На другой день бирюч перебрался в Суздаль, а затем в Ростов. В этих городах, по приказу князя, был тоже созван народ и сделаны воззвания. Одиннадцать князей изъявили своё согласие идти с дружинами и ратями против Киева вместе с Андреем.

Только один брат Андрея, Михаил [59], княживший в Торжке, да Святослав Черниговский не присоединились к рати. Михаил вместе с присланными из Киева берендеями и чёрными клобуками [60] пошёл на помощь к Новгороду, но один из союзных князей перерезал ему путь и взял в плен.

Суздальская рать под предводительством сына Андрея, Мстислава, и боярина Жидиславича двинулась к югу на соединение с другими.

Зима приходила к концу. Чем дальше к югу подвигались суздальцы, тем сильнее чувствовалось приближение весны. Март вступал в свои права.

- Ишь, травка уж показалась! - восхищались дружинники. - Коней подкормить можно, а то заморились больно…

Ехавшие рядом Фока и Василько с тревогой думали о матери.

- Уж и не знаю, жива ли старуха? - говорил Фока. - Да и о сестре давно ни слуху ни духу…

- Эх, как бы их вызволить из Киева! Как бы обиды им там не было! - воскликнул Василько.

- Я тоже об этом думаю, - отозвался Фока.

Порывавшаяся открыться князю Марина должна была отказаться от своего намерения: она шла вместе с переяславскою дружиною на соединение с главными силами.

Дружина быстро двигалась вперёд, скоро Андрей соединился со своими подручниками в Вышгороде, своём бывшем уделе. Общий стан был заложен под Киевом, близ Кирилловского монастыря, и, раздвигаясь, железным кольцом окружил город.

- Эх, как бы нам пробраться в город да вызволить матушку! - снова высказался Фока.

- Что ж? Попытаем счастья, пройдём как-нибудь! - отозвался Василько.

То же самое намерение имела и Марина.

- Позволь, княже! Я разведаю, где легче нашей рати; прорваться в Киев!

- Да ты ведь, Максим, здешний, тебе лучше это знать! Ступай! - согласился князь.

Девушка сейчас же отправилась. Она знала хорошо! расположение городского тына и сумела незамеченной пробраться в город. Добраться до материнского дома для неё; не составляло никакого труда. Появление дочери сильно обрадовало вдову.

- Ах ты, моя ясочка! - говорила она, обнимая девушку. - Как ты сюда могла добраться?.. Ведь суздальцы кругом стоят, никого не пускают!

- Да, удалось, маменька! - весело рассмеялась Марина. - Приведёт Бог и выбраться с тобою вместе.

Елена испуганно взглянула на неё.

- Куда, милая?..

- Здесь тебе оставаться, матушка, не следует!.. Суздальцы город возьмут, сожгут и разграбят… Сейчас же и отправимся!

- Как, доченька? Ночью?..

- А днём и не проберёшься: увидят…

После долгого раздумья вдова наконец решилась. Обе женщины собрались и тихонько вышли из дому. Марина пошла обратно той же дорогою, но близ тына они были схвачены ночным дозором.

- Какие люди? Куда идёте? - грубо спросил их стражник.

- Здешние, киевские! - отозвалась Елена.

- Ой, так ли? Пойдём в избу, огонь я вздую да посмотрю на вас!

Волей-неволей Елена с дочерью вошли в избу.

Марина могла убежать, но не хотела оставить мать.

При свете лучины суровый страж пытливо взглянул на Елену и, очевидно, признал в ней киевлянку. Костюм Марины выдал в ней чужого.

- Ты можешь идти! - обратился он ко вдове. - А тебя, молодец, здесь попридержим до света!

Елена, в свою очередь, решила не покидать дочь и осталась с ней. Тревожно ожидали они рассвета. Марина сознавала, что дружинники сейчас же признают в ней суздальца.

В голове зародился план побега. Начало светать. В суздальском стане, за стенами города, запели трубы. Тыновая стража сменялась.

Пользуясь этим, Марина вместе с матерью выбрались из избы и быстро направились к той лазейке, через которую и пробралась вечером девушка. Побег их был замечен стражей, беглянок вернули и, как подозрительных людей, отправили на княжий двор.

Здесь была собрана часть дружины, присутствовали и ближайшие советники князя.

- Баба-то здешняя, а парень-то, кажись, суздальский! - заметил боярин Бориславич, обращаясь к князю.

- Ну, так отпусти старуху! - проговорил князь. - А парня попридержи.

Елена пыталась дело разъяснить, что пойманный с нею - не парень, а девушка, но её не слушали и вытолкали с княжего двора. Марина была связана и посажена в пустую избу.

Исчезновение любимого отрока опечалило князя Андрея. Он несколько раз осведомлялся о нём, но никто не знал, куда тот девался.

Осада Киева началась.

Каждый раз, когда Киев был осаждаем врагами, он больше дня не выдерживал осады и обыкновенно сдавался, но на этот раз Мстислав, сознавая, что, сдав город, он навсегда потеряет свой стол, долго выдерживал осаду и бился со врагами.

- Не легко брать город-то! - заметил Андрею двоюродный брат его, Владимир Андреевич [61]. - Много наших полегло…

- О сей день возьмём! - отозвался Олег Святославич.

- А почему ты так думаешь? - спросил Андрей, пытливо глядя на него.

- Извет был, что берендеи и торки не хотят более стоять за Мстислава!

Задумался суздальский князь.

- Коли так, - промолвил он, - обойдём город с тылу! Ты, Жидиславич, иди с той стороны, а мы отсюда с сыном ударим!

Разговор происходил на рассвете двенадцатого марта, на второй неделе поста.

Снова запела труба, созывая полки, и соединённая рать с первыми солнечными лучами двинулась со всех сторон на Киев.

Олег сказал правду: торки и берендеи не стали защищать город и перешли на сторону врагов.

Суздальцы, обойдя с тылу, ворвались в город, сбили тыновую стражу и ударили на киевскую дружину. Несмотря на упорное сопротивление, суздальцы двигались всё дальше и дальше.

Боярин Бориславич тихо сказал Мстиславу:

- Что стоишь, княже? Беги из города! Нам их не превозмочь!

Встревоженный Мстислав засуетился:

- Куда ж бежать мне?..

- Скачи в Васильев немедленно! Мы пока задержим врагов, а потом поскачем вслед за тобою!

Князь бежал, не успев захватить с собой жену и сына. Киев достался суздальцам и был взят ими "на щит".

Первою заботою Фоки и Василько, когда они во главе передовой дружины ворвались в город, было отыскать Елену. Но в суматохе им это удалось не скоро.

Заняв княжий двор, дружинники посбивали тяжёлые засовы хором, вошли они и в избу, где находилась связанная Марина.

- Э, да это, никак, наш княжий отрок! - воскликнули они и кинулись освобождать её от верёвок.

Марина бросилась также на поиски матери, но найти её среди бежавшей толпы киевлян не удалось. Во время поисков она снова наткнулась на Фоку и Василько.

- Кого ищете, друга? - спросила она дружинников.

- Мать!.. - с отчаянием в голосе воскликнул Фока. - Здесь она проживала.

Марина чуть не выдала себя.

- Давайте я вам помогу! - порывисто проговорила она.

- Спасибо скажем! - в голос отвечали названые братья.

Василько поймал пробегавшего мимо коня, Марина вскочила на него, и все трое отправились на поиски. Долго искали они вдову, но поиски не увенчались успехом.

- Не видать нам, должно быть, больше родимой матушки! - грустно промолвил Фока. - Пропала, и с сестрой вместе…

Печально опустив голову, ехала с ними Марина, ей тоже казалось, что матери нет больше в живых, что она убита в суматохе битвы.

Когда после взятия Киева князья сошлись в княжеских хоромах, Андрей недовольно проговорил:

- Почто такая сеча? К чему погибло так много православных?