— Однако мне кажется, — дополнил Уруков, — что он все же огрызается. Ведь в случае «лапок кверху» военные действия бы вообще не требовались.

— Все может быть, Вадим Гиреевич, я же сказал, в отношении причин и следствий произошедшего там у нас огромный запас допусков.

— И что же теперь?

— Действуем по плану. Вам, как военному, понятно, что в случае неясности обстановки первая скрипка принадлежит разведке. В нашем случае разведкой является наука. Мы работаем. Возможно, наши усилия не пропадут зазря и это сдвинет ножницы допусков еще чуть-чуть.

— Вы оптимист, Адам Евсеевич?

— Не это и не противоположное. Я — реалист. Перед нами целая куча невероятных трудностей. Исход покуда неясен.

— Капитан Мортимер! Цель «один» ушла под слой термоклина. Потеря контакта! Цель «два» на всплытии. Одна из наших «рыб» идет за ней.

— Что «Денвер»?

— Тормозит. Похоже, уловил происходящее.

— Остальные наши торпеды слышны?

— Две еще различимы.

— Ну, — Мортимер бессознательно шарил около рта, разыскивая несуществующую курительную трубку.

— Четкие сигналы отражения, кэп! Наш первый «АДКАП» взял след.

Сигналы-отражения активного радиолокатора торпеды говорили о том, что автопоиск цели прошел успешно.

— Глубина приблизительно четыреста пятьдесят.

— Даже «АДКАП» не требовался, — прокомментировали «оружейники» в динамике.

— Рубка! Потеря контакта с обеими лодками! Термоклин, — пояснил дежурный акустик. — С «моржом» тоже потерян! Повторяю…

— Может, повезет? — спросил помощник.

Капитан молчал, глядя в приборы.

— Рубка! Мы подвергнуты активной локации!

— Торпеда, сволочь! — взвизгнул помощник. — На кой хрен я в море, спрашивается? Ведь предлагали тихую штабную должность…

Капитан неожиданно двинул локтем ему в солнечное сплетение. Помощник задохнулся и осел, прикидываясь рыбой.

— Акустический! Дайте по цели полной мощностью локаторов! Балласт! Продуть камеру! Пузырей побольше!

Вокруг «Альфы» стало чрезвычайно шумно.

— Глубина пятьсот, — указал на очевидное из индикаторов мичман.

— Рубка! Ничего не слышу! Вокруг сплошной кавардак.

— Скажи, Рома, а зачем ты это сделал? — спросил Ричард Дейн, когда им с Паниным вновь выпала возможность прогуляться по городу.

— Что? — Голос Панина ничуть не напрягся.

Вот что значит контрразведка, оценил Ричард Дейн.

— А ты как будто не знаешь, о чем речь?

Панин пожал плечами:

— Не томи, Ричард. Я внимательно слушаю.

— Зачем ты довел Адмирала до истерики? Могло ведь вообще плохо кончиться.

— Так получилось, Ричард.

— Как же, Рома, так я и поверил, что у борца со шпионами все не спланировано заранее. Может, все-таки расскажешь?

— А нужно ли?

— Еще бы не нужно, даже обидно, в самом деле. Мой личный визит явился орудием, использовали меня, я так понимаю, в качестве большого калибра, и теперь, даже задним числом, не желают ничего объяснять.

Они шли некоторое время молча, затем Панин сказал:

— А почему, собственно, не объяснить? Только дай слово, что разговор между нами, а, товарищ шпион. Мне не хочется попадать в те места, где сиживал ранее наш подопечный. Он-то выдержал там бог знает сколько, а вот я в себе не очень уверен.

— Ладно, даю слово. Тем более, вспомнил я одну нашу недавнюю беседу и, может, ошибочно, кое-что заподозрил.

— Держишь эти мысли при себе? — осведомился Панин. — Вот и держи.

— Ну так поведай, я весь внимание.

— Значит, беседу ты помнишь? Тем проще, — Панин пошел медленнее. — Итак, пусть будет по-твоему — пусть один человек не может создать материально ощутимую другими галлюцинацию, но… Ведь есть обходный путь.

— Интересно.

— А что, если мозг не создает новый мир, а просто проделывает канал в сходную глюкам вселенную? Что тогда?

— И что тогда? — повторил Ричард Дейн. Они остановились.

— Вот я и хотел это проверить, только вот привязался я к нему, духу и не хватило. Теория теорией, а реальный близкий — почти близкий, точнее — человек…

— Что, думал, если перекрыть мозговой канал, то…

— Вот именно.

— Слушай, Рома. Опыты на людях, конечно, запрещены, но… Если начальство заинтересуется, почему не…

— Стоп, Ричард, ты ведь дал слово. Я очень не хочу в закрытое заведение, в котором потчуют таблетками бесплатно.

— Нет, но интересно проверить, как бессознательное состояние нашего подопечного отразилось на Тихом океане?

— Мне тоже интересно. Но духа у меня не хватило. Что-то я повторяюсь, — Панин снова ускорил шаги. — А кроме того, может, галлюцинации являются только спусковым крючком реакции, а потом она идет сама собой. Что с того, что мы выворотим кнопку «пуска», когда ракета уже запущена?

— Насчет «мы», Роман Владимирович, не нужно. Молчать я обещал, а участвовать — что-то не тянет. Втянут я был по собственной глупости, не привык еще к вашим кагэбистским штучкам. Хоть он мне и не родственник, но старикан, наверное, неплохой.

— Да я и сам не собираюсь ничего больше делать. Я же объяснил.

— Объяснения приняты, Роман.

— Капитан! С предположительного местоположения цели «один» широкий спектральный шум. Цель «два» захвачена «рыбой».

— Что «Денвер»?

— Наверное, затаился. Не слышу.

Капитан поманил пальцем не слишком занятого помощника.

— Ну-ка, лейтенант, сделайте вот такой расчет.

Лейтенант уставился на протянутую бумагу.

— Пятьдесят килотонн? — вскинул он брови. — Вы имеете в виду, сможет ли такой заряд, пущенный по «Денверу», прихлопнуть и нас?

— Ага, — зевнул капитан Мортимер.

Лейтенант ввел в компьютер данные.

— Капитан! — уже орали из отсека гидролокаторов. — Подрыв цели «два». Сейчас, секунду.

Там, в черной воде, катались волны, выплеснутые взрывом торпеды. Океан заполнился фронтами отражений и переотражений — сплошная какофония режущих и пилящих перепонки звуков. На некоторое время лодка ослепла.

Отсутствие какой-либо информации извне восполнил помощник капитана.

— Похоже, мы вряд ли уцелеем при вашем предположении, — информация касательно произошедшего с лодкой «Атланта» была засекречена, однако лейтенант имел достаточно резвые мозги. Он понизил голос, дабы не привлекать внимание личного состава, находящегося в командном отсеке. — Значит, это случилось не от небрежного хранения спецбоеприпасов, да?

— Да, — кивнул Мортимер, — но молчите, ради Христа, — он спрятал бумажку обратно в карман. — Рули! Ну-с, давайте несколько переместимся.

— Вы думаете, если мы расположимся носом к «Денверу», удар будет слабее? — прошептал всепонимающий лейтенант.

— Не волнуйтесь сильно, Джелси, он мог взять на мушку и нас самих, — успокоил Мортимер помощника.

Затем они стали ждать, когда акустики сумеют расслышать хоть что-нибудь.

Лодка резала воду ужасающе быстро. Пожалуй, они нарушали инструкции. Корпус уже явственно, без всяких компьютерных усилителей звука, потрескивал. Все присутствующие в корабельной рубке за что-нибудь держались. Исключение составлял помощник Коля, застрявший между какими-то приборными стойками — все еще не мог восстановить дыхалку. А над ними, за пределами скорлупки-корпуса, было около полукилометра бездны. Продолжая погружаться с прежней скоростью, они рисковали проскочить по инерции предельную для прочности переборок глубину. Но за ними гнались три «Мк-58», и риск, по их мнению, был оправдан. Однако в реальности этой, устроенной по антигуманным законам метагалактики, шансов у них не было.

Конечно, их могло спасти чудо.

Но оно не случилось.