Мгер, домой возвратясь, дяде вечером говорит:

«Сасунские камни — словно ножи. Взгляни —

Разодрали в клочки мои лапти они».

Чинчхапорик молвил в сердцах:

«Почини! Носил их не много дней!»

Мгер заворчал и бесстрашно напряг

На дядю он лук бровей.

«От этого дэва скоро настанет беда,

Он — бес исполинский, страшный вишап.

Увещаньям не внемлет, не слышит угроз»,—

В страхе большом

Чинчхапорик молвил жене.

И порешили:

Так или эдак от Мгера себя упасти;

Мгера, прочь прогоняя

Из дома, из края,

Направить по гибельному пути,

Навек из Сасуна выгнать его.

А Воробышка-крошку, сынка своего,

Что в стенах монастырских Марута за грамотою сидел.

Сделать властителем, чтобы наследовал он

Земли Сасуна

И джоджанский трон.

И вот снаряжают они

Отрока Мгера, снеди ему дают.

В Капуткох направляют,

К отцу Хандут.

«Твой дед престарелый, —

Дядя сказал, —

Не видел тебя долгий срок.

Отправляйся, людей повидай, белый свет

Исходи.

Научись хоть чему-нибудь, сынок».

В путь отправился Мгер, в Капуткох пришел,

В землю деда пришел.

В доме дедовском пробыл он ровно семь лет.

Наездничал с дядьями он,

По охотничьим взгорьям скакал на коне,

Со старшими наравне

В схватки вступал в латах, в броне.

Но час настал, и скончался дед,

И Тева-Торос, дядя старшой,

Мгера позвал, с усмешкой сказал:

«Глупый Мгер! Иль тебе не приходит на ум,

Что в наследье ты б мог получить Сасун?

Твой отец имел бурдюки, золотую в них россыпь храня,

Он села, он долы, он грады имел,

Меч-молнию,

Огненного коня.

Пристало ль тебе обивать, как бездомному, наш порог?

Твой дядя добром овладел, расправляется с ним,

А ты на чужбине совсем изнемог!

Эй, сумасброд Джоджанц! Да не иссякнет твой дым!»

Мгер тут вскочил и расправил грудь.

Палицу — в руки,

Под ноги — путь.

Пошел и пришел в престольный Сасун.

А как прибыл в Сасун — на колени он встал,

Землю края родимого поцеловал

И стрелою помчался в Арюцаберд,

В старинный очаг Джоджанц.

Он в замок отцовский под вечер вошел,

Он, от гнева сгорая, речь с дядей повел:

«Как ты князя Сасунского мог

Заставить чужой обивать порог?»

Еще говорил он, — Чинчхапорик

Топнул о землю, взлетел

Его грозный крик:

«Проклятье тому, кто сирот

Под крылом своим бережет!»

Мгер за палицу взялся вмиг,

Да рука на дядю не поднялась.

Разъярился Чинчхапорик,

Люто взревел

И дубину взял,

Мгера избил, из дому прогнал.

Мгер обернулся, взбешен и яр,

Да не послушалась снова рука,

Сдержал он удар.

И в путь он пошел, слезы горькие лил,

Над могилой родителей плечи склонил,

Попросил он прощенья, пошел он, — и вот

Уж не видно ни взгорий сасунских, ни вод.

И Мгер, обездоленный, голодом, жаждой томимый,

Гонимый,

Даль в глаза свои взял,

Путь он под ноги взял,

И пошел, и пришел в Чапахджура поля.

И только пришел в Чапахджура поля,

Увидел он: в летний, в полуденный зной

Под сладостной тенью, под темной листвой

Сидит богатей, сидит он с женой,

Яичницу ест, попивает вино.

«Привет! На здоровье! —

Сказал ему Мгер. —

Я голоден, дай-ка мне хлеба поесть».

Промолвил богач: «Ступай в мое поле, работка там есть.

Очисть от камней его да прополи.

Попотей, хлеба дам, — голод свой утолишь».

Мгер пришел к батракам,

Глядит: батраки

Ногтями упорной, сильной руки

Камни выдергивают; их рука

Поля очищает от сорняка.

Встал Мгер на колени, и тяжек был труд:

Лучи огневые, полдневные жгут,

Согбенную спину покрыл ему пот.

До вечера страждал в труде он, — и вот

Вечер пришел.

И он с батраками, понурый, в поту,

В землянку, как в нору, должен был влезть

И с ними гурьбою в потемках лежать.

Кус черствого хлеба дали поесть,

Подстилку дырявую дали поспать.

И лег он на землю, и ноги поджал,

Да очи смежить было невмочь.

О житейских делах думал всю ночь

Мгер Джоджанц:

«Те, что знают лишь труд, —

Всухомятку едят.

Те, что бедных гнетут,—

Сытно, сладко едят».

И утро пришло;

Батраки поднялись,

За работу безропотно принялись.

И терпел он день, и терпел он два,

А на третий день

По челу его пробежала тень;

И на ум ему в этот час пришло:

«Тут не жизнь, а смерть! Только смерть и зло!

Я не воду, нет, в этом злом краю —

Яд змеиный пью!»

В руки палицу взял,

Путь он под ноги взял

И пошел — и пришел он в город Востан,

И к пекарю Мгер

В услуженье пошел.

Весь день он дрова да воду носил,

И ночью работать уж не было сил:

В ночь муку он просеивал, тесто месил,

Склонялся к подушке… век еще не смежил,

А уж вскакивал на ноги:

Доля хлеба для Мгера была мала,

И долю другую он взял со стола.

Хозяин увидел,

Сердито сказал:

«Эй ты, ненасытный!

Всё ты хочешь пожрать!

Вишап из Сасуна!

Чем же мне торговать?»

У Мгера в очах тут огонь засверкал,

И пекарь увидел и в страхе смолчал.