Сын занял первое место, но приехал злой, как дьявол. Он с порога швырнул рюкзак на полку.

Когда я посмотрела на бывшего мужа, Валера только пожал плечами.

— Я не понял, что его выбесило. Все было хорошо…

Наше общение с мужем сосредотачивалось только на детях.

Мы оба старательно делали вид, как будто бы у нас не было за плечами большого брака, но позже Тим мне признался:

— Мам, он стоял и орал на трибунах: это мой сын, он всех сделал, выкусите все! Мам, я готов был под землю провалиться…

— Тим, он тобой гордится.

— Да блин, мам, я понимаю, но он… он… — Тим рычал, пыхтел, и я видела, что ему отчаянно хочется, чтобы папа снова был его, но по каким-то только его выводам, Тим не мог себе позволить снова любить его и не обижаться, и поэтому да, он рычал, он психовал, но за всем этим я видела, что его сердечко оттаивает.

Наличие Валеры в жизни сына было очень важным и Тим ценил, да, но ругался, возмущался. Но я понимала, что Тим его хочет простить, просто не знает, как это сделать.

Лида была вся в шоколаде.

Из-за того, что Валера чувствовал вину за своё отсутствие в их жизни, дочка научилась вить из него такие верёвки, что мне пришлось вмешаться один раз.

Когда Лида появилась на пороге с новым планшетом, у меня задёргался глаз.

— Валер, — набрала я быстро мужа. — Ты сейчас совершил большую глупость.

— Что случилось, родная?

— Не смей покупать детей!

— Карин, она очень хотела этот планшет…

— Валер, я понимаю, что она хотела этот планшет, а завтра она захочет новый телефон, который ей в принципе пока не нужен. Она не ходит в школу. Послезавтра она тебя запросит купить мак, который тоже ей по факту не нужен. С этого все начинается, а потом все будет дальше и дальше, и дальше. Не балуй её. Не давай ей того, чего ей не нужно.

Валера фырчал, был недоволен, что я вмешивалась в то, как он общался с детьми, но все же покочевряжившись, он признал:

— Хорошо. Впредь я буду умнее. И, наверное, я буду советоваться с тобой, что можно Лиде брать, а что нельзя.

— Я была бы тебе очень благодарна, родной.

Мы старались сохранить дружбу.

В браке между супругами дружба — это неотъемлемая часть. Вот хотя бы её мы старались сохранить, но с каждым божьим днём мне становилось все сложнее и сложнее, потому что, как только Валера появлялся в поле моего зрения, мне хотелось что-то ему высказать, мне хотелось как-то проявить эмоцию, я не понимала, что со мной происходило, я чувствовала собственную раздражительность так ярко, как будто бы я последняя склочница, и вот сейчас, когда этот чёртов бокал ударился об пол, я зарычала.

И слишком не вовремя все это произошло, потому что в дверь позвонили.

Я, переступив осколки, прошла в коридор и дёрнула домофон, увидела Валеру, вскинула бровь.

— Привет, я тут кое-что привёз для Тима.

Я без всяких оправданий, объяснений просто нажала на кнопку и открыла дверь.

Валера же сейчас не пользовался ключами. Он как будто бы провёл границу того, что у нас есть собственное пространство, и он на него не претендует.

Муж зашёл в квартиру и занес набор фирменных ракеток.

— Я просто один раз увидел, как он ими херачит по мячам. А взбесившись — по корту. Мне кажется, эти ему не помешают.

Я закатила глаза и чуть не прорычала.

— В чем дело? — Валера опустил взгляд и наткнулся на животик. Ему очень хотелось погладить его, но я понимала, что, как только он ко мне прикоснётся, взрыв наконец-таки случится и что-то произойдёт.

По крайней мере, первое, что это будет, это мой рык, рёв и обвинения супруга во всех смертных грехах.

Но я понимала, что все это просто от бессилия какого-то, и поэтому я, покачав головой, выдохнула:

— Не бери в голову. Это мои заморочки.

— Карин, ты меня пугаешь, если это что-то связанное с беременностью…

— Нет, Валера, это не связанное с беременностью, — зарычала я все-таки, выйдя из себя, я развернулась и прошла в кладовую, взяла совок и веник.

— Куда ты пошла?

— У меня дела, — заверила я строго.

Валера разулся и пошёл следом.

— Карин, да что происходит? Ты как будто бы сама не своя.

— Валера, ничего не происходит. Понимаешь? Просто вот так вот оказалось, что на протяжении полутора месяцев то, что мы в разводе, я одна, на мне двое детей…

— Карин, я делаю все возможное, чтобы разгрузить тебя. Но ты вместо того, чтобы сейчас проводить нормальную беременность, лезешь ещё куда-то, открываешь ипэшки, устраиваешь кастинг на своих швей…

— Потому что я хочу быть независимой, потому что, если вдруг начнётся какой-то апокалипсис, у меня была возможность не остаться среди хищников.

— Да ты не останешься среди хищников, — зарычал на меня Валера, взмахивая руками. — Я — самый главный хищник, и поверь, я любого загрызу, кто приблизится к тебе!

Я сквозь зубы задышала, и в этот момент у меня из рук вылетел веник. Я психанула и бросила ещё рядом совок.

— Знаешь что, Валер, вот во всем, что сейчас происходит, виноват только ты.

Я увидела, как у Валеры вздулись все вены на шее, как у него полыхнул взгляд, и поняла, что, видимо, я что-то задела.

Где-то там тоже произошёл взрыв.

— Знаешь что, ты просто такая злая, потому что недотраханная, — выдал резко муж. Я задохнулась возгласом возмущения.

— Да что ты говоришь? — протянула я зло.

— Ага, — нагло бросил Валера, шагнул вперёд, запустил руку мне волосы, сдавив их у корней и вынудив меня приподнять лицо.

И острым, болезненным поцелуем впился в губы.

Что-то внутри все-таки взорвалось…

Валера

— Карина, хватит, — прохрипел я, зажимая ладонями глаза. Я запрокинул голову, и мне показалось, как будто по позвоночнику пролетела огненная стрела. — Карина, хватит.

— Нет, — мурлыкнула жена снизу, и я, убрав ладони от лица, посмотрел на супругу, которая была у меня на уровне пояса и целовала меня.

— Карин, — выдохнул я. — Это был третий раз за последние три часа.

Карина приподняла на меня глаза, и в них сверкнули молнии.

— Но я ещё хочу, — абсолютно ровным голосом сказала мне супруга.

В беременности она стала другой.

Её тело стало другим, оно таким не было ни в одну из предыдущих беременностей.

У неё грудь стала пышная, нежная, безумно чувствительная, настолько, что, когда я прикасался к ней, Карина стонала так сладко, так протяжно, что у меня, нахрен, отключало мозги.

И бедра мне нравилось сжимать руками.

Мне нравилось, как часто дышала Карина, когда я был внутри неё.

— Карин, прошу тебя, дай мне хоть выдохнуть, хоть десять минут.

Жена мурлыкнула, потянулась и приподнялась ко мне, положила голову мне на плечо и недовольно засопела.

Мы не были вместе, и никто не знал о том, что иногда, во время обеденного перерыва, мы где-то встречались с Кариной. Никто не догадывался, что в конце рабочего дня жена приезжала ко мне на работу и запирала дверь кабинета на ключ.

Все думали, что вот в такие дни, когда три раза за три часа Карина уезжает по работе, и в это время Лида была либо с моей матерью, либо с её, a Тим в школе, мы были вместе.

Мы даже не обсуждали с Кариной, что происходило между нами. Просто в какой-то момент, когда я понял, что её с ума сводит от недостатка секса, я сделал шаг первым и не прогадал, потому что как только на неё накатил первый оргазм, абсолютно стало плевать на разбитые кружки, на то, какие подарки я делаю детям.

Мне казалось, третья беременность что-то изменила в Карине.

Я чуть ли не ссаться готов был от счастья.

Омрачало одно, мы были не в браке, мы скрывались как подростки. Но я хотел скорее решить этот вопрос.

— Ты выйдешь за меня? — спросил я хрипло, пользуясь временной передышкой.

— Нет, — мягко ответила Карина, и её рука скользнула у меня по животу, провела тонкую полоску от пупка к паху, и аккуратные пальчики сдавили основание члена.