РАЗГОВОР О СОЛИДНОСТИ
За пять минут до начала игры "Большой Токмак" — «Запорожье» среди жителей Токмака, заполнивших до отказа местный стадион, внезапно распространился слух:
— Ленков не играет.
— Неужели заболел? — с тревогой спросил какой-то бородатый дядя в парусиновых брюках, неизвестно как оказавшийся на трибуне в центре разноголосой и непоседливой ватаги школьников.
— Не заболел — некогда ему. Он теперь «слушали-постановили» пишет.
Дядя в парусиновых брюках недоверчиво посмотрел на школьника и спросил его с последней надеждой в голосе:
— А может, ты брешешь, парень, про Ленкова?
— Да что вы, дяденька, ей-богу! — обиделся паренек. — Разве в таком деле брешут?
Это верно, за пять минут до начала игры ни один настоящий «болельщик» не скажет пустого, легкомысленного слова по адресу своей команды. «Болельщиком» же в Токмаке был каждый второй житель, так что в воскресные дни на стадионе можно было встретить чуть ли не весь город. А город южный, темпераментный. На все перипетии игры он реагирует горячо. Везет «нашим» — весь стадион в восторге:
— Давай, Петя, забивай!
Нужно отдать справедливость и Пете и его команде. Играла эта команда неплохо. Она побеждала не только всех своих соседей, но и многие областные команды. У запорожского «Буревестника» токмакчане выиграли со счетом 4:2, у акимовского «Динамо» — со счетом 6: 0, у запорожской «Стали» — со счетом 6: 1. И главным бомбардиром команды был центр нападения Петр Ленков. Это он забил в трех прошедших играх в ворота противника десять мячей из шестнадцати. И вот в самый разгар сезона основной игрок Большого Токмака внезапно решил уйти из команды. Почему? Что произошло в команде? Ничего! Дело заключалось в том, что центр нападения стал комсомольским работником.
Но ведь играл же этот работник в футбол в прошлом и позапрошлом годах? Играл. Но тогда технолог завода был только секретарем первичной организации, а в этом году его избрали первым секретарем райкома комсомола, и Петр Ленков решил, что играть «первому» в футбол не пристало, что это может подорвать его авторитет.
Справедливости ради следует, однако, сказать, что к такому решению центр нападения "Большого Токмака" пришел не сам, так посоветовал ему поступить кое-кто из старших товарищей: Константин Михайлович, Сергей Кириллович, Леонид Федорович. А так как эти товарищи были руководящими лицами в райисполкоме, райздравотделе и райфо и Петр Ленков прислушивался к их мнению, то в день игры с Запорожьем жители Большого Токмака, к большому своему прискорбию, не увидели во главе своих футболистов лучшего бомбардира команды. Это, конечно, сказалось на результатах. И хотя хлопцы старались вовсю, у них без вожака игра никак не клеилась. Запорожские футболисты, почувствовав неуверенность в рядах противника, стали наступать решительнее и забили сначала один, а затем и второй гол. Стадион гудел от возмущения. Шутка ли: такое ответственное состязание — и вдруг проигрыш!
— Ленкова на поле! — кричал стадион. — Ленкова!
Но Ленков так и не вышел.
Подробно рассказав историю злополучного проигрыша, молодые жители города в своем письме в редакцию написали еще и следующее:
"…Кроме того, П. Ленков хорошо танцевал народные танцы и принимал активное участие в заводском кружке самодеятельности. И вот сейчас П. Ленков ушел также и из кружка самодеятельности, так как некоторые работники нашего района считают это несолидным для первого секретаря райкома ЛКСМУ. Просим дать ответ: может ли первый секретарь райкома комсомола заниматься спортом и участвовать в кружках самодеятельности? Этим вопросом интересуется вся наша молодежь, которая болеет за честь нашего района.
Рабочие деревообделочного завода".
Я приехал в Большой Токмак через месяц после проигранного состязания. К этому времени здесь были проведены кое-какие меры для того, чтобы придать молодому секретарю должную солидность. Петр Ленков не был уже больше центром нападения, не играл Платона Кречета в заводском драмкружке и не плясал гопака в клубе. В дни больших спортивных соревнований он сидел теперь на трибуне рядом с руководящими работниками райисполкома, райздравотдела и райфо. Ленков бывал в клубе и в Доме культуры, но уже не как участник самодеятельности, а главным образом как докладчик или как член президиума собрания.
— Вы, товарищ Ленков, привыкайте к новому положению, — сказал ему как-то заведующий райфо. — У каждого человека должны быть свои удовольствия. У цехового комсорга — футбол, а работнику районного масштаба положено думать не о футболе, а о преферансе.
Заведующий райздравотделом, дабы подчеркнуть новое секретарское положение Ленкова, стал почтительно называть его при встрече Петром Яковлевичем. Сначала Ленков краснел, а потом стал привыкать и сам начал именовать членов райкома по имени-отчеству: второго секретаря — Людмилой Ивановной, заворга — Анной Яковлевной, комсорга техникума — Владимиром Ивановичем. А у этого Ивановича на верхней губе еще детский пушок. Ивановичу еще очень трудно поддерживать в разговоре со своими сверстниками официальный тон, он то и дело сбивается, конфузится и чувствует себя на заседаниях бюро явно не в своей тарелке. Да и сам Ленков хорошо понимал, что все это не то: не внешние атрибуты и не искусственная почтительность должны определять авторитет комсомольского работника. Ему хотелось иногда пойти и поспорить и с заведующим райфо и с секретарем райисполкома, но он так и не был ни у Константина Михайловича, ни у Леонида Федоровича: не собрался. К этим товарищам пошел я и показал им письмо, полученное редакцией из Большого Токмака.
— Значит, жалуется на меня молодежь, — горько улыбнувшись, сказал Леонид Федорович. — А ведь я же ей добра желаю. Молодежь выдвинула своего товарища секретарем. А комсомольский секретарь — это фигура. Его надо уважать. Вот так, как уважали мы Ивана Степановича…
Иван Степанович был предшественником Ленкова в райкоме комсомола. Это был человек начитанный, рассудительный, и все же комсомольцы проголосовали на конференции не за него, а за Ленкова. Эти два секретаря являлись полной противоположностью друг другу. Прежде всего между ними была большая разница в возрасте. Иван Степанович кончал работать в комсомоле, а Ленков только начинал. Иван Степанович был человеком медлительным, флегматичным. Новый секретарь оказался с огоньком, он был деятельнее прежнего, а районные работники нет-нет, да и вспоминали Ивана Степановича.
Я спросил Константина Михайловича;
— Как райком комсомола организует молодежь на проведение уборки?
— Хорошо, — ответил он. — Мы все очень довольны новым секретарем. — Затем, подумав, Константин Михайлович добавил: — Но есть у Ленкова один большой недостаток: молодости в нем много.
— А это плохо?
— Да не то что плохо, а все-таки у Ивана Степановича было больше солидности.
У Константина Михайловича есть дочь, комсомолка, у дочери свой взгляд на солидность.
— И чего только папа нашел хорошего в этом Иване Степановиче?! — сказала она. — Иван Степанович, бывало, придет, отчитает нас и уйдет, а Ленков организует, покажет, станцует.
В Большом Токмаке любят потанцевать. Но получилось так, что, куда ни пойди, молодежь танцевала только фокстроты и танго. Музыканты играют марш, польку, а танцующие пляшут свое — им бы только ритм был подходящий. Тогда райком комсомола подобрал пятнадцать боевых парней и пятнадцать девчат и попросил учительницу Новых научить их танцевать вальс, венгерку, краковяк. Когда обучение закончилось, райком устроил в парке вечер бального танца. На круг вышли пятнадцать пар, а в первой — секретарь райкома с заворгом Аней Байрамовой. И что же? Увидела молодежь, как танцуют настоящие танцы, и теперь весь Токмак танцует не фокстроты, а вальс и венгерку. Хорошо это или плохо?
- Хорошо, — говорят жители города.
А Константин Михайлович добавляет:
— Не надо было Ленкову самому выходить на круг. Он должен был организовать это мероприятие, а станцевали бы и без него.