Знаете, конечно, что Наполеон Бонапарт, прежде чем проиграть войну в России, потренировался в проигрыше в Испании. И вроде бы армии крупной против него тут не было, так, выслали британцы экспедиционный корпус, а все же величайший стратег всех времен и народов продул начисто. Почему? По какой такой причине? Партизаны замучили. И тут сразу видится вторичное сходство с Россией. Приходилось величайшему, для удержания территории, держать чуть не в каждом населенном пункте войска, и чем больше, тем лучше, ибо маленькие отряды вырезались испанцами начисто. Ему бы бросить к черту этот полуостров, так нет, спесь имперская не позволяла. Да и опасения того, что стоит уйти и тут же начнут вражины-англичане создавать там плацдарм для распространения вширь. Ну и, конечно, верил он в свою звезду и надеялся, в конце-то концов, победить. Не вышло!

И если в России безбрежной способствовали партизанам леса, то в Испании — горы. Вся страна — сплошные горы. Как тут воевать, когда везде пещеры и негде построить редуты, как на поле Бородинском.

А потому Красная Армия генералиссимуса Сталина не собиралась повторять ошибки Бонапарта, тем более обожглась недавно, здесь же — с Испанской Республикой, и нельзя было в грязь лицом снова падать. А потому танки решили в горы не вводить, пусть на равнинах Франции резвятся, да и не дошли они покуда до южной оконечности страны, чтобы осуществить плановое вторжение.

И посему, надежда на доблестную авиацию. Давайте, чкаловы, трудитесь, кончились ваши мирные, пропитанные подвигом будни, теперь дела посерьезнее — коммунизм распространять с неба на землю.

И пошло в эфире: «Над всей Испанией небо в облаках!» Условный пароль — начало радостной эры. Жаль, республиканцы не дотянули, вот бы согрели душу.

А в небе уже не облака, соколы ясноглазые, и от числа их, неизмеримого визуально, темнеет небо. Вначале, конечно, все по отработанному сценарию. Первыми — дипломаты с каменными лицами. «Что, братец Франко, может, подпишем мирный договор?» — «А надо ли, мы же не граничим непосредственно». — «Ошибаетесь, господин Франко, чуть-чуть осталось нашим танкам от Ла-Рошель сюда докатиться, глазом моргнуть не успеете. У нас уже начальники новых пограничных застав назначены. Едут спецвагоном с тревожными чемоданчиками в руках, рабоче-крестьянского происхождения». — «Ну, давайте, заключим, чего же не заключить, в самом деле. Но, вообще-то, мы страна мирная, нейтральная, может, так оставим, как есть?» — «Ваше право, мы к чужим народам со своими порядками не суемся. Но только чтобы на границах будущей социалистической республики Франции — покой и порядок, никаких провокаций». — «Ну что вы, как можно?»

Потом, как положено, авиация на подавление аэродромов. Превосходство в воздухе — гарантия победы!

Ну а уже затем та самая воздушная армада, от которой гаснет солнце. Нет, самолетов, конечно, столько не наберется. Хотя, может быть, если со всех фронтов собрать и в одну сторону выпустить… Но так делать негоже, что, по-вашему, Норвегию без авиаподдержки требуется отвоевывать? Или Иран с Ираком, возможно, без авиаприсмотра оставить? Нет, нельзя, война без прикрытия авиации и без воздушной разведки — это гиблая война. Кто не верит, на немцев, вокруг Берлина окопавшихся, посмотрите: их с фланга обходят, а они ни сном ни духом — сидит их авиация на голодном пайке, без топлива.

Но самолетов в небесах действительно чрезмерно много. Что такое?

Их меньше, чем кажется. Дилетанты вы, не специалисты. Не самолеты это — просто планеры краснозвездные. Тех, что поменьше, может наш «Як» ухватить штук пять-шесть за раз. Большие, конечно, типа пятидесятиместного инженера Цыгина, тех по одному тащат. Еще бы, там, кроме десантников в зимней экипировке, еще и легкое орудие, правда, разобранное на запчасти.

Еще убийственно действует, и не только своими размерами, наш доблестный планер «БДП». Если видит он врагов с высокого неба, уже оттуда начинает поливать огнем, создали его для воздушного боя — торчат у него из носа, кормы и боков семь крупнокалиберных пулеметов. Вот бы фрицы удивились, но нет их уже в небесах, всех повыбили, а кто с парашютом прыгнул, уже валят леса в холодной Воркуте — нужно дерево для новых планеров, потому как нечего на такие одноразовые игрушки тратить бесценный металл.

Правда, и здесь, в очередях, можно было извлечь кое-какие детали, незаметные из архивно-библиотечного далека. Например, становилась понятна озлобленность окружающего народа. Еще бы, вначале, до двухчасовой очереди, отстой у станка восемь-десять часов при шестидневной рабочей неделе — в условиях загона капитализма на отдельно взятую часть света, агрессивность его, понятное дело, возросла, а потому экономика продолжает работать в условиях военного времени — за опоздание на службу, минуток на пятнадцать, можно угодить в семидневную рабочую неделю с продолжительностью рабочего дня двенадцать-четырнадцать часов и в регион с менее приятным для здоровья климатом. А еще — давка на транспорте. А еще — детишек надобно из садика забрать. Правда, воспитатели там приученные — боятся жалоб как огня, если надо, до восьми вечера будут за подопечными присматривать, да не просто присматривать, как какие-нибудь частнокапиталистические гувернантки, а песенки про дедушку Ленина учить: «Камень на камень, кирпич на кирпич — умер наш Ленин Владимир Ильич!» Да весело, с притопом, да с прихлопом. То, что этот стишок впоследствии может вызвать клин в особо негибких мозгах от соударения с узнаваемой в школе формулой: «Ленин и теперь живее всех живых, наше знамя, сила и оружие!», как-то в учет не берется.

Так вот, набегается тот пролетариат служащий за день — еле ноги домой приволочет, включит телевизор, а там ему программа «Время»: «Здравствуйте, товарищи! Успешно, с перевыполнением втрое завершает пятилетку Харьковский тракторный завод — вон сколько тракторов навыпускал — солярки не напасешься. Грузятся те трактора на пароходы, дабы своими мирными гусеницами мять бока австралиям да гренландиям. А Тагильский завод жертвует сто тысяч рублей на строительство мемориала трагически погибшей со всем прогрессивным населением Кубы. Кто желает, может присылать деньжата на счет такой-то и такой-то, дабы не забывали радиоактивную Кубу наши славные, еще более счастливые, чем мы, потомки». Наслушается этого служащий пролетариат, водочки — по талону с боем взятой — хлебнет, и атакует его ярость безмерная. Куда сей поток направить? Надо бы на империализм, но далеко тот гад — за океанами окопался, лежит не дышит, рябчиков с ананасами дожевывает. Вот тут-то из телевизора и скажут: «Благодаря усилиям органов внутренних дел задержана группа вредителей на атомной станции Чернобыля. В результате тщательно проведенного следствия накоплено сто сорок томов доказательств с признаниями о том, что шпионская банда собиралась, по указке с Аляски, взорвать нашу милую сердцу станцию, посредством метода, использованного ранее, в восемьдесят шестом году, однако, вопреки желанию «троцкисто-горбачевцев», не приведшего к серьезным последствиям. Попутно главной акции преступная свора постоянно распускала слухи об утечках, якобы вредных для здоровья местной фауны и флоры, хотя любой школьник Советского Союза знает, что вокруг социалистических атомно-энергетических объектов никакой фауны и флоры не водится, поскольку мешают они трудолюбивой работе мирных протонов и нейтронов. Уважаемые товарищи телезрители, партийные и не очень, можете присылать свои письма-мнения по поводу гнусностей названной банды, а также свои пожелания по поводу метода наказания однозначно виновных».

И сразу есть куда обратить свою ненависть, за день трудового подвига накопленную.

Мудра партия.

А скажите мне, можно ли страну захватить дивизией? А батальоном? А ротой? Нет, не просто арестовать правительство, а именно захватить и контролировать? Нельзя? А взводом? Тем более? Вот и не угадали — можно, только надо подобрать соответствующую страну. Да, конечно, маленькую. И в Европе такие страны есть.