К тому же времени относятся участившиеся попытки представить географические дистанции, отделяющие одни народы от других, во временных категориях. Вслед за американскими индейцами народы Океании стали рассматриваться как носители ранних форм цивилизации, а другие народы, прежде всего сами европейцы, как олицетворение прогресса, пройденного человечеством. Этот взгляд помогал европейцам увереннее чувствовать себя на необъятных просторах Океании. Острова наносились на карту, а населявшие их туземцы подлежали классификации с помощью естественно-научного инструментария. Пока Кук записывал в журнал свои впечатления об Океании, Иоганн Фридрих Блуменбах (1752–1840), гёттингенский профессор, основатель физической антропологии, создавал свое описание пяти человеческих рас, различая их по цвету кожи, форме черепа и типу волос («О естественных различиях в роде человеческом», 1776). Он рассматривал расы как разновидности единого человеческого рода, образовавшиеся под влиянием климата.

Большинство работ, посвященных контактам между европейцами и аборигенами Океании в XVIII столетии, упоминают о том, как Бугенвиль, приплыв на Таити, назвал его Новой Киферой — мифическим островом любви и наслаждения («Кругосветное путешествие на фрегате “Будёз” и транспорте “Этуаль” в 1766, 1767, 1768 и 1769 годах», 1771), а Дидро, написавший в том же 1771 г. «Добавление к '‘Путешествию” Бугенвиля», устами мудрого таитянина Ору критиковал «цивилизованное варварство», т. е. законы, нравы, обычаи и верования современного ему французского общества. Этот типичный образ спокойного, мужественного и чувственного полинезийца, наделенного природным умом и живущего в согласии с законами природы, — характерный пример использования Океании для создания «негативной истории» европейской цивилизации, а также разоблачения ее колониальных устремлений. Антиколониальные идеи Дидро с особой силой прозвучали в текстах, подготовленных им для «Истории обеих Индий» аббата Рейналя. За первым ее изданием 1770 г. последовало дополненное второе, включенное католической церковью в Индекс запрещенных книг (1774), а затем и существенно расширенное третье (1780 г.), сожженное рукой палача по приговору Парижского парламента. Репрессии властей лишь повысили интерес публики к этому труду обеспечив ему колоссальную популярность.

«Разочарование» европейского общественного мнения в «благородных дикарях» Океании началось после гибели Кука на Гавайях в 1779 г.: она вызвала куда больший резонанс, чем убийство капитана Марион-Дюфрена и его людей в Новой Зеландии в 1772 г. И хотя знаменитый мятеж на британском корабле «Баунти», направлявшемся в апреле 1789 г. с Таити на Ямайку, был поднят его собственным экипажем, он стал еще одним сигналом, «предупреждавшим» европейцев об опасных соблазнах и анархических инстинктах, пробуждающихся под влиянием островов Южных морей. Не случайно Лондонское миссионерское общество, основанное в 1795 г., начало свою деятельность именно с острова Таити, отправив туда свою первую миссию в сопровождении Уильяма Блая, бывшего капитана «Баунти». Стремясь распространить на островах Океании христианство, протестантские миссионеры боролись с такими широко распространенными обычаями туземцев, как каннибализм, убийство новорожденных, сексуальная свобода. Обличение пороков «дикарей», пропаганда протестантской трудовой этики пришли на смену восторженному восприятию прелестей «естественной жизни» Океании. Расширение масштабов деятельности миссионерских организаций произошло уже в XIX в.

Открытие, исследование и освоение Нового Света европейцами — длительный многосторонний процесс, продолжавшийся на протяжении нескольких столетий. Протекая во времени и пространстве, он характеризовался значительной региональной и стадиальной спецификой. Поэтому необходим анализ всех аспектов данной проблемы, с учетом особенностей рассматриваемой исторической эпохи и локальных различий. В этом смысле немалый интерес представляет заключительный этап европейской колонизации американского континента, завершившийся лишь в последней четверти XVIII в. Именно к тому времени сложилась в основном чрезвычайно пестрая многоукладная иерархическая структура, в рамках которой сочетались различные социально-экономические, этнорасовые и культурно-исторические компоненты. Их взаимовлияние и трансформация на протяжении XIX–XX вв. в большой мере предопределили последующую эволюцию Латинской Америки.

В ходе завоевания Америки испанские конкистадоры к концу 20-х годов XVI в., как известно, захватили обширную территорию, простирающуюся от Мексиканского залива до Тихого океана, а в первой половине 30-х годов открыли полуостров Калифорнию. Тогда же португальцы приступили к более или менее планомерной колонизации Бразилии.

Осваивая приобретенные за океаном земли, обе иберийские державы придерживались политики изоляции своих американских владений от внешнего мира, что, разумеется, препятствовало расширению познаний о странах Западного полушария. Так, мадридское правительство, как правило, не допускало в заморские колонии и омывающие их воды иностранные научные экспедиции. В течение всего XVIII и первой четверти XIX в. исключения были сделаны лишь для известной комплексной экспедиции Парижской Академии наук во главе с Ш.М. де Ла Кондамином в Перу (1736–1743) и для знаменитого путешествия А. фон Гумбольдта и Э. Бонплана (1799–1804), которое современники называли «вторым открытием Америки». Даже испанским ученым крайне редко и неохотно давалось разрешение на проведение тех или иных исследований в колониях и публикацию соответствующих материалов. Тем не менее во второй половине XVIII в. там побывали несколько исследователей-испанцев, а в печати появились ценные свидетельства очевидцев.

В их числе был, в частности, изданный в Мадриде трехтомный труд ученого-иезуита А.М. Буррьеля «Сообщение о Калифорнии» (1757). Следует заметить, что это географическое название употреблялось в то время для обозначения региона, чьи границы являлись весьма неопределенными. Испанцы, а вслед за ними и другие европейцы, понимали под Калифорнией, по существу, всё тихоокеанское побережье от южной оконечности одноименного полуострова (именовавшегося Нижней Калифорнией) — мыса Сан-Лукас (примерно 23° с.ш.) — до неисследованного севера, включая иногда Аляску. Территорию, расположенную севернее полуострова, называли Верхней Калифорнией. Первая уже давно входила в состав вице-королевства Новая Испания: там был основан ряд иезуитских миссий, дислоцировались военные гарнизоны. Верхняя же Калифорния оставалась вне сферы испанской колонизации, хотя отдельные мореплаватели доходили до Монтерея, мыса Мендосино и даже до мыса Бланко (43° с.ш.).

«Южная Америка». Карта P. Бонна. 1780 г.

Что же касается Южной Америки, то неоценимый вклад в дело изучения ее флоры внес выдающийся естествоиспытатель Х.С. Мутис, руководивший в 80-х годах XVIII в. ботаническими изысканиями в Новой Гранаде. Натуралисты И. Руис и X. Павон обследовали в 70-80-х годах внутренние районы Перу и Чили. Их отважный соотечественник — мореход и географ А. де Кордова в 1785–1786 гг. проследовал вдоль юго-восточного побережья Бразилии и восточных берегов Рио-де-ла-Платы до Магелланова пролива.

Финальной стадией изучения и освоения американского материка явилось продвижение испанцев в Верхнюю Калифорнию. Оно стимулировалось дошедшей до мадридского двора информацией о приближении русских к северо-западному побережью Америки, получившем импульс в результате Второй Камчатской экспедиции 1741 г. и нараставшем на протяжении 40-60-х годов XVIII в. В 1769 г. из Нижней Калифорнии на север отправились суда «Сан-Карлос» и «Сан-Антонио», а также сухопутные отряды Ф. де Риверы-и-Монкады и Г. де Портолы. Вскоре была основана миссия Сан-Диего, открыт вход в залив Сан-Франциско, учреждена миссия и построен форт на берегу залива Монтерей, основан ряд миссий на побережье между Сан-Диего и Сан-Франциско.