В гостевой комнате старинного дома жарко пылал камин, багровые блики плясали на отделанных натуральным камнем стенах. Май в этом году выдался нежарким и несколько пожилых людей, рассевшись около камина в старинных кожаных креслах, с удовольствием смотрели на языки пламени, потягивая выдержанное односолодовое шотландское виски и наслаждаясь живым, пламенным теплом…

Молодой человек в строгом черном костюме, в черных очках и с едва заметным проводком микрофона около уха неслышно вошел в комнату, подошел к одному из стариков, сидящих у камина, почтительно наклонился, прошептал что-то на ухо.

— Зови! — громко сказал старик, являющийся хозяином этого дома.

Через пару минут в комнату вошел среднего роста человек, лет шестидесяти на вид, одетый в шикарный серый английский костюм-тройку. Смазанные, неприметные черты лица, неожиданно жесткий, колючий взгляд, аккуратные маленькие седоватые усы. Больше всего этот человек походил на английского аристократа, но никак не на высокопоставленного сотрудника ЦРУ.

— Проходите, господин Рамайн, присаживайтесь… — хозяин дома указал на стоящее пустым кресло.

Томас Рамайн, руководитель отдела внутренней контрразведки ЦРУ, с достоинством прошел к указанному ему креслу, неторопливо сел, оглядел всех присутствующих.

— Я думаю, мы должны обсудить то небольшое недоразумение, которое произошло между нами и найти взаимоприемлемое решение… — проговорил хозяин дома, которого многие в вашингтонском истеблишменте называли за глаза "Принц тьмы".

— Попытка убийства моего сына не является небольшим недоразумением — спокойно ответил Томас Рамайн — это очень серьезная ошибка с вашей стороны, господа. И кто-то должен заплатить за то, что произошло…

— А кто заплатит за убийство генерала Коннора и полковника Ковальски — раздраженно спросил хозяин этого уютного дома — и не забывайте мистер Рамайн, что все началось с того, что Ваш сын начал рассылать рапорты, рассекречивающие важнейшие операции…

— по торговле наркотиками — закончил за него Томас Рамайн — не стоит господа, не стоит… Не надо мне врать — я не комитет по разведке Конгресса США, и не первый год работаю с такими как вы. Если мой сын совершил ошибку — Вам следовало немедленно обратиться ко мне, и я решил бы эту проблему. Тихо, без лишнего шума. Но вы начали убивать — за то и поплатились. И вы, и я прекрасно знаем, кто на самом деле убил генерала Коннора — это сделали сербы при помощи русских. Что же касается полковника Ковальски — то мой сын просто принял меры к тому, чтобы полковник Ковальски не смог организовать новое покушение на его жизнь — и поступил совершенно правильно, замечу. Око за око, зуб за зуб — так, кажется, в Библии? Более того, господа. Мой сын покане знает о том, кто отдавал приказы полковнику Ковальски и кто стоит за всеми событиями, произошедшими в последнее время. Боюсь, если он узнает правду — вас всех до одного в ближайшее время постигнет судьба генерала Коннора и полковника Ковальски.

Несмотря на то, что в комнате топился камин, и было жарко — многие вдруг поежились от мимолетного озноба.

— Что предлагаете, господин Рамайн? — любезно осведомился "принц тьмы".

— Решение нашей проблемы очень простое — жестко сказал Томас Рамайн — вы раз и навсегда отказываетесь от мысли ликвидировать моего сына, а он раз и навсегда забывает обо всем, что произошло в Косово, Албании и здесь, в США. Больше вы друг друга не знаете — ни вы его ни он вас. Точка.

— Каковы наши гарантии? — спросил кто-то из сидевших у камина

— Никаких, господа — улыбка Томаса Рамайна была острой как бритва и ледяной как айсберг — только честное слово. Мое честное слово. И если вдруг кто-то из вас забудет про свои обязательства, взятые здесь — информация и доказательства попадут на стол Генерального атторнея США. Это не говоря уж о том, что мой сын узнает ваши имена…

Выхода не было…

— Договорились — со вздохом сказал "Принц тьмы"

— И еще — остановил его Томас Рамайн — поскольку мой сын уволился с флота ему нужно подыскать какой-то бизнес, чтобы не болтался без дела. Недалеко от Далласа есть небольшая заброшенная военная база, относящая к бесполезному федеральному имуществу. А если и не относящаяся — на мой взгляд, оно и впрямь бесполезное. Если ее и относящуюся к ней землю продадут моему сыну по остаточной стоимости — я буду очень признателен…

"Принц тьмы" скривился, но утвердительно кивнул. Это как раз им было хорошо знакома — распродажа федеральной собственности в частные руки за бесценок. Ни с кем не прощаясь, Томас Рамайн поднялся на ноги, привычным жестом огладил усы, огляделся по сторонам…

— Мартин… Слышишь меня? — громким голосом осведомился он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Сидевший в подвале Мартин Сильверштейн в ужасе отшатнулся от мониторов системы слежения.

— Завтра ты подашь заявление об отставке из ЦРУ по состоянию здоровья, слышишь, Мартин. Если завтра заявления не будет, клянусь, я посажу тебя на электрический стул. Государственная измена, шпионаж, наркоторговля, убийство первой степени — для смертного приговора с лихвой хватит…

Лицо Мартина Сильверштейна в одно мгновение превратилось из розового в мучнисто-белое… Белое как мел.

Угольно — черного цвета Мерседес неслышно прокатился между двумя огромными складами, выехал на небольшую площадку за складами, использовавшуюся для погрузки товара и имевшую запасной выезд на две крупные федеральные магистрали. Встал рядом с новеньким, бутылочно-зеленого цвета "Джипом Гранд Чероки", дважды мигнувшим фарами.

Из Мерседеса вышел среднего роста человек, лет пятидесяти, одетый в шикарный серый английский костюм-тройку, обогнув машину сел в «Гранд-Чероки», на переднее сидение. Достал из кармана микроноситель информации и проигрыватель, напоминавший обычный плеер "Сони Вокмэн".

— На, послушай внимательно. — Томас Рамайн заправил микроноситель в проигрыватель, протянул его сыну. Майкл Рамайн надел наушники, нажал клавишу воспроизведения, закрыл глаза. В салоне джипа повисло тяжелое молчание.

— Ты что-нибудь понял? — нарушил молчание Томас Рамайн через несколько минут после того, как его сын закончил слушать запись.

— Я все понял, папа — глухо сказал Майкл Т. Рамайн по-русски через несколько долгих секунд — все…

Мы, народ Соединенных Штатов, дабы образовать более совершенный Союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать общему благоденствию и закрепить блага свободы за нами и потомством нашим, провозглашаем и учреждаем настоящую Конституцию для Соединенных Штатов Америки….

Помните еще, что это такое? Это преамбула Конституции США. Один из величайших документов мира, составленный отцами — основателями для нас, будущих поколений американцев. Завет отцов наших…

Все детство, юность и молодость этот текст был для меня святым. Я верил в него, верил безоговорочно и свято, я готов был убить и готов был умереть за свою страну, свой народ и свою конституцию. Я просто верил. До мая тысяча девятьсот девяносто девятого года…