Полтора месяца о Шевалье не было ни слуху, ни духу.

Наконец полковник Шевалье возвратился из командировки и явился Коменданту. На следующий день во время моего доклада я заметил, что Комендант должен как бы освободиться от какой-то назойливой мысли… Прервав мой доклад, генерал Кршевицкий спрашивает меня:

— А знаете, в чем заключалось служебное поручение Шевалье во время его продолжительной командировки?

— Нет, не знаю, Ваше Превосходительство.

— Так Вы никому об этом не рассказывайте; он вчера все подробно мне рассказал, и я до сих пор не могу понять, каким путем можно делать подобные вещи: генерал Куропаткин купил себе дачу в Крыму, где он будет проживать, когда Государь будет находиться в Ливадии. Эту дачу понадобилось обмеблировать и оборудовать лампами, ванными, посудою и т.п. предметами.

Так вот, генерал Куропаткин, зная Шевалье, приказал вызвать его в Петербург и поручил Главному Инженерному Управлению, ассигновав потребные кредиты, поручить полковнику Шевалье приобрести в Петербурге всю обстановку и отвезти таковую в Ялту, выдав ему двойные прогоны “из Петербурга в Ялту и обратно”.

И для этого надо было оторвать от срочных и важных работ строителя крепости! Во всем Петербурге не нашлось никого, чтобы купить Куропаткину мебель и посуду?

Когда я это слушал, то поневоле вспомнил некоторых приказчиков жуликов, бывших у меня в имении и которых за аналогичные проделки я немедленно выгонял. И как несправедливо было так строго относиться к малообразованному приказчику, когда подобные номера, и притом без всякой надобности, делал сам Военный Министр. Сколько получал генерал Куропаткин и сколько получал какой-нибудь Михал Иваныч?»

После этой вводной читателю будут понятнее мысли и чувства генерала Рерберга, изложенные им в главе четвертой.

«27-го Января грянули на Дальнем Востоке первые пушечные выстрелы, а в первых числах Февраля Военный Министр генерал Куропаткин был назначен Командующим Маньчжурской армией».

Каким образом это могло случиться?

«Меня это назначение и удивило и огорчило: спрашивается — каким образом могло случиться такое назначение, совершенно ненормальное и даже противоестественное?

Военный Министр, держа в своих руках все нити военного управления, мобилизации и сосредоточения Армии, с объявлением войны должен быть неотлучно день и ночь на своем посту, руководя делом, которое в общих чертах может быть известно только ему одному.

Заместить Военного Министра, который семь лет беспрерывно руководил организацией армии, с объявлением войны без вреда для дела почти невозможно. Трудно себе представить такое положение, при котором с объявлением войны Военный Министр уехал бы в месячный отпуск!

Что же сделал Куропаткин: вместо того, чтобы с началом войны быть неотступно на своем посту, продолжая дело формирования и мобилизации армии, он бросает свое дело и мчится на Дальний Восток командовать не готовой, не достаточно снабженной и не собранной армией.

Где здесь логика? Если Куропаткин чувствовал себя врожденным полководцем, то зачем же он согласился на пост Военного Министра? Неужели он не понимал, что бросать свой пост с объявлением войны было преступление!

Семь лет через руки Куропаткина проходили все подробнейшие аттестации всех старших русских генералов. Что же, за эти годы он не потрудился подыскать ни одного генерала, способного командовать армией?

Какое же он имел право, составляя планы мобилизации и сосредоточения Русских Армий на западной границе, где с первого дня мобилизации требовалось назначение восьми Командующих Армиями и двух Главнокомандующих Фронтами, предназначать на эти должности заведомо негодных генералов, раз ни один из них не годился в Командующие армией, и генеральский кризис дошел до того, что самому Министру пришлось ехать командовать Армией?

Какое же он имел в таком случае право проводить этих генералов в Командующие войсками пограничных округов, докладывать Государю об их повышении по службе, награждении и т.д.?» 

Витте, Ламздорф и «общественное мнение»

«Были лица, которые за это назначение обвиняли впоследствии самого Государя, но таковое обвинение совершенно несправедливо: надо было знать, какие только пружины не нажимал сам Куропаткин, чтобы попасть на пост Командующего Армией! Надо помнить, что при этом нежелательном назначении Государь уступил как просьбам самого Куропаткина, поддержанным министрами Витте и Ламздорфом, так и “общественному мнению”, начавшему пробиваться во всех русских газетах.

Так называемое “общественное мнение”, составлявшееся из шипения нашей либеральной интеллигенции и привившееся на страницах почти всех наших газет, всяческим образом начало раздувать славу Куропаткина как будущего полководца. Спрашивается: почему газеты, ведомые людьми штатскими, не имеющими никакого понятия о военном деле, не отдававшие себе ясного отчета о том, в чем собственно заключались прежние подвиги Куропаткина как полководца, столь дружно его расхваливали?

Наши либеральные круги создавали то настроение в нашем обществе, которое одно время висело в воздухе после войны 1877-1878 годов — критическое отношение к назначению на высшие и ответственные должности лиц не ответственных, каковыми считались лица из Императорской Фамилии. Многие либеральные круги панически боялись подобных назначений и привыкли выдумывать о Великих Князьях всякие небылицы, распуская в толщу масс различную клевету, забывая, что Великие Князья были ответственны за свои поступки перед Государем Императором.

Правда, Великие Князья не были подсудны общему суду, но почему же можно думать, что суд, состоящий из трех чиновников и дюжины разнокалиберных заседателей должен быть непременно справедливее суда Царского?

Вот это явление оказало свое пагубное действие и в ожидании возможной войны с ЯПОНИЕЙ: когда в публику начали проникать первые слухи о возможности войны с Японией и о возможности назначения на должность командующего кого-либо из Великих Князей, как это было в нашу победоносную войну 1877-1878 годов, то российские “патриоты” и либералы решили спасти во что бы то ни стало нашу Армию от возглавления ее безответственным Главнокомандующим в лице кого-либо из Великих Князей.

А так как в те времена нельзя было открыто критиковать систему назначений или Великих Князей, то, как бы сговорившись, все газеты порешили расхваливать до такой степени кого-либо, что волей-неволей пришлось его назначить». 

Сам себя не похвалишь… или еще раз о плане кампании

«Вот истинная причина тех гимнов, которые появились в русской прессе еще до начала войны с Японией, по адресу Куропаткина как о лучшем и чуть ли не единственном в России генерале, достойном быть назначенным полководцем.

Сам Куропаткин, начитавшись акафистов по своему адресу о своих подвигах и талантах, несомненно, возомнил о себе больше, чем следовало, и настолько, что решился поместить свою фамилию в список трех генералов, каковых он представил Государю, то есть, иначе говоря, сам себя представил в кандидаты. При этом он подал Государю план кампании, который самолично составил в несколько дней.

Я не буду расписывать здесь всего сего “удивительного документа”, ибо точно всего в нем написанного не помню, но заключительную фразу помню почти дословно. Этот документ, представлявший собою около пяти страниц голословной болтовни — заканчивался фразою: “Таким образом, план войны с Японией представляется весьма простым:

(1) Борьба флотов за господство в море.

(2) Высадка Японских войск на материк.

(3) Борьба наших войск с Японской армией на материке.

(4) Разгром Японцев на суше, изгнание их из Маньчжурии и Кореи; деблокада Порт-Артура.