«Его больше нет, — напомнила она себе. — Он мертв. Ты его убила. Ты в безопасности, и она тоже».

Когда она вышла на прохладный ночной воздух, в атмосфере… что-то изменилось.

Гул в воздухе напомнил ей напряженные секунды между поджиганием запала и взрывом — те драгоценные мгновения, когда изменить уже ничего нельзя, можно лишь затаив дыхание ждать последствий.

Поддавшись порыву, она направилась к другому месту, которое еще не посещала. До сих пор она всегда находила оправдание, чтобы держаться от него подальше, но сегодня в осеннем воздухе слышала, как оно зовет ее.

Сжимая в руке кинжал, она поднялась по тропке к широкой каменной платформе. Под арками, окружившими периметр, она проходить не хотела, поэтому использовала большую брешь в ограждении по северному краю.

Странная дрожь сотрясла ее, когда ноги пересекли край платформы и ступили на черный плиточный пол. Лунный свет блестел на гладком камне, делая видимым символ, на котором она стояла, — десятиконечную звезду.

Находиться здесь казалось принципиально неправильным, словно сама кровь в ее жилах знала, что ей здесь не место.

Это ощущение только разозлило ее. Искусственная неправильность, ворованная святость, на которую строители не имели права, — все это распаляло дух противоречия и заставляло двигаться к центру платформы.

Взгляд упал на каменную арку на другой стороне круга. Как и прочие, ее венчал высокий обелиск. На обелиске стоял неглубокий котел, края которого лизало голубое пламя. В центре мерцающей ониксовой колонны был выгравирован еще один символ — пылающее солнце, пронзенное полумесяцем. Неяркий свет сочился из краев символа, озаряя ее лицо светло-сапфировым.

Она тихо стояла, глядя, как языки пламени тянутся к небу; ночное безмолвие нарушало только потрескивание девяти огней в котлах вокруг нее.

Под ногами вдруг зарокотало, заходило ходуном, и от внезапного движения ее качнуло к центру. Одна рука резко дернулась вперед, чтобы сохранить равновесие, и уперлась в невысокий постамент в центре окружности, на котором стоял большой камень, блестящий и дымчатый. Едва ее ладонь коснулась грубого края, по венам пронеслась обжигающая боль.

Она упала на колени и прижала пульсирующую ладонь к груди, жадно глотая воздух, пока тело сотрясали волны агонии. От соприкосновения с камнем на коже появились красные следы, и теперь она с ужасом наблюдала, как они распухают и покрываются волдырями неестественного оттенка серого.

Далеко вдали раздались протяжные, режущие слух крики, явно нечеловеческие, как ей подумалось сквозь пелену боли.

Взгляд скользнул в направлении источника звука, но зацепился за нечто другое.

Обелиск, на который она смотрела несколько секунд назад, потемнел; символ в его центре поблек и слился с тенью; котел на вершине теперь испускал лишь струйки дыма.

Из далекого леса к облакам взметнулся столб света. Словно отвечая ему, с неба, прямо у нее над головой, упал двойной луч. Он ударил в блестящий камень на постаменте, наполнив его сапфировым сиянием.

Хоть рука еще болела, она расплылась в ликующей улыбке. Король умер.

Шесть месяцев, две недели и четыре дня она провела в ожидании, в разлуке с семьей и паническом хождении по своим следам — и вот король Люмноса наконец-то, наконец-то умер.

Это могло означать лишь одно.

Через тридцать дней Орели Беллатор вернется домой.

Продолжение следует.

Невозможно описать чувства, которые испытываешь, когда выходит твоя первая книга. Это волнует, пугает, мучает, выматывает нервы, вдохновляет, устрашает, озадачивает — но для меня это, прежде всего, значит исполнение самой заветной мечты.

За это я в первую очередь должна благодарить тебя, дорогой читатель. Наша жизнь коротка и драгоценна, и то, что ее частичку ты потратил на Дием и ее приключения, для меня неимоверно важно. Надеюсь, моя книга стоила каждой потраченной на нее секунды.

Благодарю моего мужа, который многим пожертвовал, чтобы эта книга увидела свет. Ты главный читатель, моя группа поддержки, мой генератор идей, инвестор и психоаналитик в одном лице. Однажды ты сказал, что твоя мечта в том, чтобы сбылись все мои мечты, и, дорогой мой, ты исполнил их уже миллион раз. Выйти за тебя навсегда останется моим лучшим решением. Слово «любовь» совершенно не передает всех моих чувств к тебе, но я все равно тебя люблю.

Спасибо Айви, моей бета-ридеру и писательнице, ставшей и моей лучшей подругой, которая берегла мое здравомыслие и поддерживала каждый раз, когда синдром самозванки сжимал меня в когтях. В работе над этой книгой ты была моей путеводной звездой, и, даже если дружба с тобой станет единственным, что я получила от этой книги, оно того стоило. Не терпится узнать, куда нас все это приведет!

Спасибо моим бета-ридерам: Айви, Киле, Селин, Кики, Таше, Адите, Элле, Элли, Тиффани, Бьянке М., Бьянке С., Джой, Анаси, Ханне, Хелен, Отем, Саммер, Лине, Адрианне, Анушке, Алексии и Элизе. Вы дали шанс совершенно незнакомому человеку, за что я вам невероятно благодарна. Благодаря вашим замечаниям эта книга стала намного лучше.

Спасибо моему редактору Келли, без участия которой эта серия не обрела бы окончательный вид. Твоя забота, доброта и указания были просто неоценимы на протяжении всей работы. Я очень рада, что тебя нашла!

Спасибо Марии за прекрасные обложки. Ты невероятно талантливая, работать с тобой легко и весело.

Спасибо моим родным и близким, которые потеряли меня на год с лишним, когда я зарылась в темную нору, чтобы написать эту серию, и терпеливо ждали, когда я из нее вылезу. Дием с ее веселыми выкрутасами очень это ценит, как и я.

И напоследок, раз нам всегда советуют разговаривать с собой, как с лучшим другом, скажу так: Пенн, мы с тобой едва не провалились! Порой мы становились заклятыми врагами друг другу, но мы верили в историю, которую хотело рассказать наше сердце, и нашли силы справиться. Я очень-очень тобой горжусь. Никогда не переставай в себя верить. Пока готова трудиться, ты способна на великие свершения.

Всем остальным, кто это читает: сияйте, маленькие искорки! Нет предела тому, как ярко вы можете разгореться.