Читать "Стихотворения и поэмы" - Исаакян Аветик Саакович - Страница 34

156. «Лишь одного бы я желал…»

Перевод С. Мар

Лишь одного бы я желал:

В пустыне выжженной бродить,

Один, среди безмолвных скал,

В скитаньях горьких слезы лить,

Грустить от мира вдалеке,

В пустыне выжженной бродить

И к скалам припадать в тоске,

Целуя скалы, слезы лить.

1905

Мрен

157. «Я захотел любви поверить вновь…»

Перевод В. Любина

Я захотел любви поверить вновь,

О ней мечтать, печалиться глубоко,

Но сердце мне измучила любовь,

И снова я скитаюсь одиноко!

Я шумным ветром не примчусь, любя,

И у дверей не постучусь, гонимый.

О, если б мог я век рыдать, скорбя,

И мучиться тоской неутолимой!

1905

Тифлис

158. «В далеких горах Гималайских сейчас…»

Перевод В. Державина

В далеких горах Гималайских сейчас,

Хребты затопив от вершин и до пят,

Дыханием моря смятенного мчась,

Клубясь, необъятные тучи кипят.

Гроза на грозу громоздится в горах,

Грохочут грома, повторяясь стократ,

И молнии бешено блещут сквозь мрак,

Но горы не дрогнут — бесстрашно стоят.

Лишь там, в их грохочущей дикой борьбе,

Мятежное сердце, — там место тебе…

1905

159. «Взмыли в испуге дикие утки…»**

Перевод Т. Спендиаровой

Взмыли в испуге дикие утки:

Кто-то на буйном коне ураганном

Мчится полночью этой жуткой

Вдаль по сжатым полям туманным.

Я — тот всадник, несусь я к звездам,

Вечности сердце открою вольное.

Затеряюсь в скопленье грозном

Черных туч под бичами молний.

Лишь бы прочь от коварных, лживых,

От погрязших в житейской тине,

Прочь от рабского мира наживы,

Где порок предпочтен святыне.

Наших слез этот мир не стоит,

Друг, подруга любви не стоят.

Лучше в пустыню уйду и зверю

Сердце свое бездомное вверю.

1905

160. Песнь о хлебе*

Перевод Вс. Рождественского

Сухому я хлебу слагаю песнь,

Сухим его крошкам моя хвала,

Которые мне доставались здесь

От пиршества мира, с его стола.

Я крови и пота море пролил

На ниве, которую зной палил.

Немало я горьких слез ронял,

Кровью и потом я хлеб добывал.

Когда я снопы сложил на гумне,

С расчетами кёхва пришел ко мне,

Всё сосчитал и унес с собой

Радость мою, золотое зерно.

Пришел ага и топнул ногой,

Всё сосчитал и унес с собой

Радость мою, золотое зерно.

Бродяги, нищие, поп с крестом,

Цыгане, птицы — все грабили дом,

Все, приходя, забирали мой хлеб,

А я оставался, как был, бедняком,

Нищим и голым в краю родном.

Я голодал, я просил куска

Хлеба, добытого тяжким трудом.

Нет, нам довольно нищими быть,

Жертвы мы глупости нашей во всем.

Мы ведь трудились, и хлеб этот наш,

Хозяева мы своего труда.

Мы наполняли своим зерном

Житницы хана и богачей,

Сами склонялись мы под ярмом,

Сами виновны в неволе своей.

Сбрось иго рабства, народ трудовой,

Сам стань хозяином доли своей,

Владыкою будь своего труда.

Да сгинут навеки и хан, и ага.

Хлеб в этом мире свободу несет,

Хлеб воспевайте, свой хлеб трудовой!

Люди труда, идите вперед,

С гимном свободному хлебу — вперед!

Хлеб — это сила, и правда, и свет.

Хлебу, добытому честным трудом,

Хлебу, свободе мы гимн воспоем!

6 февраля 1906

161. «Твои блестящие глаза — как море в солнечных лучах…»

Перевод Т. Спендиаровой

Твои блестящие глаза — как море в солнечных лучах,

Как ветер — волосы твои, огонь в дыханье и в речах.

Ты ясным небом смотришь вниз, чтоб я, твой пленник, не зачах,

Сжигаешь нежностью. Горю в огне благоуханном я.

Ослеп я, столько пролил слез, но чар не превозмог твоих.

Ценою жизни, пожалей, дай мак сорвать со щек твоих.

Ах, сжалься, пламенем палим, я только прах у ног твоих.

Закрыться ранам дай на миг — и стану бездыханным я.

Стать шахиншахом, умереть под взглядом милой, осчастливь.

Склонись над прахом, хоть полой коснись могилы, осчастливь.

Заплачь — нальется сердце вновь бессмертной силой, осчастливь!

Взволнуюсь вновь из глубины Индийским океаном я.

21 сентября 1906

Казарапат

162. «Сердце мое на вершинах гор…»

Перевод М. Зенкевича

Сердце мое на вершинах гор

Вместе с орлами в приволье родном,

С тучами гневно в грозный простор

Молнии мечет, бросает гром.

Войти на сайт

Регистрация