Потому что я была счастлива благодаря любящим меня людям, работе, которая у меня получалась, и безопасному, комфортному будущему, за которое большинство смертных готовы убить.

Я была счастлива. Честное слово.

Честное…

***

— Я пришла сыграть в карты.

В двадцатый раз за день я растянула губы в приторной улыбочке.

Ни одна из них пока не сработала, но череда моих неудач должна была в итоге закончиться.

Караульный — мне «повезло», и это оказался тот же мерзкий дюжий Хранитель, с которым я столкнулась и в прошлый раз, — буркнул:

— Сегодня здесь в карты не играют.

Я закатила глаза:

— Неужели снова? Ты знаешь, что я член ячейки. Если вдруг забылось, ты сыграл в этом решающую роль.

— Нет, не забылось.

Я смотрела между ним и дверью, выжидающе притоптывая ногой.

— И что?

Здоровяк оглядел пустой проулок, потом придвинулся ближе ко мне:

— Карточные игры для собраний. Сегодня собраний нет.

— Я сегодня была на задании, и Вэнс…

— Отец.

— Точно. Отец попросил встретиться с ним здесь, чтобы обсудить, как оно прошло. Так что… впусти меня. — Я ухмыльнулась. — Пожалуйста.

Толстяк снова откинулся на стену и медленно оглядел меня с ног до головы. В прошлый раз на нем была широкополая шляпа, прятавшая глаза. На губах у него появилась улыбочка, которая мне совсем не понравилась.

— Сегодня ночь тихая, — проговорил он.

Вот дерьмо! Эту фразу я смутно помнила по первому вечеру — какой-то пароль, который Генри использовал, чтобы доказать свое членство, — но ответ забыла. А Генри с Бреком были слишком заняты тем, что дразнили меня из-за «кровавого обряда», чтобы сообщить подробности.

— Все ваши секретные словечки я еще не выучила. Уверена, там что-то про дерево, про горение или про огонь…

— Не назовешь пароль — не войдешь.

— Ой, да ладно тебе! — простонала я. — Это наверняка шутка.

— Я похож на шута?

— А ты шляпу свою видел?

Улыбка толстяка застыла во что-то ледяное.

— Ты всегда можешь снять тунику и показать мне свою татуировку.

— Нет у меня татуировки.

— Тогда просто тунику сними, может, мне хватит. — Глаза здоровяка плотоядно, но без намека на возбуждение заблестели — он просто издевался надо мной потехи ради.

Я забарабанила пальцами по рукоятям двух кинжалов.

— Или можно заколоть тебя, Шляпонос, и войти в тунике.

— Угрожаешь брату? Странный способ доказать свою верность.

— В прошлый раз у меня неплохо получилось.

— Впусти ее, брат.

Обернувшись, я увидела Вэнса: он явно забавлялся происходящим.

Его лицо снова показалось мне на удивление знакомым. Я точно не встречала его до того первого вечера с Хранителями, но что-то в нем будило старые, погребенные где-то глубоко воспоминания. Я потянула было за ниточку, которая нас связывала, но воспоминания словно застряли в недосягаемости.

Толстяк-караульный поднялся и открыл нам дверь. Проходя мимо, я заметила, как он мне подмигнул.

Вэнс провел меня в большой зал, где состоялось мое первое собрание, и жестом велел сесть. Притащив несколько стульев, он как раз ставил их кругом, когда из-за двери в глубине зала показались двое мужчин.

— Сестра Дием, ты помнишь брата Брента и брата Френсиса?

Я улыбнулась, получив в ответ невнятное бормотание одного и молчаливый кивок другого. По неведомой причине они изначально возражали против моего членства в Хранителях и остались при своем мнении.

Я удрученно подумала, что новости, которые я пришла сообщить, это вряд ли изменят.

— Сегодня утром у тебя было задание во дворце, — начал Вэнс. — Как оно прошло?

Я уставилась на руку:

— Не совсем по плану.

— Ты смогла оторваться от стражей и свободно передвигаться по дворцу?

— Да, — медленно ответила я.

— Звучит впечатляюще.

— Каким образом? — Брент подался ко мне. — Почему вдруг они позволили тебе разгуливать одной?

— Они не позволили. Я убежала.

— Ты убежала? — в унисон переспросили Вэнс и Брент.

Я кивнула:

— Во дворец нас вызвали осмотреть короля. Когда мы попали в его покои, я сказала, что оставила сумку в фойе, и рванула за ней, прежде чем они смогли меня остановить.

— И они не побежали следом за тобой? — спросил Брент.

— Один страж побежал, но я от него спряталась. — Странное заявление, которое Лютер сделал в коридоре, я не упомянула. Я по-прежнему собиралась выяснить, какую роль он сыграл в исчезновении моей матери, но не впутывая в эту тайну Хранителей и их планы.

Вэнс откинулся на спинку стула и присвистнул:

— Признаю, девочка, находчивости тебе не занимать.

— Или жить надоело, — буркнул Френсис.

— Ты до лодки добраться смогла? — спросил Вэнс.

Я снова потупилась и рассеянно почесала небольшую дыру на брюках.

— Нет. Прежде чем я смогла попасть на причал, усилили охрану. Пришлось повернуть назад.

Поднять глаза на Хранителей я не отважилась, но почувствовала волну разочарования, прокатившуюся по залу.

— Ты хоть что-нибудь полезное достала? — спросил Брент.

— Нет.

— Она проникла во дворец и выбралась оттуда живой, — сказал Вэнс. — Это все равно успех.

Я глянула на него, и перед мысленным взором вдруг мелькнул образ: Вэнс стоит у Центра целителей и смотрит на меня в окно.

Пациент — точно. Когда-то он был пациентом Центра. Наверное, сама я не лечила его, потому и не запомнила.

Получив рациональное объяснение, я попыталась выбросить вопросы из головы, но что-то внутри все равно царапалось, требуя внимания.

— Так ты бегала по дворцу и тебе не препятствовали? — уточнил Брент.

— Они жизни моей угрожали! — раздраженно отозвалась я. — Не знаю, пустят ли меня во дворец снова.

— Они не обыскали тебя и не нашли карту?

— Они обыскали сумку, а карту я спрятала под одеждой.

— Тебя не арестовали? Не избили? Тебе вообще ничего не сделали? Просто позволили уйти?

У меня лопнуло терпение.

— Мне порезали горло и чуть не сломали руку. Этого достаточно или мне вернуться во дворец и попросить, чтобы меня еще и плетью отхлестали?

— Довольно! — вмешался Вэнс, усмиряя Брента поднятой рукой. — Порадуемся, что все закончилось так, как закончилось. Нам прекрасно известно, что во дворце доверяют целителям. Не стоит удивляться, что ее не заподозрили в самом худшем.

Меня слегка замутило.

— Где тебя ранили? — Этот вопрос задал Френсис. Говорил он вкрадчиво, но на шею мою смотрел хмуро.

Я коснулась рукой горла. В Центре целителей я обработала порез, очистив его от запекшейся крови, но, будучи в плохом настроении, не позволила ни одному из стажеров наложить мне повязку. Сейчас я ощупывала шею, тщетно разыскивая коросту.

Я осмотрела темные пятна крови на вороте моей туники. Может, пытаясь пересилить меня, страж порезался? Может, кровь была его, а не моя?

Но мне так отчетливо запомнилось, как жалит холодный металл клинка. На месте пореза я до сих пор чувствовала призрачную боль, но, когда провела по нему рукой, ощутила лишь гладкую кожу. Словно он просто…

Давно похороненные подозрения прорвались на поверхность, заставив сердце бешено биться.

«Нет! — крикнула я себе, заглушая рокот собственных мыслей. — Это ошибка. Или галлюцинация. Ничего больше. Ничего больше быть не может».

— Братья, мы не так относимся к Хранителям, рискующим жизнью во имя нашего дела, — перебил меня Вэнс. — Мы ведь благодарны сестре Беллатор за риск, на который она пошла?

Он обжег строгим взглядом двух своих товарищей, и те кивнули, хотя смотрели хмуро.

Вэнс подался ко мне и взял за руки, зажав мои ладони в своих.

— Сестра, сегодня ты была очень смелой. Нам это понадобится. Нам нужны Хранители, готовые рискнуть всем, чтобы покончить с правлением Потомков раз и навсегда.

Точно не знаю, что заставило меня сказать то, что я сказала дальше, — легкая жалость в лице Вэнса, собственная ничтожность, которую я чувствовала под скептическими взглядами его товарищей, или же неудача просто разъедала меня изнутри.