— Тебя устраивает?

— Да. А тебя?

— Пожалуй, — поколебавшись, ответил он. — В этот вечер моя жена работает. Она стюардесса.

— Черил? — перебила Лесли.

— Что? Да нет, — возразил он, с трудом припомнив, о ком идет речь. — Ты ее не знаешь. А ты не замужем?

— Нет.

— Значит, решено — я заеду за тобой в семь, — торопливо промолвил Джеймс, отрезая себе путь к отступлению.

Лесли продиктовала ему свой адрес и номер телефона.

— Ты знаешь, в этом голубом хирургическом платье и с мокрыми волосами...

— Я не видела ни одного репортажа.

— В общем, ты выглядела точно так же, как тогда у озера, после того как искупалась в ледяной воде. Помнишь?

— Помню. — «Как я могу забыть этот день? И эту ночь?»

— По-моему, нам обоим не стоит туда идти, — сказала Кэтлин, осторожно касаясь белых висков Марка своими слегка загорелыми пальцами.

Обычно в августе ее кожа приобретала золотисто-коричневатый оттенок, но в этом году получилось по-другому. Последние три недели Кэтлин целыми днями пропадала в больнице, и вот наконец Марка выписали. Из-за недостатка гемоглобина он чувствовал слабость и выглядел бледным, но он был дома. Теперь она сможет заботиться о нем сутки напролет.

Марк взял ее руку и поднес к губам.

— Ты ведь подружка невесты, — напомнил он, улыбаясь и целуя ей руку. — Да и мне хочется пойти.

Вообще-то Марка совершенно не интересовала предстоящая свадьба Бетси и Джеффа; более того — он сомневался, что сумеет туда добраться. Он еще так слаб... Даже пройдясь по собственной квартире, которая была ненамного больше больничной палаты, он задыхался и бывал вынужден лечь. Да, свадьба его не интересовала, но ему хотелось доставить удовольствие Кэтлин.

— У тебя — вернее, у нас обоих — есть время передумать, — твердо произнесла она. Бетси прекрасно выйдет замуж и без нее. Нельзя оставлять Марка дома одного.

— Не маловато ли времени для того, чтобы менять решение? — поддразнил он.

— Ой, а ведь осталось всего четыре часа! — спохватилась Кэтлин, взглянув на часы. — Интересно, как там Бетси?

— Скорее всего беспокоится, почему тебя нет. Позвони и скажи, что мы идем.

— Ты уверен, что хочешь этого?

— Уверен, — кивнул Марк. Ему будет полезно встряхнуться. И потом, свадьба — это такое редкое, радостное событие...

— Возлюбленные мои...

Пока молодожены произносили приличествующие случаю обеты, гости не покидали своих мест. Марк вздохнул с облегчением — сидя, он не чувствовал себя таким слабым и мог сосредоточиться на ходе церемонии, понаблюдать за Кэтлин и вслушаться в привычные слова.

— Согласен ли ты, Джефф, взять в жены Бетси...

Согласен ли ты, Марк, взять в жены Дженет...

Дженет. Он вспомнил, какой любовью, радостью и счастьем светились ее, громадные серые глаза в день свадьбы. Тогда они оба не сомневались в том, что дают друг другу обещание навеки.

— В радости и в горе...

В горе. Они с Дженет не выдержали испытания, и это его вина. Он не позволил ей помочь ему. Он не делился с ней своими горестями, хотя обещал это тогда в церкви. Он сам не понимал, что страдает. Зато понимала она. Понимала и старалась объяснить ему, помочь, поддержать, потому что любила. Но он ей не верил.

Он нарушил клятву. И вот каким-то чудом именно ему дарован еще один шанс.

Кэтлин. Она стояла рядом с Бетси и Джеффом и улыбалась, глядя, как ее дорогие друзья обмениваются кольцами. Любуясь прелестным профилем девушки, Марк думал о том, сумеет ли он на этот раз избежать ошибок, которые привели его к разрыву с Дженет. Сможет ли — будет ли — делить все с новой подругой? Сумеют ли они пронести свою любовь через радость и горе?

Эти мысли не давали ему покоя, заставляя то загораться надеждой, то погружаться в отчаяние. В это время Кэтлин, словно почувствовав его взгляд, обернулась. Ее сверкающие фиалковые глаза, полные волнения и любви, встретились с его глазами, а губы слегка изогнулись в улыбке, предназначенной только для него. Она как будто отвечала на его вопросы: «Да, мы сумеем. В радости и в горе».

— И, оставив всех, станете жить друг для друга...

Согласен.

Согласна.

Дженет позвонила Лесли незадолго до ее дня рождения.

— Какие у тебя планы?

— Я ужинаю с... другом. Бывшим одноклассником.

— О!

— А как продвигается «Питер Пэн»? — поспешно сменила тему Лесли. Ей не хотелось распространяться о предстоящем свидании. За прошедшие несколько недель она не раз пыталась его отменить, даже подходила к телефону, но была не в силах набрать номер.

— Отлично! Мужчина, который играет Питера — кстати, его самого зовут Питер, — это просто чудо. И партия новой Венди мне очень нравится. Правда, мы пока на подготовительном этапе. Росс каждый день придумывает что-нибудь новенькое. Он такой талантливый...

— Он тебе нравится. — Это было утверждение, а не вопрос. С момента возвращения из Нью-Йорка Дженет частенько упоминала Росса, и голос ее при этом теплел.

— Я его уважаю. Он очень талантлив. А как великодушно он отнесся к моему решению не ехать в Нью-Йорк! Я ведь тогда выставила себя перед ним полной дурой.

— И он тут же не упустил случая предложить тебе роль Венди, — вставила Лесли.

— Я делаю сборы. Росс не только выдающийся талант, но еще и расчетливый бизнесмен. Отношения у нас сугубо деловые, — с несколько большей горячностью, чем требовали обстоятельства, поспешила объяснить Дженет.

— Можно, конечно, назвать и так, — поддразнила ее Лесли.

— Да ладно тебе. Послушай, а может, нам отпраздновать твой день рождения на следующей неделе? Так сказать, с опозданием?

— Договорились.

Джеймс приехал ровно в семь.

— Привет, — прошептала Лесли, задыхаясь от волнения.

Он изменился — стал еще красивее. Зеленые глаза смотрели мудрее, а в темных волосах кое-где проблескивала седина. Старше. Мудрее. И гораздо лучше, чем в ее воспоминаниях.

— Ты совсем не изменилась, — сказал он. Прелестная, чувственная, наивная Лесли. «Хотя на самом деле изменилась», — тут же мысленно поправился он. Изнутри. Перед ним была уверенная в себе женщина с женскими желаниями и жизненным опытом. Лесли тоже стала старше и мудрее.

— Ты прекрасно выглядишь, Джеймс, — одобрительно заметила она.

— И ты тоже.

Он повел ее в популярный итальянский ресторан на северном берегу залива, славившийся превосходной кухней и медлительными официантами. В качестве коктейля оба заказали охлажденный чай.

— С днем рождения, — сказал Джеймс, поднимая свой бокал.

— Как приятно праздновать его вот так, с тобой, — искренне произнесла Лесли. Приятно, если не считать того, что он женат. Ей хотелось поскорее услышать подробности его женитьбы, чтобы раз и навсегда покончить со своими глупыми фантазиями. — Расскажи мне о себе. С того жуткого августовского вечера в Сиэтле — для меня, во всяком случае, — и до градостроительной фирмы «О’Кифи, Такер и Стивенсон».

— А может, начнем с тебя? Как из шаловливого подростка ты превратилась во врача и телезвезду? Начинай.

— Все произошло легко и просто. Я не обманула ничьих ожиданий: провела четыре года в Радклиффе, потом вернулась в Сиэтл, на медицинский факультет, потом перебралась в Сан-Франциско — вначале в качестве стажера, а теперь — ординатора, — с улыбкой доложила Лесли. — Твоя очередь.

— Ты не была замужем?

— Однажды до этого чуть не дошло, но мы вовремя поняли, что совершаем ошибку. Мы вместе учились в университете — так сказать, однокашники. Думали, что любим друг друга, пока не настала пора выбирать дальнейшую карьеру. Ему хотелось изучать хирургию в Гарварде, а меня больше тянуло сюда. Ни он, ни я не согласились уступить. Банально, да?

— Старая история, — заметил Джеймс. Она уже однажды предпочла медицину человеку, который хотел быть с ней. — Тогда ты сказала, что слишком молода.