Даль времен велика, миновали века
С той поры, как любящий бедных Мгер
Был замкнут в пещерный мрак.
Злобных тысяча лет прошло,
Снова тысяча злобных лет,
Унылых, свирепых, тягостных лет.
И простой народ, подневольный раб,
Что животное вьючное, изнывал,
Страдал, тяжко грудь вздымал,
Поля засевал, города воздвигал
На потребу жадным, скупым
Князьям да владельцам,
Царям, богачам,
Повсюду, во всех краях
Изнывал, умирал в трудах:
В пустыне морей, меж бурных зыбей,
Под жаром полдневных лучей,
Меж вьюг ледяных.
И вечно он жил, и вечно бродил
Голодным, нагим —
Таким,
Как родился на свет.
И права не знал, и воли не знал.
И день изо дня да из года в год
Злоба господ,
Насилия гнет
Тяготили
Народ.
И нож до кости дошел,
До сухой народной кости,
А как нож дошел до кости,
Не выдержал, крикнул народ,
Из поселков и городов,
С берегов озер и морей,
От кузнечных огней —
Подневольный бедняк, обездоленный раб
И работник любой —
Все, к смерти готовые, вышли
На бой.
И кричали, взывали, звали
Грозного Мгера.
И, пылая что пламень, со всей земли
Тысячи, тысячи зовов неслись,
И зовы, что буря, что буйный прибой,
Воронову пещеру нашли, и пришли,
И постучали в скалу.
Слышит в пещере Мгер:
Пылающих кличей тысячи тут!
Тут к смертному бою зовы зовут!
Десницу железную выпрямил Мгер,
Безмерно взыграло сердце его,
Грозно заржал конь огневой,
До основ потрясли они мир земной,
И рассекли скалы они.
Молнии бьют с меча Авлуни,
Ужас рождают, срывают они
Путы, затворы; затворов — уж нет:
Мгер появился, вышел на свет.
Потекли бедняки, появились, пришли,
Тысячи, тысячи, тысячи их,
Подневольных рабов и рабочих любых!
Обступили морем безмерным,
Бурнодышащим
Мгера —
И грянули враз
И ринулись
На царей и князей,
Грозно грянули враз,
Злой разрушили мир
И строй трудовой утвердили в миру,
Строй люда простого, закона и прав,
Чтобы труженик стал хозяином сам
Труду своему и своим хлебам.
