374. НЕГОРДЫЙ ЧЕЛОВЕК Родитель мой, готовясь кинуть Сей свет, Мне дал такой благоразумный Совет: «Мой сын, ничем не брезгай в мире, Смотри И всё, что только брать возможно, Бери». С тех пор храню я свято мудрый Приказ, На всё глядит с участьем теплым Мой глаз. Не мучась в гордой, бесполезной Борьбе, Я всё, что можно, прибираю К себе. Увижу ль где галоши лучше Моих — Беру без спеси безрассудной И их. Платок увижу ли хороший — Возьму. Кто может денег дать — нет спуска Тому. Мне дали раз отличный перстень — Чужой, Чтоб передать его особе Другой; Я рассудил, что буду глупый Педант, Когда отдам такой отличный Брильянт. Другой бы брезгать стал, стыдиться, А я Не знаю спеси, и вещица — Моя. Как птица божия, не сею, Но жну, И помню заповедь благую Одну: «Мой сын, ничем не брезгай в мире, Смотри И всё, что только брать возможно, Бери!» <1859> 375. ТРОСТНИК И СПИНА Басня для детей «Как гибок я! как гнусь я превосходно! — Сказал младой тростник, с тщеславьем на челе.— Когда ни захочу, свободно Склоняюся к земле. Кто в гибкости со мной осмелится сравниться? Кто обогнать меня решится?» — «Я!» — вдруг раздался крик, И видит наш тростник — Чудовище глазам его явилось. «Кто ты? — тростник спросил, тряхнувши головой.— Какое существо решилось Померяться со мной И в гибкости со мною потягаться?» — «Я, — говорит чудовище, — спина, Которая затем лишь создана, Чтоб кланяться и до полу сгибаться; Затем что знаю я, Что, чем моя порода Способнее к сгибанью, тем у ней Почету более, дохода, И силы, и связе́й… Конечно, и меж нами Такие спины есть, Которые стоять какими-то шестами Считают за большую честь; Но эти спины — Какие-то дубины, И им за то на свете нет житья. Перед такими же, как я, Ты, о тростник, ничто; в способности согнуться И думать нечего со мною потянуться. Притом сгибание твое Тебе копейки не приносит, Ну, а мое Обогащает и возносит!» Тут понял истину тростник И головой в смущении поник… Мораль сей басни такова: Нам гибкая спина нужней, чем голова. <1859> 376. <ПЕСНЯ СУМАСШЕДШЕГО АКЦИОНЕРА> Моего вы знали ль друга?.. Офелия Вы знавали ль Колиньона? Он был бравый кавалер, Горделивый, важный барин И французский инженер! Там, далеко, за морями, В пышной он сидит квартире, Перед ним — сундук тяжелый, В нем — всё русские рубли. Колиньон! Назад три года Мы пришли к тебе толпой: «Потрудись-ка для народа И дороги нам построй. Мы с тобою разных наций, Но у нас найдешь ты рай, А уж русских ассигнаций Сколько хочешь забирай!» Он поспешно снаряжался, Все контракты заключил, Всё построить страшно клялся… Обманул — и укатил! Колиньону мы сказали: «Ты контракты позабыл: Твой карман мы наполняли, Ты до дна наш осушил!» Он с усмешкой отвечает: «Я контрактов не забыл; Разве Общество не знает? Я шутил! ведь я шутил!» Отпустили его мы с тугим кошельком, Проводили с смиренным поклоном, И горючие слезы струились ручьем, Как прощалися мы с Колиньоном! Он не придет! он не придет! Сей славный гость земли российской, И на чужбине не вздохнет О линии феодосийской! Он не придет! он не придет! И там, среди французских граций, Во славу русских ассигнаций Рассказ заманчивый пойдет… Он не придет, он не придет! <1862> |
