О роли адмирала Алексеева, ставшего флагманом Тихоокеанской эскадры после отозвания С.П. Тыртова, в защите русских интересов в Корее, уже рассказано в Книге I.

В апреле 1897 года Е.И. Алексеев был произведен в вице-адмиралы, а 31 августа сдал командование своему младшему флагману Ф.В. Дубасову и отбыл к месту нового назначения — Начальником Практической эскадры Черного моря и старшим флагманом Черноморской Флотской дивизии. В этой должности он оставался до 1899 года, отрабатывая с эскадрой тактические эволюции, учебные стрельбы и совершенствуясь как флагман и флотоводец. Здесь он был лицом подчиненным и не решал политических задач, но его деятельность не осталась незамеченной.

Между тем, напряженность на Дальнем Востоке возрастала. 15 марта 1898 года Россия заняла Квантун с Порт-Артуром. Событие это еще более обострило наши отношения с Японией, ставшие натянутыми со времени вмешательства России в распри Китая с Японией из-за Кореи.

В то же время занятие Киао-Чао Германией, а Вейхавея Англией, усердно подстрекавшей Японию к агрессивным действиям против нас, создавало сложную политическую обстановку, грозившую ежечасно конфликтами на почве возможного, казалось, в близком будущем раздела великой Срединной империи. В это время во главе наших сил на новой окраине необходимо было поставить лицо, обладающее большим политическим тактом, широким государственным умом, личным авторитетом, знанием Дальнего Востока и твердою волею.

Выбор пал на адмирала Алексеева. На Особом Совещании по вопросу о будущем главе новоприобретенной Квантунской области 30 марта 1899 года кандидатуре Е.И. Алексеева было отдано предпочтение перед другими знатоками дальневосточного морского театра — Н.В. Копытовым и С.О. Макаровым^{290}.

Высочайшим приказом по Морскому Ведомству 19 августа 1899 года Евгений Иванович был назначен Главным Начальником и Командующим войсками Квантунской области (с правами начальника военного округа) и Морскими силами в Тихом океане (на правах командующего флотом). Алексеев первоначально пытался отказаться от высокой чести, мотивируя тем, что он моряк, а не администратор^{291}, но не посмел ослушаться Императора.

Адмирал обладал в полной мере почти утерянной уже в те времена добродетелью — он был верноподданным, верным человеком.

14 декабря 1899 года на крейсере «Адмирал Корнилов» он прибыл в свою резиденцию — новую русскую военно-морскую базу Порт-Артур.

Это назначение составило перелом в жизни и службе Алексеева: с палубы военного корабля, на которой они до сих пор протекали, он перешел на широкую арену государственной политической деятельности. Ближайшие же события оправдали этот выбор.

Первым крупным шагом на новой должности стало решение адмирала потребовать от корейского правительства нейтрализации и неотчуждаемости архипелага Каргодо, который он первоначально предлагал занять силой. Жаль, не занял!

Вторым связанным с этим было требование уступки бухты близ порта Мозампо для русского угольного склада. Осознавая все достоинства и недостатки нового базирования флота, Е.И. Алексеев пытался этими мерами хоть до некоторой степени обеспечить безопасность морского пути Порт-Артур — Владивосток.

Для скорейшего решения вопроса адмирал прибегнул к помощи флота и двинул эскадру Тихого океана сначала в Мозампо, а затем в Чемульпо. Столь внушительная морская демонстрация сыграла требуемую роль, и корейское руководство согласилось с русскими требованиями^{292}. Как мы помним, из-за противодействия Японии и петербургского межеумия организовать в Мозампо промежуточную базу русского флота, к сожалению, так и не удалось.

К тому же внимание Алексеева отвлекло от Кореи то самое Боксерское восстание, оно же — восстание секты «Большого кулака», или восстание ихэтуаней. Называемое иногда также русско-китайской войной или, скорее, войной России с Китаем. То самое событие, осложнившее и без того нелегкую жизнь нашу на Дальнем Востоке. О войне этой стоит рассказать и потому, что в процессе ее ярко проявился военный и дипломатический талант адмирала Алексеева.

В начале 1900 года в Китае вспыхнуло восстание, направленное против иностранного вмешательства, грозившего целости и самостоятельному бытию страны, вскоре переросшее в настоящую войну против «белых варваров» и приносимых ими в Срединную Империю ценностей. И хотя по форме оно было антихристианским, но по существу, как сказали бы сейчас, антиглобалистским. И мне искренне жаль, что при подавлении его России пришлось выступить против своего многовекового потенциального союзника в одном ряду с очевидными и вечными своими врагами, прежде всего с Англией. Но мудрая политика нашего Министерства Иностранных Дел вкупе с Министерством Финансов и другими заинтересованными лицами загнала Россию в ловушку, из которой даже сейчас не просматривается иного выхода.

Нас же прежде всего интересует в данном контексте вопрос, связанный с фактическим и весьма успешным командованием объединенными международными силами в этой войне нашего героя адмирала Алексеева. А также впервые обнаружившиеся во время этих боевых действий совершенно разные взгляды на цель и способ их проведения со стороны фактического главнокомандующего Евгения Ивановича Алексеева и Военного Министра Алексея Николаевича Куропаткина. В 1900 году первому из них удалось провести свой взгляд в жизнь, и плохая ли, хорошая русско-китайская война была победно завершена в кратчайший срок с минимальными потерями и большим потенциальным выигрышем в этой ситуации для России. В 1904 году реванш взял генерал Куропаткин.

В конце 1898 года в соседней с Печили провинции Шаньдун, она же Шантунг, где расположена пресловутая бухта Киао-Чао, так не вовремя занятая Германией в 1897 году, в районах, оказавшихся под влиянием Германии, начинается новая волна антииностранного движения.

Организаторами и руководителями этого движения были тайные общества, известные под общим собирательным названием «Ихэцюань» — «Кулак во имя мира и справедливости». Европейцы называли участников движения боксерами.

Откуда уши растут

Тайные религиозно-политические общества были неотъемлемой частью политической, экономической и культурной жизни традиционного Китая. Небольшие, хорошо законспирированные группы «профессиональных революционеров», обычно связанные с единомышленниками по всей стране, свою жизнь посвящали борьбе за торжество справедливости в рамках своей идеологии, не отличаясь в этом смысле от «профессиональных революционеров» всех времен и народов. Чисто китайской спецификой было то, что эти «революционеры» всю свою жизнь занимались физическими и «духовными» упражнениями для того, чтобы в нужный момент быть готовыми возглавить народные массы и организовать их для достижения светлых целей.

Обычно пишут и говорят, что движение ихэтуаней носило ярко выраженную антихристианскую направленность. Однако для Китая с его традиционным религиозным плюрализмом были нехарактерны движения, острие которых было бы направлено именно против какого-либо религиозного учения и его последователей.

Так, в середине XIX века была попытка создания христианского теократического государства Тайпин-тяньго, боевым лозунгом которого была борьба с язычеством. Движение тайпинов в натуре застали наши моряки с фрегата «Паллада», попавшие в Шанхай, когда его осаждали тайпины, или наоборот — правительственные войска вели борьбу с адептами «великого благоденствия», как переводится на русский язык слово «тайпин». Разобрать, говорят, было трудно.