Среди военной молодежи одно время шла агитация за поход на Индию, и одно время на Кавказе офицерство только и мечтало об этом походе и с ненавистью смотрело на металлические столбы Англо-Индийского телеграфа, соединявшего Лондон с Индией и пересекавшего половину России.

Особенно сильно было желание мести по отношению к Англии у всех участников войны 1877-1878 годов, знавших, что никто иной, как Англия, не позволила нашим победоносным войскам войти в Константинополь и свела почти на нет все жертвы нашей армии в означенную войну.

И если бы в те поры России пожелалось бы заступиться за “слабых”, за Буров и объявить войну Англии, начав ее походом на Индию, то поход этот был бы встречен во всей нашей Армии с большим энтузиазмом… И Английское Правительство не могло этого не знать… И все-таки оно не побоялось: оно было уверено в безопасности своего тыла.

Но, несмотря на предусмотрительность Английского Правительства и принятия им заблаговременно мер безопасности, была минута, когда заколебалась почва под их ногами». 

Как могло быть

«Ни для кого не секрет, что наш знаменитый герой Генерал СКОБЕЛЕВ (своевременно отравленный в Москве подосланной к нему сомнительного поведения француженкой) был горячим поборником похода на Индию. Генерал Скобелев умер, но его план похода на Индию не умер…

В разгар Англо-Бурской войны без всякого предупреждения Кавказские стрелки начали садиться в вагоны и в спешном порядке, поезд за поездом, перевозились в Баку. Здесь они садились на пароходы, перевозились через Каспийское море и далее следовали по Закаспийской железной дороге к Афганской границе.

Перевозка эта была совершена в строжайшем секрете, и русские люди впервые узнали о ней из газет после запроса о том со стороны Англии.

Всякому была совершенно ясна цель перевозки к Афганской границе лучших войск, которые когда-либо существовали на земном шаре, — Кавказкой Стрелковой Бригады, это был авангард той Русской Армии, которая не сегодня-завтра должна была вторгнуться в пределы Индии; ничего не могло помешать ее победоносному шествию.

Положение Англии делалось критическим: или Англия должна была прекратить войну в Трансваале и гнать все свои войска для защиты пределов своих Индийских колоний, или, побеждая буров, она должна была потерять ИНДИЮ».

Не правда ли, интересные факты? И как-то мало освещенные в широкой прессе. Тылы Англии действительно были оголены. Войска в Трансвааль она сгребла из всех колоний и доминионов. Что же дальше?

А дальше — ничего! 

Как было

«Но ничего этого не случилось: никто на Индию не напал. Англичане продолжали громить Буров, Военный Министр России Генерал Куропаткин смирехонько сидел в Петербурге, ни одна часть Русской Армии не перешла Афганскую границу, а Кавказские стрелки, не доехав даже до пункта окончательного назначения, по срочным телеграммам из Петербурга были остановлены и возвращены, не выходя из вагонов, в Тифлис. Так и окончился наш поход на Индию.

Что же случилось? Что помешало привести в исполнение план Скобелева в тот неожиданный и благоприятный момент, когда Индия была совершенно беззащитна?

Из газет стало нам тогда известно, что АНГЛИЯ, узнав о продвижении наших стрелков к Афганистану, послала нам срочный запрос, требуя объяснения этого маневра и требуя немедленного возвращения наших войск в места постоянного их квартирования.

Наше правительство сразу сдалось, и полетели телеграммы о немедленном возвращении стрелков в Тифлис, а Английскому правительству было отвечено, что перевозка стрелков в Закаспийскую Область и обратно была ничем иным, как опытом поверки провозной способности наших железных дорог… и на этом дело окончилось навсегда…

Мы уступили, а Англия продолжала громить Буров. Россия со свежею, победоносною армией испугалась беззащитной Англии! Чем можно было это объяснить?

Вряд ли этот ответ где-либо записан с полною правдивостью, ибо в мире многое совершается по велениям тайных — обывателю невидимых — могучих сил, и честно ответить на этот вопрос еще никто не посмел… Но обратимся к фактам, и пусть сам читатель постарается прийти к решению этих исторических ЗАГАДОК!.».

Не претендуя на решение всех указанных загадок, хочу добавить к словам Федора Петровича, что генерал Куропаткин не просто «смирехонько сидел в Петербурге», но весьма активно отговаривал Государя не только от похода на Индию, но и вообще от какого-либо противодействия английской внешней политике. В 1900 году, в самый разгар англо-бурской войны, Военный Министр Куропаткин убеждал сюзерена во Всеподданнейшем докладе:

«Я… признаю естественным и желательным установление настолько дружественных отношений с Англией, чтобы в случае волнения против Англии в Индии мы были бы на стороне англичан… Для блага человечества необходимо, чтобы в этой борьбе мы были в союзе с христианской Англией против нехристианских племен Азии».

И вообще, по мнению генерала Куропаткина: «Интересы Англии и России на Азиатском материке тождественны»^{472}.[338]

А уж на Африканском, надо думать, тем более. Так что какие там буры. Ну не генерал, а прям точь-в-точь наш Политик из «Трех разговоров»! Гуманист и культуртрегер!

Жаль, вот Англия в ответ на генеральский жест доброй воли немедленно по победном окончании англо-бурской войны заключила союз с нехристианской Японией против христианской России, подтвердив тем самым тождественность английских интересов в Азии с русскими.

Но вернемся в Харьковский район к подполковнику Рербергу — заведующему передвижением войск по железным дорогам и водным путям оного.

Недоумение подполковника Рерберга

«Англо-Бурская война отразилась на наших южных дорогах совершенно непонятным “угольным кризисом”: дороги вверенного мне района находились в Донецком каменноугольном бассейне и нуждались в угле, а на шахтах тем временем залеживались миллионные запасы каменного угля. Явление получалось совершенно непонятное. На все мои запросы дороги отвечали как-то неопределенно, а запасы топлива все таяли и таяли, и в случае объявления мобилизации дороги не в состоянии были бы выполнить мобилизационных перевозок.

Но что было удивительнее всего, так это бессилие Главного Штаба, которому я постоянно доносил секретными рапортами о недостатке топлива на дорогах района и о том, что я не в силах заставить дороги пополнить эти недочеты. Главный Штаб был как бы парализован и, по-видимому, никаких мер не принимал».

Недоумение читателя разделял и молодой добросовестный подполковник:

«В те поры я был молод (30 лет), не опытен, а главное — наивен: я верил совершенно чистосердечно, что в высших наших Учреждениях, в Министерствах, в Штабах предателей не может быть.

Получив воспитание в военно-учебном заведении, где нам прививалось чувство долга, чести и поборничества правды, прослужив затем в рядах Лейб-Гвардии Семеновского полка, атмосфера которого воспитывала молодого офицера тоже в том же направлении, я просто не мог даже представить себе, чтобы генералы или высшие чины государства могли делать что-либо не на пользу Родины, а о заведомом предательстве, конечно, даже и мысль не приходила.

Поэтому я совершенно не мог понять роли Военного Министерства в этом вопросе».

Да, 100 с лишним лет спустя понять это значительно проще, чем в 1900-м!

«Наконец я вышел из терпения и решил устроить “скандал”! Это было 6-го Февраля 1900 года. Под конец занятий во вверенном мне управлении я послал циркулярную телеграмму всем Начальникам дорог моего района, Начальникам служб тяги и всем своим Комендантам станций: Курск, Воронеж, Харьков, Знаменка, Лозовая, Екатеринослав, Севастополь и Ростов, всем пяти своим офицерам, наблюдающим за перевозкою войск, о производстве экстренной, внезапной поверки всех складов топлива по его наличию на 12 часов ночи с 6-го на 7-ое Февраля.