— Дием, послушай. — Голос Генри звучал с пугающей серьезностью. — Иди домой и сиди там. Забудь, что видела пожар. Забудь, что видела нас.

Я начала протестовать, но меня перебило глухое бум! Земля задрожала в ответ, огненное облако стало ярче и взлетело выше в небо.

Мужчины тихо засмеялись. Один похлопал другого по спине. При звуке взрыва даже уголки рта Генри дернулись вверх.

Мое тело замерло. Мир замер.

— Генри, что происходит? — прошептала я.

Один из мужчин отделился от группы и подошел к Генри. Теперь далекое пламя горело ярче, и слабые оранжевые отсветы пожара озарили его лицо.

Перед мысленным взором мелькнул обрывок воспоминаний. Мужчина у Центра целителей; профиль слабо озарен светом уличного фонаря. Это не пациент, а посетитель. И он шепчется с мамой.

— Сестра Дием, — поприветствовал меня Вэнс. — Сегодняшнюю нашу победу ты вправе назвать своей. Без тебя у нас ничего не вышло бы.

Окинув взглядом мужчин, я увидела среди них Брента и Френсиса, потом присмотрелась к двум телегам, нагруженным доверху и покрытым брезентом.

— Что на них? — спросила я.

Генри глянул на Вэнса, который после небольшой паузы чуть заметно покачал головой.

— Брат Генри прав, — благожелательно, но твердо проговорил Вэнс. — Тебе нужно вернуться домой и никому не рассказывать об увиденном.

Леденящий страх сковал мне душу.

— Я не могу. Там могут быть пострадавшие… могут быть дети… мне нужно идти. — Я двинулась было прочь, но руки Генри крепко меня держали.

Вэнс шагнул ко мне, его улыбка погасла.

— Сестра, мы не можем тебе это позволить. Смертным лучше не появляться возле целевого объекта.

Я попыталась вырваться, но Генри до боли стиснул мне плечи, чтобы удержать на месте. Я в шоке смотрела на него.

— Дием… — начал он.

— Убери руки, Генри.

Он не шевельнулся.

Другие мужчины молча встали вокруг нас кольцом.

На лице Генри появилось умоляющее выражение.

— Мы планировали эту операцию несколько недель. Мы не можем рисковать, позволив тебе выдать нас своим присутствием. Пожалуйста, не вынуждай меня это делать.

— Не вынуждать тебя делать что? — прошипела я.

Хранители подошли ближе, кольцо холодных, недоверчивых глаз сузилось. Ладони Генри соскользнули с моих плеч и стиснули предплечья.

Сердце бешено билось в груди. Шестеро мужчин. Шестеро крупных, сильных мужчин.

Мне их не одолеть — они схватят меня и поволокут, вопящую, пинающуюся, обратно в Смертный город. Даже если дотянусь до кинжалов, даже если решусь пырнуть кого-нибудь, пырнуть Генри…

Бурный поток мыслей пронзили слова отца: «Как я учил встречать противника, который сильнее тебя? Если не можешь быть сильнее, будь умнее».

Отец подготовил меня к таким ситуациям.

Вопреки нарастающей панике я изобразила на лице спокойствие, шумно выдохнула и расправила плечи.

— Хорошо! Я сперва не разобралась, а теперь все понимаю, — беззаботно проговорила я.

На лице Генри отразилось облегчение; ладони, сжимающие мне предплечья, немного расслабились. А вот Вэнс по-прежнему не сводил с меня глаз.

— Ты вернешься с нами? — спросил он.

Я заставила себя рассмеяться и подняла руки в фальшивой капитуляции.

— Я не хотела наводить суету. Я никогда не сделала бы ничего, что поставило бы операцию под удар.

Вэнс смерил меня взглядом и медленно кивнул:

— Рад это слышать, сестра.

Ладонь Генри легла мне на поясницу и решительно подтолкнула меня к тропе, ведущей к Смертному городу. Я смотрела вперед, но заметила, что другие мужчины встали сбоку от нас, блокируя мне путь к Люмнос-Сити.

— Твоя сумка кажется тяжелой, сестра. Почему бы тебе не отдать ее одному из нас?

Повернув голову, я увидела, что Брент смотрит на меня с протянутой рукой. Его лицо, как и его голос, было холодным, неприятным и полным невысказанной угрозы.

Времени на раздумье у меня не было, и я побежала.

Генри потянулся, чтобы схватить меня, но опоздал буквально на секунду, хотя я почувствовала, как натянулась туника, когда ее край выскользнул из его сжимающихся пальцев.

Вэнс выкрикнул приказы, и двое мужчин встали плечом к плечу, образовав живой барьер. Со своей громоздкой сумкой я была слишком тяжелой, чтобы скользнуть мимо них; равновесие нарушилось слишком сильно, чтобы претендовать на живость и проворство. Я могла только прижать подбородок к груди и обрушить свой вес на их каменные тела.

Я вскрикнула от боли, врезавшись плечом в мышцы и кости, зажмурилась и приготовилась, что сила столкновения сейчас отбросит меня назад.

Но я не отлетела назад. Я бежала, по-прежнему бежала.

За спиной у меня слышались ворчание, ругань, оклики Генри, громкие приказы Вэнса и стук шагов.

Я напрягала ноги и легкие, пока и там и там не стало так горячо, что вот-вот вспыхнет. Но сумка замедляла меня, и, хоть голос Генри стих вдали, мерный звук шагов приближался. Я почувствовала, как чьи-то пальцы скользнули по моей сумке и легонько потянули. Затем потянули снова, резче, так что перекинутая через плечо шлевка впилась в грудь и дернула назад.

— Не убегай, тупая сучка! — прорычал чей-то голос.

Если отдам сумку, у меня не будет принадлежностей, а значит, шансов помочь пострадавшим. Но если не отдам, если Хранители меня поймают…

За сумку снова дернули, едва не повалив меня на землю. Одним плавным движением я вытащила кинжал из ножен и завела его за кожаный ремешок, удерживающий сумку у меня на груди. Шлевка лопнула, груз упал со спины прямо перед моим преследователем. Тот застонал, споткнувшись о рассыпавшиеся принадлежности, упал на дорогу и заскользил по гравию.

А потом наступила тишина. Ни криков, ни шарканья, никаких шагов, кроме моих собственных.

Поэтому я бежала, бежала и бежала.

К моему сильному, до дрожи в коленях, сдобренному чувством вины облегчению, скоро стало ясно, что пожар полыхает не в величественном здании дворца, а где-то западнее него. Выдох, сотрясший тело, поразил меня саму до глубины души.

Впрочем, дальнейшие мои опасения подтвердились, когда я свернула на улицы Люмнос-Сити и подслушала разговор потрясенных Потомков о взрыве на оружейном складе Бенетта. План склада я видела лишь мельком, когда грабила кабинет Эврима Бенетта, а потом, так и не присмотревшись, отдала документ Хранителям. Если не считать струи дыма и языков пламени, манивших меня, как маяк, я понятия не имела, где находится складское помещение и что я обнаружу, добравшись до него.

У меня и принадлежностей не осталось — ни баночки со снадобьями, ни клочка бинта. Остались только два никчемных смертных кинжала на боку, клинок Брека в сапоге и две руки. С таким набором проще лишать жизни, чем спасать.

В довершение всех неприятностей скоро стало ясно, что других целителей я не дождусь. Королевская Гвардия оцепила место нападения, и скольких стражей я ни умоляла пропустить меня помогать раненым, ни один не согласился. Подойди сюда Мора или кто-то из стажеров, их тотчас отправят обратно.

Я смирилась бы с отказом и сама отправилась бы домой, если бы на хвосте у меня не сидели шесть разгневанных Хранителей. Рискнут ли они последовать за мной сюда или просто дождутся моего возвращения, я понятия не имела. Так или иначе, хотелось дать им время поостыть, прежде чем устраивать разборки.

Ну и, разумеется, оставалась небольшая проблема того, что во всем случившемся виновата только я.

Двигаться я могла только вперед с пустыми карманами и раскрытыми ладонями. Я зашла слишком далеко, рискнула слишком многим — я не могла уйти, не попробовав все варианты.

Стараясь отдышаться после бешеного бега в город, я на дрожащих сразу по нескольким причинам ногах осторожно обходила кордон и присматривалась к стражам, держащим оцепление. Каким-то образом они объединили свою магическую силу — всех их связывала толстая веревка сияющего голубого света. Я подозревала, что, если попробую прорваться сквозь нее, потом буду залечивать ожоги.