Началась волокита, шахтовладельцы недоумевали, время шло, уголь на складах дорог расходовался, доставка Английского угля задерживалась, и железные дороги, пролегавшие среди богатейших месторождений угля, остались без угля.

Если бы РОССИИ пожелалось спасти Буров и подать им руку помощи, то такое действие фактически было бы не выполнимо, ибо дороги были без угля и никаких мобилизационных перевозок совершить не могли».

Так что миролюбивые проанглийские симпатия и намерения Военного Министра генерала Куропаткина Министр Финансов Витте решил подкрепить факторами материальными. 

Секретный доклад

«Все изложенное здесь об “угольном кризисе”, но гораздо подробнее, с приложением хронологических ведомостей по дорогам, со ссылкою на мои рапорты, я нанизывал сведение за сведением, факт за фактом в особую секретную докладную записку, которая, по моему мнению, должна была обратиться в обвинительный акт против Министра ВИТТЕ, уличая его в безусловной измене.

Записку эту для сохранения тайны я собственноручно переписал на пишущей машинке, после чего телеграфировал в Петербург, в Главный Штаб, прося разрешения немедленно прибыть в Петербург для доклада спешного и секретного дела. Уже на другой день, получив разрешение, я отправился в Петербург».

Здесь мы вместе с подполковником Рербергом отвлечемся от рассказа «об угольном кризисе» и напомним читателю основные вехи карьеры С.Ю. Витте.

Дело в том, что в государственную деятельность Витте пришел со службы частному капиталу. Причем частному капиталу, который русским можно было назвать разве что по стране его получения и преумножения. А именно с поста Управляющего Юго-Западными железными дорогами. Эти Юго-Западные железные дороги являлись акционерным обществом, где председателем правления был некий И.С. Блиох^{473}.

Так что железные дороги были для Витте домом родным. Да и коллектив высших служащих этих дорог, надо полагать, был ему хорошо знаком. А с железнодорожными магнатами Блиохом, Гинцбургом, Поляковым и прочими связи у Витте не прерывались. Да и первой крупной должностью в Правительстве был пост Министра Путей Сообщения.

Строго говоря, Витте пришел на этот пост из Министерства Финансов, где специально под него был создан Департамент железнодорожных дел при Министерстве Финансов. Из титулярных Витте шагнул сразу в действительные статские советники, т.е. получил генеральский чин.

Был также еще один фактор, упоминаемый Рербергом, в его, так сказать, психологическом объяснении причин перехода Министра Финансов Российской Империи на сторону ее врагов.

В 1890 году умерла первая жена Витте, урожденная Н.А. Иваненко — дочь черниговского предводителя дворянства. Примерно через год после ее смерти он встретил в театре даму, произведшую на него неотразимое впечатление. Стройная, с серо-зелеными грустными глазами, она показалась ему самим очарованием. К сожалению, Матильда Ивановна Лисаневич (урожденная Матильда Исааковна Нурок, а по другим свидетельствам — Хотимская) была замужем. Витте добился развода и пошел даже на то, чтобы заплатить отвергнутому Лисаневичу отступные, — по-моему, 20 тыс. рублей — и пригрозить служебными неприятностями.

Двадцать тысяч рублей тех лет за не очень верную жену показались гражданину Лисаневичу хорошими деньгами. А Матильда Ивановна оказалась хорошей подругой Сергею Юльевичу на всю оставшуюся жизнь. Он удочерил ее дочку Веру, и всю жизнь считал ее родной. Своих детей у него не было ни в первом, ни во втором браках. Император Александр III проявил необычайную снисходительность к своему министру, и несколько экстравагантный брак — сановник высшего ранга женился на разведенной еврейке — на его карьере не сказался.

Царь ограничился исторической фразой: «По мне, женитесь хоть на козе, лишь бы дело шло»^{474}.

К сожалению, любимый и уважаемый автором Государь Александр Александрович был в данном случае категорически не прав!

Козы определенной масти имеют устойчивую тенденцию приводить козлов в огород. Родственных козлов в государственный огород. А родственные связи коз широки, не преувеличением будет сказать — всемирны, а Россия одна.

Как не вспомнить тут честного адмирала Алексея Самуиловича Грейга[339]!

И дело пошло сразу. Еще при жизни Александра III профессор Петербургского университета И.Ф. Цион, с 1875-го — чиновник особых поручений при Министерстве Финансов — писал в донесении Императору:

«Без разрешения Министра частные железнодорожные общества не смеют заказать ни вагона, ни локомотива. Другими словами, они принуждены заказывать их у тех заводчиков… которые пользуются специальным покровительством гг. Витте и Ротштейна [банкир, родственник Витте от второго брака].

Заводы не смеют выдавать даже дивидендов своим акционерам, не испросивши первоначально разрешения у г. Витте. Он терроризирует частные банки, как терроризирует все сколько-нибудь выдающиеся промышленные и торговые предприятия».

К большому сожалению, Царь не то чтобы не прислушивался, просто нравственно был выше того, чтобы относиться к своим министрам с недоверием — долгое время он отсылал эти донесения самому С.Ю., а тот, разумеется, успевал принять все необходимы меры, чтобы оградить себя не только от каких-либо неприятностей, но даже от намека на таковые^{475}.

Однако, зная тяжелую руку Александра, Витте всячески старался проявлять, где можно, государственное мышление с намеком на патриотизм. Вел себя, в общем, в допусках и посадках.

Ну и, естественно, по строгому дворцовому этикету не могло быть и речи о том, что даму сомнительного происхождения, даже ставшую женой всесильного министра, могли принять при дворе. А значит, путь в большой свет был также закрыт^{476}.

Три года, до смерти Александра III, супруги сидели в этом плане тише воды ниже травы. Витте активно занимался вопросами карьерного роста. Распустив слухи о психическом расстройстве своего благодетеля — Министра Финансов И.А. Вышнеградского, он 1 января 1893 года становится Министром Финансов с одновременным производством в тайные советники.

Однако аппетит приходит во время еды. Огромные возможности, сосредоточенные в руках по сути первого министра Империи, ставшего в день 14 мая 1896 года — Священного Коронования Их Величеств — статс-секретарем, перестали радовать сердце, поскольку любимая жена не была принята во Дворце. 

Матильдины страдания

Вот что говорит по этому поводу Ф.П. Рерберг:

«Сначала, после брака, она притаилась, а затем постепенно начала действовать и надавливать на мужа, чтобы быть представленной Императрице. Старания Витте включить свою благоверную в список лиц, приглашенных на большой бал в Зимний Дворец, разбивались о твердость традиций Министерства Двора.

Но, наконец, Витте, после долгих хитрых интриг, удалось добиться своего, и Матильда Ивановна была помещена в означенный список, представленный на утверждение Государя. Благодушный Государь НИКОЛАЙ II никого из списка не вычеркнул. Супруги Витте были об этом предуведомлены и уже торжествовали полную победу, как вдруг над ними разразился удар грома.