C’est vrai, mon cher!
[80] И спесь и чванство
Не в духе нынешних идей,
Но наше старое дворянство
Не грех бы поддержать, ей-ей!
Ведь что ж нибудь да значат предки?
Ведь что ж нибудь да значит кровь?
У нас же столбовые редки,
Дворян пекли так много вновь:
Крапивным семенем врывались
В наш круг аршинники, кутья;
Но всё же мы еще остались,
И всё же мы — особь статья!
Наш род богат был, был звездою
Екатеринина двора,
Ее щедроты к нам рекою
Лились — блаженная пора!
Нас сам Державин в одах славил,
Но вдруг — переменился взгляд,
Перевернул всё круто Павел,
Пустив в ход гатчинских солдат.
С тех пор простора стало мало
Для нашего житья-бытья
И вся Россия забывала,
Что мы у ней — особь статья.
Стеснен был ход родам дворянским,
И parvenus
[81] презренных рой
Полз за кутейником Сперанским
Бюрократической стезей.
Был век подьячих, век лакеев,
Век кантонистов и ханжей,
И во главе всех Аракчеев…
Затем предания свежей
Давайте вспомним: плац-парадом
Русь увлеклась до забытья
И к нам совсем уж стала задом,
Забыв, что мы — особь статья.
Фельдфебеля, не gentil’homme’a,
[82]Успех на службе ждал тогда,
И тихим шагом в три приема
Шли люди в люди в те года.
Нам не везло в эпоху эту,
Пришлось именья заложить,
Долг опекунскому совету
Возрос, нам нечем стало жить…
Как вдруг — реформы… Стало жутко,
Но, ободрившись, думал я:
Всё это так… всё это — шутка,
Нас вспомнят… Мы — особь статья!
Но нет! Крестьянам очень ловко
Отрезан был от нас надел,
Сословных прав нивелировка
Пошла, и глядь — мы «не у дел».
В суде мы — нуль, и в земстве тоже
Наш голос часто очень слаб…
Что ж, неужели же, о боже,
И впредь так будет?.. О, когда б
За наше право крепостное,
За роскошь барского житья
Нам дать хоть что-нибудь такое,
Чтоб были б мы — особь статья.
Пусть даже в формах либеральных
В отчизне ход нам будет дан,
Взамен традиций феодальных
Пусть воскресят боярский сан,
Дадут нам власть, значенье лорда.
Нам не по сердцу было б, что ль,
И право так держаться гордо,
И политическая роль,
И средства жить полуцарями?
Нет! ряд реформ — галиматья,
Коль прежде не займутся нами,
Parbleu!
[83] Ведь мы — особь статья!
1870
Мы — домовладельцы, мы — владельцы ренты.
Ваши квартиранты мы, мы — рабочий класс.
Вы ж — эксплуататоры обнищавших масс.
В нас все средства Франции, мы — ее богатство.
В нас вся сила Франции, мы — ее весь труд.
Не платить по векселю — это святотатство.
Грех долги там требовать, с голоду где мрут.
