Пусть бы пояснил Саше Гену, почему требуется рисковать дорогущей военной техникой, построенной за счет лишения детей и взрослых всяческих вкусностей, ради каких-то наряженных в мундиры выкормышей США? Ведь по простому офицерскому видению мира Александром Валериановичем, когда между собой схлестываются два империалистических режима, передовой стране социализма надо стоять в сторонке и терпеливо подсчитывать потери врагов, дожидаясь, когда их количество перейдет в качество, и хотя бы в одной из стран создастся революционная ситуация. Ну, когда верхи уже не могут, а низы более не хотят…

Впрочем, что он, простой капитан авиации ВМФ, может понимать? Вдруг такая ситуация уже как раз и назревает в этой самой хунтовской Аргентине? Короче, нормального заместителя по политической части в полку попросту не хватало. Удивительная недоработка политотдела. Может, стоило срочно доложить о непорядке по инстанции, а также, более осторожно, по линии особого отдела?

Согласитесь, деньги не имели к подобным проблемам совершенно никакого отношения. Деньги — они вообще не везде и не всегда мерило всего. Вам не кажется, что в некоем Мире-1 им искусственно придается незаслуженно большое значение?

Как пел товарищ Высоцкий: «Здесь вам не равнина, здесь климат иной, идут лавины одна за одной, и здесь за камнепадом ревет камнепад». Это прямо-таки о Мире-2. И потому с нашей возвышенно философской позиции скажем следующее.

Это был мир, в котором постмодернизм робко высунулся из-под книжного шкафа и тут же в ужасе схоронился обратно. Здесь ему не дали бы жизни и затоптали на фиг, и он бы тут ну никак не прижился. Ведь постмодерн — это паразит, а не обращать внимания на паразита может позволить себе лишь та структура, у которой ресурсов немерено. Или та — типа нашего родного Мира-1, — в которой ресурсы принадлежат паразитам. А паразит паразиту глаз не выклюет. И к тому же им — паразитам — требуется некое учение, которое умными фразами оправдает их паразитизм. Постмодернизм подходил, вот его и терпели.

Здесь был другой случай. Историческая ситуация сложилась по-иному. Коммунизм, будучи адекватным продолжением доблестного порыва модернизма, терпеть паразитов не мог, и не оставил постмодерну никакой ниши к существованию, даже на помойке. А заморский капитализм, уже не евро-американский, а чисто американский, и к тому же в Америке существующей при другом политическом раскладе, тоже не мог прижиться. Слишком мало в той Америке Мира-2 было лишних ресурсов — по сути, вообще не было. Ибо все ресурсы ушли на защиту от агрессивного внешнего социализма. Ему требовалось что-то противопоставлять, прежде всего, в материальном плане. В теоретическом тоже требовалось, однако постмодернизм был слишком хлипок супротив твердо стоявшего на ногах марксизма, способного похвастать реальными достижениями. Поэтому тут, в Мире-2, против социалистического модерна мог устоять только свой, пусть капиталистический, но все же модерн. По сути, здесь, в Мире-2, конкурировали две модели модернизма. Американская постепенно проигрывала, но все-таки покуда держалась. Но нас ныне интересует более крепкая и живучая. Ей и займемся.

Как известно, модерн, в отличие от бледного «пост», утверждает, что окружающий мир познаваем, а что он реально существует, это само собой. А то, что познаваемо, после фазы понимания, легко или не очень, но поддается обузданию. Будь то природные стихии, или поставленная временем цивилизационная дилемма, без разницы. В настоящей фазе истории превалировали не природные, а цивилизационные проблемы. Еще бы нет, ведь всяческие подвижки материков, затухание местной звезды, а тем более, тепловая смерть Вселенной, могли покуда подождать. Окопавшийся на слишком медлительно плывущем навстречу с Азией Северо-Американском континенте империализм подкидывал ребусы куда быстрее, чем вертящиеся рукава галактики Млечный Путь или идущая на лобовое столкновение с ней же Туманность Андромеды. По поводу ребусов капиталистов требовалось решать что-то не то чтобы сегодня, а лучше вообще вчера.

Вот, например, возьмем проблему с капиталистическими баллистическими ракетами. Великий Ленин и всевидящий Сталин! Если этим, вовсе не постмодернистским, а исключительно модернистским ракетам позволить беспрепятственно взлететь — что, как назло, в реально существующем мире вполне вероятно, — то, по неизбежным, объективным, то есть не зависящим от человеческого сознания, законам, эти баллистические с неизбежностью упадут туда, куда направлены, то есть на территорию Союза ССР. И там произойдет вполне материальный, и никак не постмодернистский, а исключительно окончательный Апокалипсис.

Какие-нибудь субъективисты впали бы по такому поводу в полную меланхолию, или стали начищать перья для переселения в мир иной. Однако русско-интернациональные марксисты сделали по-другому. Мир объективен, и в нем завелись вполне материальные твердо- и жидкотопливные двух — и трехступенчатые монстры. И что? Свойства их познаны, технические характеристики и распилы в чертежах добыты. Отныне потребно как-то решить навалившуюся задачку.

Есть один славный и теоретически просчитанный способ. Прихлопнуть всю эту икебану «титанов» и «минитменов» прямо там, на месте, в североамериканских штатах Миннесота и Дакота, как Северная, так и Южная, а также во всех остальных, где имеются в пустынных местностях пусковые шахты. Однако не получится ли, по тем же объективным законам, что данное действо приведет к тому же самому ядерному Апокалипсису? Ведь не только в СССР часовые на посту и операторы у радаров не спят. Не спят и ракетные расчеты на боевых дежурствах в штатах Монтана и Небраска. Они засекут всплески активности на радарах загоризонтных и прочих локаторов, и успеют надавить кнопки «пуск» своих «пискиперов» и прочей, уже не девяностотонной мелочи. После чего Армагеддон станет не локальным северо-американо-континентальным, а всеобщим. Очень плохая перспектива для третьей от Солнца планеты.

Но только всяческие постмодернисты завели бы по данному случаю череду бесконечных дискуссий, из которых не предусмотрен выход до самого Армагеддона. Истинные марксисты и модернисты делают по-другому — они попросту закатывают рукава и принимаются за работу. Цель?

Цель — объективнее некуда. Создание вполне реальной ПРО.

Их засосало назад. Вот как это объяснялось. Туманно, разумеется. Ибо факт, что засосало, налицо, а вот ПОЧЕМУ засосало — совсем неясно. Причем засосало вместе с автомобилем. Мало того, что эту старую «шестерку» они угнали, так еще, получается, переправили в соседнюю вселенную. Так, между делом. Правда, потом почему-то об автомобиле никто особо ничего не говорил. Черт его знает, а вдруг этот «жигуленок» перебросило обратно в калужские, или какие там окрестности? Могло ведь случиться? Вот их же с Авророй перекинуло назад, так почему какую-то легковую машинку не могло? Вон, в Тихом океане целые авианосные соединения прыгали туда-сюда. А тут «Жигули» какие-то. А к ним в придаток два человечка. Чокнешься с этими параллельными мирами.

Но, может, их с Авророй все-таки Машина перекинула? А что? Там после бегства запаниковали, да и пустили механику на обратный ход. Только вот для чего? Нет, бред это все, с сознательной задумкой. Человек и человечество — в смысле, оба близнеца-человечества — тут совершенно ни при чем. Два пространственно-энергетических континуума обменялись массой и энергией. Ничтожного порядка, по их масштабам. Панин и Аврора — сколько они весят-то? Ну, а заодно старинную «шестерочку», для порядка, а может, и для юмора. Человек — хомо сапиенс — он во какой малюпусенький, а разумен. Почему ж не способен быть разумным континуум? Вселенная, в смысле. Каждая в отдельности, или Мультивселенная целиком, со всеми копиями-параллелями.

Ладно, не его дело рассуждать о таких вещах. Специализация не та, теоретическая подготовка не вытягивает. Хотя у кого она вытягивает? Кому, как не ему разбираться в тонкостях? Ведь это именно он шагал по мирам туда-сюда. Ага, шагал? Можно подумать, по своей воле. Обстоятельства так сложились, не более. Хотя, да, нынче это «шагание» засчитывается. Могли ведь просто допросить как следует, то есть с применением конкретного физического воздействия. Что здесь сложного, в этом Дивном Новом Мире навыворот? Общество — всё, отдельный человек — ничто. Впрочем, это подход упрощенный. Не так тут все просто и прямолинейно. О личности тут тоже заботятся, воспитывают, развивают, а потом заставляют работать, опять же для развития: по одной из версий. Но все же, по отношению к «врагам народа», революционный рационализм — без послаблений. С некоторой точки зрения, вполне правильно. Во всяком случае, тут, в этом развитом социализме, тюремный мир если и существует, то загнан в такую лузу, что на людях не показывается. Это не то, что в его родном Мире-1, где эта зэковская ублюдочная параша давно подмяла под себя почти всё и вся. По крайней мере, на пространствах СНГ, от коего, правда, сохранилось нынче только название.