Как видно, футбольные болельщики во всех странах мира одинаковы. Московские динамовцы еще ничего не слышали о предстоящей игре в Праге. Кстати, эта игра еще даже не внесена Всесоюзным комитетом по делам физкультуры и спорта в календарь международных встреч текущего сезона, а пражские болельщики с математической точностью установили уже, кто и с какой ноги забьет первый гол в этом матче.

Футбольная жизнь в Чехословакии сейчас на подъеме. В этом году, кроме розыгрыша своего внутреннего календаря, футбольные лидеры страны «Спарта» и «Славия» участвовали в нескольких международных матчах. Причем «Спарта» добилась весьма успешных результатов во всех встречах даже с такими сильными противниками, как Англия, Франция и Югославия. Мне удалось увидеть игру этого талантливого футбольного коллектива в серьезном матче против швейцарских футболистов.

Пражские зрители по темпераменту очень похожи на тбилисцев. Спокойных, беспристрастных зрителей здесь нет. Каждый болельщик хочет, чтобы стадион переживал вместе с ним успех или поражение его фаворита. Спорить в такие моменты с болельщиком не рекомендуется во избежание могущих возникнуть недоразумений. Моя соседка справа, например, вместо словесных доводов пускала в ход против оппонентов зонт. А сосед слева бросил на поле шляпу, потом шарф и, наконец, пачку сигарет. Пражских болельщиков можно было понять: они волновались совсем не случайно, игра на поле проходила в быстром темпе, азартно и явно не в пользу чехов. Сосед слева бушевал от возмущения.

— Плохо! Опять плохо! — кричал он центрохаву и добавлял, обратившись в мою сторону: — И за этого мазилу «Спарта» заплатила триста тысяч крон. Разве он сможет удержать Бескова? Нет, это не Семичастный.

Проходила минута, другая, и мой сосед начинал возмущаться игрой центрофорварда. И хотя за центрофорварда «Спарта» заплатила всего сто двадцать пять тысяч крон, это в глазах моего соседа никак не оправдывало "Спарту".

— Мазила! — кричал сосед центрофорварду и добавлял, обратившись в мою сторону. — Ну, разве он сумеет пройти Семичастного? Нет, это не Бесков.

Молодой пражский болельщик хорошо знал по фамилиям всех наших футболистов, точно он всю свою жизнь провел не в Праге, а на стадионе «Динамо». Однако возмущался мой сосед совершенно зря. Игроки «Спарты» были первоклассными футболистами. Чешская команда была значительно сильней швейцарской, но случилось так, что чехи проиграли первую половину игры.

— Мне стыдно за "Спарту", — сказал мой сосед, — я уйду домой.

Но он, конечно, не ушел. Он только выпил пива и убежал в раздевалку покричать на своих фаворитов.

— Ну, если и теперь они не исправятся, — сказал он, возвратясь из раздевалки, — я никогда больше не куплю билета на их стадион.

"Спарта", конечно, исправилась. Чехи были не только техничнее, но и выносливее своих противников. Сначала левый полусредний, затем центр нападения, потом левый край и снова центр забили подряд четыре мяча. И каждый раз мой сосед кричал на весь стадион:

— Бранка!

Настроение моего соседа менялось от гола к голу.

— Нет, наш центр — это настоящий игрок, — говорил он восторженно. — Это не какой-нибудь Лаутон. — И, наклонившись в мою сторону, он сочувственно добавлял: — Мне жалко пана Семичастного. Но вы же сами видите, что наш центрофорвард — это выстрел. А разве пулю можно удержать грудью?

Во втором тайме мой сосед жалел не только пана Семичастного, но и пана Бескова. Правда, Бесков тоже был выстрелом, но зато центр защиты чехов к этому времени превратился уже в "бронированную преграду", которую вряд ли могла пройти какая-нибудь пуля.

Этот болельщик тоже занимался математическими выкладками. Однако в отличие от моего прежнего знакомого эти выкладки привели его к диаметрально противоположным выводам. По всем его данным, в будущей встрече «Спарта» — «Динамо» победителем должна была быть "Спарта".

— Почему?

— Очень просто, — сказал мне сосед и показал на свои математические изыскания. — Чехи не играли с «Динамо». Но зато с «Динамо» играла ЦДКА.

— Что ж из этого?

— А ЦДКА играла в Югославии с командой Загреба и выиграла у нее. А Загреб играл со «Славией» и проиграл ей. А «Славия» проиграла «Спарте». Значит, «Спарта» играет в одну силу с ЦДКА.

— Ну?

— А разве вы не знаете, что ЦДКА выиграла у "Динамо"?

— Когда?

— В финале на кубок!

— Но ведь в играх на первенство команда ЦДКА проиграла "Динамо"?

— Это неважно. Давайте считать, что ЦДКА не проигрывала.

— И что получится тогда?

— Раз «Динамо» проигрывает ЦДКА, то оно обязательно проиграет и "Спарте".

Я рассмеялся.

— Вы не согласны?

— У футбола своя логика, — сказал я.

— Хорошо. Давайте заключим пари. Вы ставьте на «Динамо», а я…

Но мой сосед не закончил фразы. Свисток судьи возвестил конец игры. «Спарта» выиграла со счетом 5: 2. Мой сосед пробовал кинуть в воздух шляпу. Но ее не оказалось. Тогда он схватил у дамы с зонтом ветку сирени и, перепрыгнув через барьер, побежал навстречу игрокам, чтобы поздравить их с победой.

Вечером я снова встретился со своим соседом слева (это было на официальном приеме в министерстве информации) и узнал, что страстный болельщик футбола был одним из участников партизанского восстания в Банской Бистрице.

1946 г.

Прага — Москва.

Часы на башне святого Марка пробили шесть, и вместе с последним ударом на втором этаже отеля «Сплендид» стукнула дверь. Стукнула еле слышно, но все же стукнула. За первой стукнула вторая дверь, третья… Утро сегодня в Венеции хмурое. Туман такой густой, хоть ножом режь. На узких улочках и каналах города никого. Сейчас спать бы еще и спать, но спать нельзя. Всегда выутюженный, представительный дежурный отеля сгоняет с лица последние остатки полудремы. Ему хочется выругаться по адресу новых постояльцев. На всех других этажах тишина, а на втором… Но ругаться дежурному нельзя. Дежурный администратор обязан всегда быть приветливым, всегда улыбаться.

— Доброе утро, синьор! — мило говорит он, кланяясь плотному, могучему мужчине, который спускается по лестнице.

— Доброе утро!

Дежурный с удовольствием спросил бы, куда мужчина направляет свой путь в такую рань. Но служащему отеля «Сплендид» не следует проявлять излишнее любопытство. Несолидно. Мужчина угощает дежурного папиросой и выходит на улицу.

Вопрос, который не решился задать дежурный, задает метельщик улицы. Он уже знает особенности обитателей второго этажа и ждет их неподалеку от входной двери отеля с добрым утром на устах.

— Боно джорно, синьор! — говорит он.

— Боно джорно!

— Опять на свидание? К кому сегодня? К Санта-Марии деи Мираколи или к Санта-Марии деи Фрари?

Плотный мужчина улыбнулся и скрылся в тумане. За ним из отеля вышел тощий, высокий. Потом еще один высокий. Затем вышли две женщины. И всем им метельщик желает "боно джорно", и все угощают его папиросами. Двадцать пять человек — это, дай им бог здоровья, двадцать пять папирос, двадцать пять приветливых улыбок. А это не так мало.

Утро только начинается, а двадцать пять наших знакомцев уже явились к месту своего свидания. Кто к Санта-Марии, кто ко Дворцу дожей, а кто к знаменитому мосту Риальто. Натура у каждого была облюбована еще накануне, поэтому и плотный мужчина и тощий, не тратя времени попусту, сразу же по-походному развертывают свои мольберты и принимаются за дело.

"Да, не легко им! — думается метельщику. — Срок академической командировки недолог, а нарисовать художникам нужно много. Пойди успей!"

Но метельщик ошибся в своем предположении. Перед ним за мольбертами сидели на этот раз не художники, а архитекторы. И приехали эти архитекторы в Венецию не в академическую командировку, а на отдых. Солидные, уважаемые люди, по чьим проектам было выстроено в Москве немало домов, вместо того, чтобы греть спины на санаторном пляже, каждый год проводили дни своего узаконенного отпуска в путешествиях. Эти путешественники успели в прошлом и позапрошлых годах побывать с рюкзаками и альбомами и на нашем Севере, знакомясь с чудесами древнего русского зодчества, и на нашем Востоке, восхищаясь постройками Бухары и Самарканда. В этом году они решили поехать за границу. «Интурист» оказал им содействие, и двадцать пять сотрудников архитектурных мастерских Москвы отправились в Италию. С красками, карандашами, альбомами. И хотя памятники античной и средневековой архитектуры были уже не единожды сфотографированы, вычерчены и обмерены, архитекторы Моспроекта не удержались, и каждый решил нарисовать, а кое-что даже обмерить своей собственной рукой. Кто знает, где искать объяснение закономерностям прекрасного! Так отдых стал работой, а туристская поездка — академической командировкой. Так ни одному из двадцати пяти не стало хватать стандартного туристского дня и каждый стал удлинять его, воруя время и у своего сна и у своего отдыха.