С войском несметным неведомый князь

Мимо дворца проезжал на коне.

Бросив поводья, он замер, дивясь

Девушке той, что стояла в окне.

«Светлое солнце! Полмира в борьбе

Завоевал я в подарок царю.

Лишь прикажи — и полмира тебе

Я за любовь покорю, подарю».

— «Дар твой велик, — отвечает она, —

Только любовью его не зови.

Сердцу иная отрада нужна.

Мир покорив — не докажешь любви».

— «Как же мне, солнце, уверить тебя?

Грудь лишь рассечь — остается одно,

Я тебе под ноги брошу, любя,

Сердце мое, что тобою полно».

— «Дар твой огромен, — ответ прозвенел,—

Всё же любовью его не зови.

Даже и трус от отчаянья смел, —

Смертью своей не докажешь любви».

Рыцарь в смятенье — он милой не мил.

Смотрит на девушку, боль затая.

«В мире никто горячей не любил.

Всё, что прикажешь ты, — выполню я».

— «Если ты любишь меня — уходи.

Жди — я приду, как исполнится срок…»

Девушка юноше розу с груди

Бросила, будто свиданья залог.

Юноша розу, что жарче огня,

К сердцу прижал, и, взглядом одним

С милой простясь, он пришпорил коня

И улетел, будто ветром гоним.

В замке своем, от людей отдалясь,

Тайных надежд не открыв никому,

Ждет, и мечтает, и слушает князь —

Не постучится ли счастье к нему.

Сквозь золотистый туман вдалеке

Милой улыбку он видит всегда.

В страстном безмолвии, в жгучей тоске

Ждет он, и мчатся на крыльях года.

Мчатся года, и потерян им счет.

Пламенный юноша стал стариком.

Всё еще ждет он и верит, и вот

В дверь его смерть постучалась тайком

Будто запели в душе соловьи —

Гостью он встретил, восторг затая.

Розою веки прикрыл в забытьи…

Кончилась грустная сказка моя.

Жил некогда в пышных пределах Востока

Воитель, защитник родимой страны.

Врага не повергнув, бывало, до срока

Меча боевого не вложит в ножны.

О том, что копье знаменитого мужа

Далече вонзается, знали кругом,—

И року подобный, неслыханный ужас

И денно и нощно висел над врагом.

И вскоре правдивая лира народа

Широко прославила имя его,

Воспела победы счастливых походов,

Отчизны святой над врагом торжество.

Но царь, малодушный и слабый владыка,

Хвалами воителю был уязвлен.

Себя при лучах его славы великой

Ничтожным, униженным чувствовал он.

И, завистью мучим жестокой, бессонной,

Однажды в палатах за пиром своим

К безвестному воину он благосклонно

Снисходит, беседует ласково с ним,

Потом — полководца минуя коварно —

Близ трона сажает, улыбкой даря,

И, видя столь черную неблагодарность,

Все молча дивились поступку царя.

Наутро любимец и вовсе прославлен,

Владыка его опоясал мечом,

Начальником он над войсками поставлен,

Герой же — лишь телохранитель при нем.

Тогда возмутилась душа полководца

И войско разгневал царя произвол, —

И с теми, кто верным в беде остается,

Отважный воитель в изгнанье ушел.

Он взялся за меч, и пошли они следом —

С мечом неразлучен отважных удел,

Он вскоре сразился с тираном-соседом

И княжьим престолом его овладел.

И недруги злобные слышат, ликуя,

Что славный воитель, любимец побед,

Уже не вернется на землю родную,

Что буйным набегам препятствия нет.

Забыты страданья и ужас былого,

Труба протрубила тревожную весть,—

И недруг в пределы врага векового

Стремится — насытить кровавую месть.

Рубеж перешел он и вторгся глубоко,

Сжигая деревни, паля города,—

А царский любимец, воитель убогий,

Сбежал, бросив войско, исчез без следа.

На площади, словно вода в половодье,

Народ собирался густою толпой,

Кричали: «Где доблестный наш полководец.

Защитник, спаситель отчизны святой?»

Прочитан царю и его нахарарам

Суровый наказ, чтобы с просьбою шли

В соседний предел за воителем храбрым

И с честью и славой домой привели.

И царь по совету своих приближенных

Послов избирает из тайных палат —

Почтить полководца державным поклоном

И слезно просить возвратиться назад.