Самой значительной из них явилась экспедиция Жана Франсуа де Лаперуза в 1785–1788 гг. Экспедиция на двух кораблях «Буссоль» и «Астролябия» с экипажем в 223 человека в конце 1785 г. отбыла из Бреста и вошла в Тихий океан, обогнув мыс Горн. Лаперуз посетил остров Пасхи, Гавайские острова. Обширные исследования провела экспедиция в северных водах Тихого океана у берегов Аляски, Камчатки и Сахалина. В декабре 1787 г. Лаперуз прибыл на архипелаг Самоа и открыл там самый крупный остров Савайи, а также маленькие острова Маноно и Аполима. Затем он направился к берегам Австралии. Корабли вошли в бухту Порт-Джексон в феврале 1788 г. Французы прибыли на шесть дней позже того, как англичане основали колонию Новый Южный Уэльс в Австралии. Отсюда Лаперуз направил в Париж отчет, в котором кратко описал свое плавание и изложил план дальнейших действий: обследовать острова Санта-Крус и в обход Новой Голландии плыть к острову Маврикий в Индийском океане. Однако этому плану не суждено было сбыться. Корабли Лаперуза пропали без вести. Лишь сорок лет спустя английский капитан Питер Диллон отыскал следы кораблекрушения «Астролябии» у острова Ваникоро. Остатки «Буссоли» были найдены у этого острова только в 1964 г. французской экспедицией. Корабль, как установили, сразу затонул и покоится на глубине 1500–2000 м.

На поиски Лаперуза была направлена экспедиция французского мореплавателя Антуана Д’Антркасто. В 1791–1793 гг. д’Антркасто обследовал множество островов и совершил ряд открытий в Юго-Западной Океании. На юго-востоке Земли Ван-Димена (о. Тасмания) в апреле-мае 1792 г. был найден обширный залив, названный Решерш, и остров Бруни. Далее путь пролегал к берегам Новой Каледонии и к Соломоновым островам. Отсюда экспедиция, пройдя проливом между Новой Ирландией и Новой Британией, вышла в Новогвинейское море к островам Адмиралтейства, где, якобы, были замечены туземцы во французских мундирах. Однако следов Лаперуза здесь не обнаружили. После отдыха команды на острове Амбоина д’Антркасто вошел в Индийский океан и, обогнув с запада Австралию, продолжил поиски в Океании. Во время второго посещения Земли Ван-Димена в январе 1793 г. были открыты острова Л’Эсперанс и Рауль в архипелаге Кермадек, названном так в честь Ж.М. Юона де Кермадека, капитана одного из судов экспедиции. От Тонга д’Антркасто проплыл к Новым Гебридам и Новой Каледонии и в апреле 1793 г. открыл острова Ботан-Бопре (названы по имени гидрографа экспедиции) и Юон. Он посетил острова Санта-Крус, но прошел мимо острова Ваникоро, где затонули корабли Лаперуза. Обследовав архипелаг Луизиада, д’Антркасто открыл острова Ренар и Мисима. В июне 1793 г. был найден архипелаг Тробриан и северо-восточный выступ Новой Гвинеи, получивший название полуостров Юон. В июле 1793 г. д’Антркасто тяжело заболел и скончался на острове Вайгео. Экспедиция направилась к Молуккским островам, где корабли были арестованы голландцами. В то время Голландия объявила войну революционной Франции. Из плена французские моряки были освобождены только в 1802 г. Хотя основная цель экспедиции — отыскание Лаперуза — не была достигнута, это плавание значительно обогатило знания французов о юго-западной части Океании, что в дальнейшем способствовало колониальному захвату Францией Новой Каледонии в XIX в.

В конце XVIII в. интерес к Океании стали проявлять и Соединенные Штаты. Первые американские суда появились в Тихом океане еще в 70-х годах. А в 1787 г. купцами Бостона и Салема была послана торговая экспедиция на двух судах с грузом мехов, который был продан с высокой прибылью в Китае. Вскоре был найден еще один, очень ценимый в Китае товар для торговли — сандаловое дерево, а также жемчуг. Заготовкой сандаловой древесины и сбором жемчуга для американцев занимались жители Маркизских и Гавайских островов. Вслед за торговцами в тихоокеанские воды проникали китобои, использовавшие острова в качестве баз для вытопки китового жира, пополнения провианта и отдыха команд.

К началу XIX в. определились три главные державы: Англия, Франция и США, соперничество между которыми стало определяющим в колониальном разделе Океании. Но уже в XVIII в. Британия опередила конкурентов, заявив свои права на австралийский континент. 26 января 1788 г. в залив Ботани-Бей вошел Первый флот под командованием Артура Филлипа, который доставил свыше 700 каторжников. Вскоре поселение было перенесено в Порт-Джексон. Основанный здесь город Сидней стал столицей Нового Южного Уэльса — каторжной британской колонии. Необходимость в ее создании объясняли тем, что Канада и Северная Америка после обретения последней независимости уже не могли использоваться для приема ссыльных каторжников.

Основание колонии в Австралии обозначило геостратегические интересы Британии в Южном Полушарии. Порт-Джексон стал важной опорной базой для британской деятельности на Востоке и в Тихом океане. Отсюда в том же 1788 г. английские капитаны Томас Гилберт и Джон Маршалл отправились в Китай. В 1789 г. Гилберт опубликовал в Лондоне отчет об этом плавании, в ходе которого были открыты острова, получившие название архипелага Гилберта, а также острова архипелага, названные Маршалловыми. Из Порт-Джексона в Китай в 1788 г. направился капитан Уильям Север, а в Батавию — капитан Джон Шортленд. Их плавания также привели к открытию ряда островов. В 1798–1799 гг. капитаны Джордж Басс и Мэтью Флиндерс открыли пролив, отделяющий Тасманию от Австралии. Остров был присоединен к колонии и использовался как место ссылки. Кроме Нового Южного Уэльса и Тасмании Британия объявила своей собственностью необитаемые острова Лорд Хау (1788), Четем (1791) и Питт (1791).

Историки, занимавшиеся Океанией XVIII столетия, долгое время интересовались почти исключительно открытиями европейских мореплавателей. Однако за последние десятилетия ситуация изменилась: появились серьезные работы, посвященные образу Океании в европейской культуре, Океании как гигантскому пространству межкультурных контактов.

Новозеландский этнограф и издатель дневников Кука Дж. К. Биглхоул утверждал, что высадка Уоллиса на Таити в 1767 г. имела колоссальное значение для «всей западной мысли». Признавая всю расплывчатость понятия «западная мысль» и не забывая о том, что для самих таитян прибытие Уоллиса имело иное значение (многие из них были попросту убиты его людьми), современный британский историк Р. Эдмонд готов согласиться с ним: с этого момента представления европейцев об Океании стали играть важную роль в европейской культуре — их влияние прослеживается в Просвещении, Романтизме, христианской философии XIX в., социальных теориях, современной живописи и антропологии.

XVIII век знаменовал собой качественное изменение в восприятии европейцами обитателей «новых миров»: начиная с эпохи Великих географических открытий и вплоть до XVII в. европейцы обращали внимание не столько на расовые или национальные, сколько на религиозные различия между собой и туземцами. В XVIII столетии на первый план выдвинулась естественная история, в категориях которой и происходило теперь конструирование образа «другого». Австралийский историк Н. Томас полагает, что это изменение имело куда большее значение, чем обычно отмечаемый в историографии переход от традиционно благожелательных высказываний об аборигенах в литературе XVIII в. к все более расистским рассуждениям о них, встречающимся в литературе XIX столетия. Независимо от того, считались ли аборигены Океании «благородными дикарями» или «жестокими варварами», характеристики, даваемые им европейцами, должны были отныне исходить из представлений о классификации людей по различным естественным признакам. Экспедиции Бугенвиля, Кука, других мореплавателей второй половины XVIII в. способствовали пробуждению этого нового интереса к первобытным культурам, а описания их путешествий, выходившие большими тиражами, в значительной мере способствовали его росту.