— Койот Вертикали 17. Мы вступаем на контролируемую «танго» территорию. Вызов поддержки — один тоновый сигнал.

— Понял тебя Койот, прикроем…

— Спасибо, конец связи.

Следом я связался с конвоем, договорились, что конвой будет патрулировать невдалеке, но тза периметром Садр-Сити. Стоять на одном месте было опасно, соваться в Садр-Сити двумя Хаммерами самоубийственно — мне они нужны были только на обратный путь. Договорились о контрольном времени, после которого, если мы не появимся или не выйдем на связь — поднимается тревога.

Вот и все. Теперь либо пан либо пропал… Я осторожно надавил на газ, пытаясь протащить тяжелый и неповоротливый Ошкош по узкому проходу между бетонными надолбами.

Наш «Ошкош», завывая мотором, то и дело, проваливаясь в залитые грязной жижей и нечистотами, расположенные в беспорядке по дороге ямы тащился по улице Садр-Сити. Сначала я старался объезжать ямы, но потом бросил это дело — бесполезно, обогнешь одну — попадешь с другую. Съехать с дороги тоже было невозможно — по обе стороны от дороги — метровой глубины ямы с водой и нечистотами…

Со всех сторон на нас таращились местные аборигены, причем с таким удивлением, как будто мы были инопланетянами, спустившимися на грешную землю с Марса. Стайки грязных, оборванных ребятишек лет пяти-семи бежали за «Ошкошем», бросая комки грязи. Подростки постарше улюлюкали и свистели, показывали средний палец — научились уже, стервецы — один раз в кабину с глухим звуком ударился камень. Все это напоминало мне Сомали только в еще более страшном варианте. Некоторые дома были разрушены полностью или частично бомбами и ракетами, но даже на развалинах жили люди. Стояли самодельные маленькие, похожие на увеличенную немного собачью конуру клетушки, сделанные где из ржавых листов кровельного железа, где из картона. Расстояние между домами, построенными «нормально» довольно большое — и между ними лепились уже самостройные лачуги. В некоторых местах стояли ржавые, раскрашенные в разные цвета морские двадцатифутовые контейнеры, где так же жили люди. Канализации не было, нужду справляли прямо на улице, и вонь пробивалась даже через фильтры кондиционера кабины. В некоторых местах улицы стояли попугайски раскрашенные, с выбитыми стеклами машины семидесятых — восьмидесятых годов, трудно было даже определить марку некоторых. У многих мужчин, сидевших или бесцельно слонявшихся по улицам было оружие, взгляды такие, что аж страшно.

— Туда, туда!

Шариф замахал рукой, показывая влево, я повернул руль, Ошкош съехал с широкой улицы в какой-то проулок, по обе стороны которого тянулись склады, больше похожие на гаражи. Я критически осмотрел ширину улицы, прикинул — в обрез, но протиснемся. Дизель Ошкоша глухо рыкнул, машина поползла вперед, едва не обдирая бортами обшарпанные стены.

— Проедешь вон те ворота и стой…

Проехал. Встал. Гараж, у которого мы встали, был по длине как три обычных, ворота в отличие от других были не ржавыми, а покрашенными в зеленый цвет. Заметив мой взгляд на ворота, Шариф сказал:

— Тут трудно достать любую краску кроме зеленой…

Понятно…

Открыл дверь и тут понял, что из машины вылезти будет сложно — переулок был настолько узким, что двери до конца не открывались.

— И как мы теперь из машины вылезем? — спросил я Шарифа. Тот указал пальцем на люк в крыше, предназначенный для установки пулемета.

— Ты первый, англиз…

Е-мое…

Открыл люк, уличная вонь сразу вонзилась в нос как шило. Первым полез на крышу машины Шариф, затем Душан, последним выбрался я отметив, что если сейчас начнется обстрел, мы и не выедем отсюда.

Тем временем, Шариф спрыгнул на землю, по-хозяйски огляделся, подошел к разукрашенной зеленым двери склада, вытащил большую связку ключей и начал открывать один замок за другим. Я и Душан в это время заняли позиции по обе стороны машины, осматривая окрестности. Если спина наша была прикрыта бронированной махиной «Ошкоша», то спереди мы не были прикрыты ничем. Узкий переулок, выходящий на одну из центральных улиц Садр-Сити — все равно, что тир, причем мы выступали здесь в роли мишеней.

— А ты не боишься, что твой склад ограбят — спросил я Шарифа, держа наготове автомат

— У нашей семьи не воруют — презрительно ответил Шариф — все знают, что потом случится с вором…

Нормальненько… Вот ведь мафиози малолетний…

Звякнув, открылся последний замок, Шариф потянул на себя дверь, та открылась неожиданно тихо и плавно.

— Пойдем, американец…

— Предел внимания! — сказал я в тактический переговорник и пошел вперед.

Кондиционера в складе не было, равно как и вентиляции, поэтому воздух был душным, спертым и очень горячим. Температура была градусов пятьдесят, после кондиционированной кабины Ошкоша мне показалось, будто я попал в сауну.

— Что будешь брать, Майкл?

Я задумался. Поскольку лишний раз в Садр-Сити ездить не хотелось, закупаться надо по максимуму.

— Три обычных РПГ-7 и три РПГ-7 «Коммандо». Найдется?

— Найдется, они как раз по три в ящик пакуются. Бери вот этот ящик и вот этот. Давай сразу в машину их вынесем.

Вот ведь хитрюга чертов, учится буквально на ходу! Если я сейчас вытащу ящики и загружу их в машину — как мне потом торговаться? Ведь если не сторгуемся — придется обратно эти ящики таскать! А таскать придется мне одному — нас и так всего трое, меньше чем двоим в боевом охранении стоять опасно. Вот и получается — что придется платить ту цену, которую Шариф скажет. Ну, хитрец!

Повесил автомат за спину, взял один из ящиков, вытащил на улицу, забросил в кузов машины. В кузове, держа наготове пулемет, стоял мастер-сержант Андерсон.

— Я сейчас буду ящики вытаскивать, ты проверяй каждый! А то нам этот засранец камней в ящике вместо товара подбросит, знаю я его…

Сержант Андерсон ухмыльнулся, положил пулемет и начал открывать ящик с гранатометами. Я же поперся за следующим…

Таскать пришлось полчаса, не меньше и к концу погрузки машины пот лил с меня буквально градом. Шутка ли сказать — погрузили шесть гранатометов, сто (пока хватит) выстрелов к ним, один СПГ-9 с десятью выстрелами к нему и самое главное — 107 миллиметровую ракетную установку и сто ракет. С трудом забросив в кузов последний ящик я прислонился спиной к кузову и закрыл глаза. Пот лил буквально градом. Стареешь, коммандер, стареешь — раньше бы перекидал и даже не заметил. Или это из-за духоты тут такой…

Сержант Андерсон тем временем игрался с ракетной установкой…

— Ну что?

— Блеск — отозвался Рик, глаза его и вправду блестели — такой штукой можно наделать дел!

Они и делаются — что ни ночь то обстрел…

— Сколько хочешь, юный грабитель?

Шариф посчитал что-то на пальцах

— Шестьдесят миллионов динаров!

В голове как будто бухал старинный паровой молот, торговаться не было никаких сил.

— Тридцать и по рукам!

— Пятьдесят!

— Сорок. Это нормальная цена, тем более что нам еще потребуются скоро боеприпасы, если сейчас договоримся, то купим их у тебя.

Шариф почесал пятерней в затылке.

— Согласен, аль-Наджи. Но помни, ты дал слово покупать у меня!

В кузове басовито засмеялся сержант Андерсон

— Ничего смешного — сказал я, протянул руку Шарифу, тот с серьезным видом пожал ее — договорились! Но если ты продал нам дерьмо, я тоже навещу твою лавку еще раз!

— Там хороший товар — обиделся Шариф — Аллахом клянусь!

— Тогда по рукам. Долларами отдам, не возражаешь?

— Не возражаю — солидно сказал Шариф

Сержант Андерсон открыл одну из лежавших в кузове коробок из-под пулеметных лент и начал доставать и отсчитывать стодолларовые банкноты…

Неожиданность случилась на обратном пути. Мы закрыли склад, перебрались в кабину, Душан (на обратный путь за руль сел он, рядом с ним сел Рик, я же отправился в кузов) осторожно вывел груженый Ошкош на основную улицу. И только мы выехали из переулка и начали набирать скорость — как слева — визг тормозов и удар, неприятный такой металлический хлопок. Ошкош резко затормозил, меня бросило вперед, на ящики — я ударился грудью об угол ящика, да так сильно, что от боли чуть не выронил пулемет. Что за ерунда происходит?!