М. ван Майтенс. Торжественный въезд принцессы Изабеллы Пармской в Вену по случаю ее бракосочетания с эрцгерцогом Иосифом. 1760 г.

Собрание английских масонов. Гравюра XVIII в.

А.Ш.Г. Лемонье. Салон мадам Жоффрен в 1755 г. 1812 г.

Г. де Сент-Обен. Салон 1767 года в Лувре. 1767 г.

Ж.-Б.С. Шарден. Мальчик с юлой. 1741 г.

Ж.Л. Давид. Антуан Лоран Лавуазье с супругой. 1788 г.

Битва при Таньере (Мальплаке) 11 сентября 1709 г. Эстамп

Картуш «Карты российских и турецких земель Северного и Южного Причерноморья» Д.Ф. Зоцмана. 1788 г.

Портрет императора Канси. Конец эпохи Канси

Портрет императора Юнчжэна. 1723–1735 гг.

Дж. Кастильоне. Портрет императора Цяньлуна. 1739 г.

«Дворец ветров» в Джайпуре. Ок. 1799 г.

Утагава Тоёхару. Наслаждение прохладой у моста Эйтай на р. Сумида, Фукагава. Эстамп. Ок. 1771 г.

Ж.М. Моро Младший. Робеспьер. Ок. 1793 г.

Палач, сам отрубающий себе голову. Сатира на Робеспьера. Эстамп. Ок. 1794 г.

С. Рома. Восток предлагает свои богатства Британии. 1778 г.

Н. Дане Холланд. Джеймс Кук. Ок. 1775 г.

Карта Африки И.М. Хазе. 1737 г.

«Другого моим слабым разумом я не разсудил, кроме того, что бог ведет к падению сию корону», — писал о Сефевидах в своих дневниках посланник Петра I в Иране А.П. Волынский. Словам этим суждено было оказаться провидческими: несколько лет спустя шах Султан Хусейн был вынужден признать себя побежденным и отказаться от власти в пользу предводителя афганских племен Махмуд-хана. Правда, представители католических миссий, многие из которых прожили в Иране не одно десятилетие, были более осторожны в оценках, когда речь заходила о будущем трона, полагая, что династия сохраняет необходимый запас прочности.

Создавая свою империю, Аббас I Великий (1587–1629) сумел выстроить близкую к идеальной систему, которая обеспечивала максимум объединения разнородных в этническом, социальном и хозяйственном отношении сил. Успех реформ Аббаса I позволял его наследникам ограничиться поддержанием достигнутого уровня. Этому, казалось, благоприятствовало и отсутствие тревожных импульсов извне — более 80 лет после заключения мира с османами в 1639 г. сефевидский Иран не знал серьезных войн, если не считать борьбы с местными «ребилизантами», в роли которых чаще всего выступали племена.

Система, достигшая своего пика при Аббасе I, медленно вступала в стадию деградации, все еще сохраняя основные черты, а значит и устойчивость, приданную ей реформатором. Этот процесс, конечно, не носил линейного характера, а сопровождался периодами оживления различных сфер жизни, как это было в 60-70-е годы XVII в. при внуке реформатора Аббасе ІІ.

Проявление сбоев в функционировании государственного организма может принимать разные формы, но они не несут в себе серьезную угрозу, пока сильны его компенсаторные возможности. Правление праздных, изнеженных шахов (шах Султан Хусейн может служить классическим примером отчуждения правителя от власти) компенсировалось деятельностью энергичных и властных временщиков; вспышки сепаратизма до поры гасил центр, обладавший достаточной силой, чтобы подавить сепаратистов, или необходимой гибкостью, чтобы договориться с ними за счет уступки некоторых административных прав или предоставления иных льгот. Внешние вызовы действовали жестче и оставляли меньше возможностей для подобных маневров.

Негативные изменения приняли необратимый характер в силу причин, которые заявляли о себе извне и коренились в процессах, происходивших в сфере международных торговых отношений. Для империи Сефевидов, целенаправленными усилиями Аббаса I занявшей важные торговые пути (и морские, и сухопутные), изменения конъюнктуры международной торговли имело самые серьезные последствия — заметенные песком караван-сараи, заброшенные дороги, уменьшение поступлений от торговли и, как следствие, в начале XVIII в. резкое увеличение налогов в два-три раза.

«Персия, Грузия и независимая Татария». Карта Р. Бонна. 1780 г.

Одной из главных забот правительства было поддержание необходимого баланса сил в отношениях с племенами, составлявшими, по приблизительным подсчетам, треть населения Ирана. Давление, которое испытывала центральная власть от кочевых и полукочевых обществ, многое объясняет в истории Ирана не только в Средние века, но и в Новое время. Заложничество (аманатство) как гарантия регулярной выплаты налогов, физическое уничтожение и насильственное переселение на окраины, которого не избежали и кызылбаши, традиционно служившие опорой Сефевидам, лишь на время снимали это противостояние. Когда центральная власть ослабевала, именно племена становились хозяевами ситуации. Но даже когда центр вновь обретал силу, ханы племен возглавляли провинции — это было признанием их естественной власти.

Начавшееся на востоке Сефевидского государства движение суннитов-афганцев, недовольных религиозной политикой, проводимой правительством Султан Хусейна, не представляло серьезной угрозы для династии, а обещало завершиться превращением Кандагара в наследственное владение вождей племени гильзаев. Борьба между представителями племенной верхушки и выдвижение нового предводителя Махмуд-хана ускорило подготовку военного похода, первоначальной целью которого был грабеж Исфахана — столицы и самого богатого города империи. Гильзаи провели несколько рекогносцировочных вылазок, старательно обходя города, и лишь потом их двадцатитысячное войско обрушилось на Исфахан. Никто не мог предположить в то время, что племенной набег обернется полным поражением Сефевидов. Город взять афганцы все-таки не смогли, но почти восьмимесячная осада, вызвавшая повальный голод в столице, полностью деморализовала власть и население. 22 октября 1722 г. Султан Хусейн сдал Исфахан неприятелю, а сефевидская знать присягнула новому шаху. Афганцы продолжили движение во внутренние области страны, грабежами и террором восстановив против себя население, отчаянно сопротивлявшееся завоевателям.

Только на севере страны в прикаспийских провинциях еще удерживал позиции представитель поверженной династии четвертый сын Султан Хусейна, Тахмасп, сумевший вырваться из столицы. В поисках надежной поддержки он сначала направился в Кум, потом в Кашан, на полгода задержался в Тебризе, где провозгласил себя шахом. Своей призрачной властью он был обязан милости хана тюркского племени каджаров, приютившего у себя скитальца. Но время работало на Тахмаспа. Вмешательство России, которая к 1723 г. оккупировала азербайджанское побережье Каспия и Гилян, военные действия османов на западе, заставившие афганцев в 1727 г. уступить им 40 % территории Ирана и признать зависимость от султана, превратили тебризского шаха в заметную политическую фигуру, центр притяжения всех антиафганских сил. Примкнул к ним и отряд хорасанских воинов во главе со своим предводителем Надиром-кули, которому суждено было сыграть выдающуюся роль в истории Ирана.