Хотя официальные предписания не ставили перед Второй Камчатской экспедицией задачу продвижения до границы испанских владений в Северной Америке, влиятельные круги в Петербурге, несомненно, связывали с ней определенные расчеты на проникновение России в этот регион.

После многолетней подготовки 4 июня 1741 г. пакетботы «Св. Петр» и «Св. Павел», под командованием соответственно Беринга и Чирикова, отплыли из Петропавловска, взяв курс на юго-восток. Вскоре корабли в густом тумане потеряли друг друга и продолжали двигаться порознь. В середине июля оба почти одновременно достигли американского берега: Беринг — 58°14′, Чириков — 55°20’ с.ш. На обратном пути чириковского «Св. Павла» к Камчатке были открыты Уналашка, Умнак и некоторые другие из Алеутских островов.

Завершение Второй Камчатской экспедиции положило начало неуклонному продвижению русских торговых и промышленных людей, чье внимание привлекли земли, открытые в ходе плавания Беринга и Чирикова вдоль Алеутской гряды к американскому материку. Наслушавшись рассказов возвратившихся участников этой экспедиции, узнав от них об обилии морского зверя на островах Тихого океана, увидев привезенные ими ценные меха, предприимчивые сибирские купцы и охотники в поисках пушнины устремились на восток.

На протяжении 40-50-х годов при содействии петербургского двора и местных властей были предприняты плавания Е. Басова, М. Неводчикова, Н. Трапезникова, Е. Югова, П. Башмакова, С. Кожевникова, Д. Панкова и др. Важные сведения о «матерой американской земле» добыла морская экспедиция, посланная в начале 60-х годов из Охотска главным командиром Чукотки и Камчатки подполковником Ф.Х. Плениснером. В апреле 1764 г. в столицу Российской империи была доставлена реляция губернатора Сибири Д.И. Чичерина об открытии в конце 50-х годов С. Глотовым и С. Пономаревым на судне «Св. Иулиан» западной части Лисьих островов.

Деятельность русских мореходов и промышленников в северной части Тихого океана (именовавшейся тогда Северо-Восточным морем) пользовалась полным одобрением и поддержкой властей. Их благожелательное отношение определялось не только стремлением к распространению влияния России в данном регионе, но и чисто материальными мотивами: десятая доля добытой «мягкой рухляди» удерживалась натурой или деньгами в пользу государства. В казну поступал также ясак — натуральная подать, взимавшаяся с населения вновь открытых островов, обращенного в российское подданство. Со временем она стала зачастую заменяться денежным сбором. Кроме того, значительный доход приносил сбыт пушного товара на внешнем рынке, главным образом китайском. Наиболее ценным являлся мех морской выдры, которую камчадалы называли каланом, а русские промышленники по традиции — морским (или камчатским) бобром. Большим спросом пользовались также шкуры песцов, морских котиков, камчатского соболя, черно-бурых и красных лисиц.

Добыча драгоценной пушнины осуществлялась в основном посредством экономического и внеэкономического принуждения коренных жителей. В этом смысле российская колонизация Северо-Западной Америки по своему характеру, формам и методам в принципе не отличалась от английской, французской или испанской. Аборигены — алеуты, кадьякцы, тлинкиты (колоши), танайна (кенайцы), чугачи и др. — являлись жертвами произвола и насилий (вплоть до бессовестного обмана, прямого ограбления и даже физической расправы) со стороны промышленников и купцов, подвергались беспощадной эксплуатации. Туземцы вынуждены были за бесценок отдавать добытую ими дорогостоящую пушнину в обмен на табак, водку, предметы одежды, бисер, бусы и иные украшения. Их насильно заставляли заниматься зверобойным промыслом в составе многочисленных байдарочных артелей и промысловых партий. Широкое распространение получила бесчеловечная практика захвата заложников — аманатов, эффективно обеспечивавшая подчинение коренного населения.

Начатый в 40-х годах XVIII в. и продолженный в следующем десятилетии пушной промысел приобрел еще больший размах в 60-70-е годы. Зимой 1761–1762 гг. Д. Панков и его спутники промышляли уже на самом восточном из Алеутских островов — Унимаке, а бот «Св. Гавриил» под командованием Г. Пушкарева побывал впервые после Второй Камчатской экспедиции у берегов Аляски. В 1761–1764 гг. А. Толстых обследовал шесть островов (частично до того неизвестных) группы, получившей с тех пор название Андреяновских. С. Глотов добрался в 1763 г. до острова Кадьяк, а затем в течение двух лет вел промысел на Лисьих островах. В январе 1766 г. Плениснер, переведенный к тому времени в Охотск, доложил об обнаруженных близ Чукотского мыса и устья Колымы островах и возможности присоединения к России территорий на американском материке.

Таким образом, к середине 60-х годов наряду с Командорскими были открыты Ближние (ближайшие к Камчатке), Крысьи, часть Андреяновских и Лисьи острова, т. е. почти вся Алеутская гряда.

Во второй половине 60-х — начале 70-х годов экспедиции А. Очередина, а позднее Л. Вторушина промышляли пушного зверя и взимали ясак с алеутов на острове Умнак. В августе 1771 г. судно «Св. Павел», ведомое И. Соловьевым, обследуя Лисьи острова, подошло к одному из самых дальних, Санаку, расположенному близ южной оконечности Аляски. Однако вследствие враждебного отношения аборигенов русские провели там менее года, и в июле 1772 г. вернулись на Уналашку, где оставались до мая 1775 г. В этот период они, видимо, и основали первое постоянное российское поселение в Северо-Западной Америке.

Особое значение для исследования островов к востоку от Камчатки имело продолжительное плавание к американскому побережью бота «Св. Владимир» (1772–1778), которым командовал П. Зайков. Достигнув в августе 1775 г. острова Унимака, отделенного от Аляски лишь узким проливом, он в течение почти трех лет совершал оттуда путешествия к ближним и дальним островам вплоть до Кадьяка. За время экспедиции Зайков составил подробную карту Алеутской гряды. В июле 1776 г. Кадьяк посетило судно «Св. Михаил» под командованием Д. Полутова, оставившего обстоятельное описание этого острова и Лисьих островов.

Всего с 1756 по 1780 г. купеческие компании снарядили 48 промысловых экспедиций. Общая стоимость пушнины, доставленной за 30-летие (1744–1775) в порты Камчатки и Охотск, составила более 3,2 млн руб.

Заинтересованность правительства Екатерины II в поиске и колонизации новых земель, развитии мореплавания, пушного промысла и торговли во многом способствовала хозяйственному освоению территорий, открытых в тот период русскими промышленными людьми в ареале Командорских и Алеутских островов, Аляски и Кадьяка. С середины 60-х годов купеческим и промысловым компаниям стали предоставляться государственные субсидии и ссуды, их инициатива всячески поощрялась. Так, в сентябре 1764 г. 12 совладельцев «Св. Иулиана» удостоились золотых медалей и им был дарован ряд привилегий. Полтора года спустя последовало награждение морехода А. Толстых и его спутников П. Васютинского и М. Лазарева, открывших шесть островов Алеутского архипелага и приведших их обитателей в российское подданство. При этом императрица потребовала гуманного обращения с жителями вновь открытых земель. В 1767–1768 гг. «за усердие и ревность», проявленные с целью новых открытий в бассейне Камчатского (ныне Берингова) моря, а также составление подробной карты с изображением Камчатки, Алеутских островов и Аляски, Екатерина II наградила купцов Ф. Буренина (Вологда), В. Шилова (Великий Устюг) и компаньона последнего И. Лапина.

Хотя морские экспедиции осуществлялись с санкции местных властей, они все же носили частный характер, и потому их возможности были ограничены. Для более основательного изучения Алеутских островов и Северо-Запада Америки, с учетом политических, экономических, научных интересов России, требовались иные масштабы, средства и исполнители. Эти сложные задачи надо было решать на государственном уровне. По распоряжению губернатора Сибири Ф.И. Соймонова галиот «Св. Екатерина» под командованием лейтенанта И. Синдта в сентябре 1764 г. отплыл из Охотского порта и почти два года спустя достиг 64°59′ с.ш., т. е. подошел довольно близко к Берингову проливу — судя по всему, возле юго-западного побережья полуострова Сьюард. Хотя до американского континента оставалось совсем немного, вследствие неблагоприятных климатических условий, крайней усталости команды и недостаточного оснащения экспедиции двигаться дальше оказалось невозможным. Повернув обратно, судно бросило якорь в водах Авачинской губы.