу до вашего сведения, что ваш работник, некий Фоменко Е. А., находясь в служебной командировке, все основное время проводит на стадионе».

Ф о м е н к о. Ты это не в отдел кадров посылай, а прямо начальнику строительства товарищу Логунову. Кстати, он сам ни одной игры не пропускает.

К о л е с н и к о в. Одна компания.

Ф о м е н к о. Ты вообще лучше со мной не связывайся, а то я тебе сейчас… (Трясет Колесникова за плечи.)

К о л е с н и к о в. Уйди. Уйди, я тебе говорю!..

Начинается возня.

Я тебя сейчас… травмирую. Ты у меня будешь знать.

Ф о м е н к о. Тише ты, дьявол!.. Искалечишь человека.

Звонок. Таня открывает дверь. Пришли  с у п р у г и  Г у с е в ы.

Т а н я. Идите скорей, увидите сеанс классической борьбы.

Гусевы и Таня входят в столовую.

К о л е с н и к о в (валит Фоменко на медвежью шкуру). Я тебя научу уму-разуму.

Ф о м е н к о (кряхтит). Ну до чего же здоров, окаянный!

К л а в д и я  Г е р а с и м о в н а. Дети! Сейчас же прекратите возню.

К о л е с н и к о в (отпустив Фоменко, отдувается). Клавдия Герасимовна, он первый начал. Я укладывал свои вещи, литературу, а он навалился на меня, и вот пожалуйста.

Ф о м е н к о. Ябеда. Ты лучше на двор не выходи. Я тебе…

К о л е с н и к о в. Вот видите — опять.

Г у с е в. Клава, возьми их обоих в детский сад. Здоровые ребята. Развиты не по годам.

К л а в д и я  Г е р а с и м о в н а. Я подумаю.

Г у с е в (Анохину). Билеты прокомпостировал. Скоро поедем.

А н о х и н. Не удалось задержаться?

Г у с е в (указал на жену). Море зовет.

К л а в д и я  Г е р а с и м о в н а. Отдохнете от гостей, Иван Васильевич.

А н о х и н. Не устал я.

Т а н я. Вы папу не жалейте. Я вам один секрет выдам. Когда мы сюда переехали, папа на второй же день объявил, что потерял ключ от квартиры. Он мне с Машей говорит: «Вы старайтесь дома быть, когда я прихожу, чтобы было кому дверь открыть».

К л а в д и я  Г е р а с и м о в н а. Можно новый ключ сделать.

Т а н я. Конечно. Но он не хочет, он любит, чтобы дома люди были. (Лезет к отцу в карман, вытаскивает цепочку с ключами.) Он ключа не терял. Вот он, ключ.

А н о х и н. А я его вчера нашел.

Т а н я (грозит пальцем). Папа.

Звонит телефон. Таня снимает трубку.

Да. Квартира Анохина. А кто вам нужен? (Посмотрела на отца.) Дома. Позвать?.. И Гусев здесь. Вам нужен Гусев?.. И Колесников здесь. (Заинтересовавшись, все слушают.) Фоменко тоже у нас. Конкретно — кто вам нужен? Все?.. А кто это говорит?

Анохин загадочно улыбается.

Один товарищ? Какой товарищ? (Пожав плечами, кладет трубку.) Говорит: «Спасибо, извините» — и повесил трубку.

Ф о м е н к о. Интересно, кто бы это мог звонить? Может, Маша?

Т а н я. Мужской голос.

Открывается дверь. В передней, никем не замеченная, появляется  М а ш а.

Ф о м е н к о. От нее все можно ожидать.

Т а н я. Да нет же, это не Маша.

М а ш а (из передней). Я, я. Маша. (Войдя и приветственно помахав рукой, проходит в ванную комнату.)

Г у с е в. Странный какой звонок.

К о л е с н и к о в. Про всех спросил и повесил трубку?

Г у с е в. Знаете, это, наверно, кто? Харитонов.

К л а в д и я  Г е р а с и м о в н а. Вот уж не думаю.

А н о х и н. А что? Все может быть.

Из ванной комнаты выходит  М а ш а, держа обе руки ладонями вверх.

М а ш а. Что это такое?

Ф о м е н к о. Руки.

М а ш а. Правильно. А какие руки?

Ф о м е н к о. Разные. Одна правая, другая левая.

М а ш а. Правильно. А еще какие?

Т а н я. Чистые.

М а ш а. Умные. Мне сегодня мастер сказал: «У тебя, Маша, умные руки. Ты далеко пойдешь».

А н о х и н (ласково, с улыбкой). На руках?

М а ш а (смеется). Если надо, могу и на руках. Я гимнастикой занимаюсь. Хочешь, стойку сделаю?

А н о х и н. Обойдемся. До тебя уж тут была гимнастика.

Звонок. Маша открывает дверь. Входит  Х а р и т о н о в.

М а ш а. Михаил Николаевич!..

Харитонов улыбается и, подмигнув Маше, делает непроницаемо строгое лицо. Маша отвечает понимающей улыбкой.

Х а р и т о н о в (войдя в столовую. Прежним тоном). Добрый вечер, товарищи.

Все несколько удивлены. Клавдия Герасимовна уходит на балкон.

А н о х и н (с преувеличенным радушием). Здравствуйте, Михаил Николаевич!.. (Идет навстречу гостю, и никто, кроме Харитонова, не видит его лукавой улыбки.) Очень рады, что вы еще раз, так сказать, нашли возможным уделить нам несколько минут.

Х а р и т о н о в. Перед тем как покинуть столицу, счел, понимаете ли, необходимым еще разок повидать своих старых товарищей.

А н о х и н. Очень тронуты. Очень. Садитесь, пожалуйста.