377. ЭЛЕГИЯ (ОДИН ИЗ СОВРЕМЕННЫХ ВОПРОСОВ С ПОЭТИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ) Я любил ее так нежно, Так высоко, поэтично; Всё в ней было так эфирно, Так небесно, гармонично… Но вчера, о боги, боги, Приключение какое!.. Ту, которая являлась Мне как нечто неземное, Окруженная цветами, В обстановке идеальной,— Ту красавицу увидел Я в палате госпитальной! С инструментом возле трупа Дева милая стояла И, по правилам науки, Труп спокойно рассекала. Я отпрянул в изумленьи От невиданного дела… А она в глаза мне прямо И учено посмотрела; Протянула мне спокойно Окровавленные руки И сказала: «Друг, ты видишь Здесь служителя науки!» И опять припала к трупу… Я стоял, глотая слезы; Черной пылью рассыпались Поэтические грезы; Их, как молния, сменяли Медицинские картины, И шептал я: «Дева рая — Доктор, доктор медицины!..» <1862> 378. КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ Спи, редактор знаменитый, Баюшки-баю! Я тебе, старик маститый, Песенку спою; Пусть нелепейшие сказки Жизнь срамят твою — Ты пиши из-под указки… Баюшки-баю! Ходит всюду слух нелестный, Ходит резкий свист, Будто ты не слишком честный, Ловкий журналист; Плюнь на слухи! Тискай смело Нужную статью… Это выгодное дело… Баюшки-баю! Помогло тебе лихое Перышко твое: Ты забыл свое плохое Прежнее житье; Зажил ты богато, шибко, Как в земном раю,— Вот что значит гнуться гибко… Баюшки-баю! Продолжай такое семя В землю ты кидать… Видишь, может наше время Труд вознаграждать. Пусть клеймят тебя зоилы — Ты силен в бою, Будешь крепок до могилы… Баюшки-баю! <1862> 379. ВЗГЛЯД НА ПРИРОДУ (РУССКАЯ МЕЛОДИЯ) Я люблю смотреть на звезды — Но не те, что в горнем мире; Мне милее те, что светят На чиновничьем мундире. Эти Сириусы, Марсы Для меня смешны и странны; Мне милее Станиславы, И Владимиры, и Анны. И люблю я слушать шелест — Но не вязов, не акаций; Мне милее шелест крупных Всероссийских ассигнаций. Я люблю смотреть, как гнется — Но не ива в роще темной; Мне милей сгибанье тела У начальника в приемной. И люблю внимать я реву — Но не ветра над волнами; Мне милее рев особы Над мельчайшими чинами. Я люблю ключи большие — Но не в скалах и пещерах; Мне милее те, что блещут На высоких камергерах. И люблю я теплый климат — Но не стран благословенных; Мне милей теплынь родная Мест гражданских и военных. <1862> 380. ВЕСЕЛАЯ ПЕСЕНКА Ах ты, русская, русская гласность! Сколько важных вопросов ты в ясность Из тумана на свет привела! И какая ты чудная сила, И какие ты, право, свершила Величаво-благие дела! Если взятки еще не пропали, Так теперь получать-то их стали Осторожно, без грубых манер; Если женщин еще оскорбляют, Так ведь это уж дети свершают, Как случилось в Твери, например; Если мы дикарями богаты, Если мы на словах тороваты, Если лупит слугу либерал, Если многие спины так гибки, Если подлостью пахнут улыбки, Если силу имеет нахал — Так ведь это одни исключенья, И бледнеют они от сравненья С тем, что ты нам так щедро дала, О великая русская гласность, Всё приведшая в яркую ясность… Тра-ла-ла, тра-ла-ла, тра-ла-ла! 1862 381. СТРЕКОЗА И МУРАВЕЙ (В НОВОМ РОДЕ) Говорят, водопроводы Попросили Думу Отпустить им на расходы Тысяч в двести сумму. Говорят, услышав это, Дума городская Вместо всякого ответа — Странная такая — На бассейн, громаду-зданье, Едко указала И Правленью в назиданье Басенку сказала: Попрыгунья стрекоза, Акведукная компанья, Погрузилась в труд копанья… Вдруг, глядит — пришла гроза: В кассе чисто, словно в поле, Нет уж дней тех светлых боле, Как добряк акционер, Щедрый выше всяких мер, Под директорские сказки Спал, закрывши сладко глазки, И давать свой капитал Чистым счастием считал. Дни блаженства пролетели… И Палибины, и Пели, И Овсянников, и Крон Чуют время похорон. Труб печальнейшая груда На Сенатской площади; А далеко позади Башня смотрит, как Иуда… Тут компания с тоской Лезет к Думе городской: «Не оставь меня приветом, Не срами пред целым светом, Одолжи для спуска вод Тысяч двести на расход…» — «Кумушка, мне это странно! Ты брала ведь беспрестанно Деньги будто за труды, А ни капельки воды В наши трубы не пустила…» — «До того ль, сестрица, было! Ведь в Правлении у нас Схватки, споры — каждый час, Так что воду я забыла… А притом, я без ума Рыла ямы ежечасно…» — «Рыла ямы! И прекрасно; Так заройся в них сама!» 1862 |
