«Нарисуй все это для меня, Джеймс, — мысленно попросила Лесли. — Запечатлей красоту воды, острова, гор и неба. Не забудь изящные белоснежные фасады Научного центра, рыбаков на берегу, чаек над заливом...»

Но даже если Джеймс не подарит ей картину, она все равно никогда не забудет этот день. Воспоминания о нем врежутся ей в память — ведь этот день, такой не по-зимнему теплый, она провела в обществе Джеймса, любуясь красотой родного города. Такое не забывается.

Тот, кто занимал ее мысли, молча стоял рядом, как видно, тоже завороженный первобытной красотой окружающего пейзажа.

До острова Бейнбридж они добрались слишком быстро. Паром мягко стукнулся о причал. Машины одна за другой начали съезжать на берег.

— Пожалуй, нам пора, — услышала Лесли голос Джеймса.

Она оглянулась. Кроме них двоих, на палубе никого не осталось. Девочка молча двинулась следом за Джеймсом. Не доходя до трапа, он неожиданно нырнул вниз, в небольшой отсек, где хранились спасательные жилеты. С непривычки Лесли показалось, что там царит кромешная тьма. Только сверху, в щели между ступенями, пробивались тоненькие лучики света. Каморка была крошечной. Приходилось стоять, почти прижавшись друг к другу и упираясь спиной в оранжевые пакеты. Она попыталась что-то сказать, но Джеймс предостерегающе поднес палец к губам.

Лесли навострила уши и вскоре уловила то, что уже давно расслышал он: шаги. Кто-то грузный спускался по трапу. Она затаила дыхание. Сердце стучало, как молот.

— Капитан, — шепотом пояснил Джеймс, когда шаги начали удаляться.

— Он проверяет весь паром? — поинтересовалась она, возбужденная этим неожиданным приключением, игрой с опасностью.

Джеймс кивнул. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, Лесли различала его лицо.

— Что будем делать, если он нас застукает? Отдадим билеты?

— Не падайте духом, Бонд, — подражая герою известного фильма, залихватски ответила Лесли. — Документы не должны попасть в руки врагу. Лучше мы их съедим.

Джеймс усмехнулся, оценив шутку. Они помолчали. Через несколько минут сверху донесся звук отъезжающего автомобиля — очевидно, паром начал загружаться.

— А когда...

— Как только хлопнет дверца рядом с нами, можно выходить. Было слышно, как на другом конце парома захлопываются дверцы машин. Постепенно звук приближался. Наконец раздался долгожданный сигнал. Словно секретные агенты, каковыми они себя и воображали, молодые люди выбрались наружу и по трапу поднялись на палубу.

— Это было здорово! — отдышавшись, воскликнула Лесли.

— Особенно если учесть, что у тебя в кармане лежали обратные билеты, — мягко напомнил ее спутник, доставая сигарету.

Она попыталась возразить, но, поразмыслив, решила, что он прав. Если честно, все это время она действительно сжимала в руке билеты.

— Пай-девочка, что поделаешь, — со вздохом сказала она.

— Это не так плохо. Дать сигарету? Или ты бросила?

— Да нет, дымлю иногда. — Несмотря на ее небрежный тон, Джеймс догадался, что курение во время охоты на оленей было первым и пока единственным опытом в этом роде. — К тому же я замерзла.

В самом деле, за те пятнадцать минут, в течение которых шла разгрузка парома, а Лесли и Джеймс прятались под трапом, обстановка изменилась. Теперь ничто не напоминало весну, как будто солнце, погрузившись в воды залива, унесло с собой тепло, оставив лишь яркие краски волшебного заката. Небо переливалось красным, розовым, желтым, оранжевым. Вдалеке поблескивали городские здания. В их огромных окнах отражался закат, сливаясь с мерцающим небом.

— Может, спустимся вниз? Там теплее, — предложил Джеймс, протягивая зажженную сигарету.

Лесли, замотала головой. Ни за что! Уж слишком вокруг красиво. Она глубоко затянулась. Легкие наполнились приятным теплом. Непривычная к курению, она раскашлялась и смущенно засмеялась.

Опять закружилась голова, и, чтобы не упасть, девочка вцепилась в зеленые перила. Паром начал двигаться. Поднялся ветер. Лесли вздрогнула.

В ту же секунду она почувствовала, как Джеймс обнял ее.

— Ты так совсем закоченеешь, — прошептал он, касаясь ее щеки.

— Нет, если ты будешь меня держать, — прошептала она в ответ, гадая, расслышит ли он эти слова сквозь шум ветра.

— Буду. — На мгновение разжав руки, он распахнул полы куртки и укрыл ее и себя.

Лесли снова очутилась в его объятиях. От волнения сердце было готово выскочить у нее из груди. Она придвинулась ближе и почувствовала, как губы Джеймса коснулись ее волос, а руки обняли еще крепче. Стало трудно дышать, но ей не хотелось, чтобы он отстранялся.

Затылком она уперлась в его щеку. Ей стало хорошо и спокойно, потому что рядом стоял он.

Но теперь замерз Джеймс. Лесли слышала, как стучат его зубы. Она мягко выскользнула из кольца его сильных рук и, повернувшись, погладила приятеля по холодной щеке.

— Джеймс, — прошептала она, глядя ему в глаза.

Он хотел ее поцеловать, но губы словно одеревенели. Он не мог вымолвить ни слова. Наверное, сейчас он бы не удержал даже сигарету. Снова прижав Лесли к себе, Джеймс прошептал:

— Пойдем выпьем горячего шоколада.

Взявшись за руки, молодые люди направились к ярко освещенному буфету. К тому времени как паром достиг Сиэтла, они уже согрелись, подкрепившись восхитительным сладким напитком и общей сигаретой, и теперь были готовы проделать утомительный обратный путь на мотоцикле.

У поворота к дому стоял старый автомобиль. Не доезжая до него, Джеймс остановился, не выключая мотора.

— Хочешь, я пойду с тобой? — предложила Лесли.

«Почему он пришел так рано?» — ломал голову Джеймс. Обычно по пятницам его папаша начинал пить в баре, а домой заявлялся не раньше полуночи. Его неожиданно раннее появление не предвещало ничего хорошего. Он заколебался.

— Не стоит. Что, если я отдам тебе учебники завтра? Ты ведь будешь у Ларри на вечеринке?

«А как я объясню это Алану? — с ужасом подумала Лесли. — И почему он не приглашает меня в дом?»

— Я могу подождать и здесь. Мне совсем не холодно, — храбро объявила она.

Это была неправда. Она опять замерзла; кроме того, мрачные окрестности пугали ее. И все же лучше забрать учебники как можно скорее.

— Ты уверена?

— Да.

— Тогда я мигом.

Он скрылся в доме. Вскоре до Лесли донеслись чьи-то сердитые громкие голоса, потом хлопнула дверь и снова появился Джеймс, неся в руках ее книги и еще одну куртку.

— Все в порядке?

— Да, — буркнул он, не глядя на нее. — Вот, надень.

Между их домами было двадцать минут езды. Двадцать минут, разделяющие два мира.

В эти двадцать минут, завершающие волнующий, непонятный, восхитительный день, у Лесли оставался последний шанс побыть с Джеймсом наедине, поговорить, прикоснуться к нему. Двадцать минут, чтобы выяснить, действительно ли он хотел ее поцеловать в тот момент, когда она погладила его по щеке. Его глаза говорили «да», но он этого не сделал. Что заставило его передумать? И как следует поступить, чтобы он опять изменил решение? Интересно, кому принадлежит машина-развалюха и почему в доме поднялся такой крик? Неужели он сердится на нее за то, что она попросила принести учебники?

«Разве я сделала что-то не так, Джеймс? Когда мы увидимся? Поцелуй меня, Джеймс».

Подъезжая к дому, Лесли поняла, до какой степени измучили ее эти вопросы. Она не смела задать их Джеймсу, да и ответы ее не интересовали. Единственное, чего ей хотелось, — чтобы он не уходил.

Они молча направились по дорожке к дому. Джеймс нес учебники.

— Может, зайдешь? — предложила Лесли, зная, что уж ее-то родители всегда рады гостям.

Джеймс задумался.

— Пожалуй, не стоит, — нерешительно произнес он.

— Ты мог бы пообедать с нами, — продолжала настаивать она, догадываясь, что отказ не окончательный.

— Нет.

— Ну хотя бы зайди посмотреть, как твоя картина выглядит в рамке.

А вот этого говорить не следовало. Джеймс весь напрягся и сошел с крыльца.