От моего прикосновения лицо Потомка стало чуть менее напряженным.

Мы собрали необходимые принадлежности, вчетвером выбежали из здания Центра и поспешили по длинной грунтовой дорожке к королевскому дворцу. Мышцы Эльрика судорожно сокращались, и я чувствовала, что лишь ценой невероятного самоконтроля он не переходит на бег. Взгляд синих глаз то и дело падал на трость Моры, от каждого ее медленного шага юное лицо перекашивалось.

— Это я виноват, — признался Эльрик дрожащим шепотом, так тихо, что услышала только я. — Я хвастался перед детьми своей магической силой, а она пробила потолок, и он… — Эльрик осекся.

Я взяла его за руку и легонько ее сжала:

— Все бывает, Эльрик.

Юноша кивнул, но лицо его дышало отчаянием.

— Когда мы с братом были маленькие, я запихала ему в рюкзак тухлое мясо. Хотела всего лишь пошутить. Но когда мы пошли в школу, запах почуял дикий кабан и напал на моего братишку. Клыком пронзил ему бедро. В лесу мы были одни, я думала, он умрет у меня на глазах из-за глупой шутки. — Сердце закололо, стоило вспомнить, как Теллер истекал кровью у меня на руках, а я звала на помощь. — Потом я боялась, что если брат выживет, то будет вечно меня ненавидеть. И не сомневалась, что родители никогда меня не простят.

Моя история ненадолго отвлекла Эльрика от душевных терзаний.

— Твой брат выжил?

— Да, выжил.

— Он простил тебя?

Я застонала:

— Он не ходил в школу несколько недель и объедался конфетами. То время было лучшим в его жизни. Он еще и спасибо мне сказал.

Эльрик слабо улыбнулся:

— А твои родители?

— Они не обрадовались. Но они знали меня. Знали, что я никогда не обидела бы брата нарочно. — Я снова сжала руку Эльрика. — В этом и есть суть семьи. В том, чтобы поддерживать друг друга, даже если родной человек совершает чудовищные ошибки.

Эльрик ничего не ответил, но сквозь темные облака вины на его лице прорезались робкие лучи надежды.

Вскоре мы дошли до никак не обозначенного поворота дороги. Эльрик нервно всмотрелся в деревья, затем повернулся и оглядел нас троих, кусая губы, словно решал какую-то дилемму.

— Целители не вправе рассказывать об увиденном? Таковы правила?

— Да, милый, — кивнула Мора. — Все конфиденциально.

Эльрик шумно выдохнул:

— Я знаю, как добраться до дворца куда быстрее, чем по тропке. Но вы не должны рассказывать про этот путь. Никогда.

Не дожидаясь нашего ответа, Эльрик бросился с дороги в лес. Мы с Морой и Ланой недоуменно переглянулись и поспешили следом.

Несколько минут мы перелезали через переплетенные корни и пробирались под низко висящими ветками, потом увидели нечто, густо обвитое плющом. Стена была замаскирована так безупречно, что ночью я вполне могла бы в нее врезаться.

Эльрик ощупал стену, что-то бормоча себе под нос, потом радостно воскликнул:

— Вот она! Идите за мной, скорее!

Отодвинув листья, Эльрик обнажил брешь, по размерам едва годящуюся для лаза. Он заглянул в нее, посмотрел по сторонам и жестом велел нам следовать за ним.

Затем Эльрик протянул руки, предлагая перенести Мору, и я едва сдержала улыбку: таким строгим взглядом она его отшила. С рождения одна нога у Моры была сильно искривлена, но она никогда не позволяла этому обстоятельству себя сдерживать и после стольких лет начинать явно не собиралась.

Одна за другой мы проползли через брешь, волоча по земле гремящие сумки. Обзор нам загородила пышная самшитовая изгородь, и, вдохнув сладкий аромат цветов и свежих трав, я поняла, что мы пробрались в большой сад.

В стороне валялся огромный кусок гранита. Одной рукой, будто гранит ничего не весил, Эльрик поднял его, отодвинул завесу из вьющихся стеблей и поставил каменную глыбу на место.

Я едва не поперхнулась. Этот обломок наверняка весил в два раза больше меня. Я знала, что Потомки превосходят смертных в силе и скорости, но столь наглядную демонстрацию видела впервые.

Эльрик поманил нас вперед. Он пробирался вдоль стены, не отдаляясь от изгороди, и периодически выглядывал за нее проверить, не засекли ли нас. Мы свернули за угол, и у меня перехватило дыхание.

Из Смертного города я видела лишь корону шпилей королевского дворца, они возвышались над деревьями, чтобы издалека следить за нами. Я всегда представляла дворец внушительной каменной крепостью, твердыней устрашающей и неприступной, как сами Потомки.

Передо мной предстало нечто совершенно иное.

Казалось, дворец построен не из камня или дерева, а из самого света. Здание поднималось и опускалось четкими, изящными волнами, а стены источали нежное сияние, слово звездный свет обрел физическую форму. Высокие башни со шпилями терялись в небе, различимые лишь по слабому сиянию отраженной синевы, отчего не получалось верно оценить размеры этого огромного строения. Облака заслоняли утреннее солнце, и блестящий фасад слегка колыхался, словно отражаясь в Святом море. Не внушительное и не устрашающее — это было самое красивое здание из тех, что мне доводилось видеть.

— Дием! — Голос Моры донесся издалека.

Оторвав взгляд от фантастического зрелища, я поняла, что стою в оцепенении одна. Лана и Мора ушли вперед — вслед за Эльриком выбрались из сада и поднялись по мраморным ступеням к высоченным арочным дверям.

Когда я подбежала к ним, Мора схватила меня за руку и прошипела:

— Будь рядом. В присутствии смертных они нервничают. Далеко не отходи, поняла?

Глубоко потрясенная окружающим меня великолепием, я смогла лишь кивнуть. Блеск и роскошь не закончились, даже когда я переступила порог.

Если Смертный город казался мрачным скоплением камней и грязи, то дворец напоминал палитру художника. Сливочно-желтый, пылающий красный и оранжевый, водянисто-голубой, мшисто-зеленый — все возможные оттенки сплетались в нитях роскошных ковров с кисточками и гобеленов размером больше, чем мой дом. Стены украшали реалистичные картины в золоченых рамах, каждую из которых подсвечивала парящая сфера голубого света.

Мора за руку притянула меня к себе, и вслед за Эльриком мы пошли по коридору, мимо рядов высоких деревянных колонн, украшенных ручной резьбой.

От балок отражались страдальческие детские крики. В конце коридора собралась группа Потомков в шелках умопомрачительной пестроты и яркости. Некоторые из них настороженно повернулись в нашу сторону.

— Я привел целительниц! — крикнул Эльрик, проталкиваясь сквозь толпу. — С дороги! С дороги!

Толпа расступилась, образовался проход, в конце которого виднелась просторная застекленная терраса, заваленная строительным мусором; в воздухе до сих пор висела каменная пыль.

Несколько длинных столов ломились от фруктов, пирожных и горячих блюд, аромат которых плыл по террасе. Стол в центре упавшие обломки сломали пополам, по краям из него торчали щепки. Сквозь брешь в потолке виднелся второй этаж.

Пламя пламенное! Чудо, что никто не погиб.

— Который из детей в самом тяжелом состоянии? — спросила Мора.

Эльрик жестом подозвал миловидную золотоволосую женщину с лицом, покрытым пятнами высохших слез. Поговорив с ней, он снова повернулся к нам.

— Самый младший. — Дрожащей рукой Эльрик показал на маленького мальчика, неподвижно лежащего неподалеку.

Мора тотчас бросилась к ребенку, оставив нас с Ланой позади.

— Самая старшая девушка тоже сильно пострадала.

Я повернулась к Лане:

— Девушкой займусь я, а ты проверь остальных, потом помоги Море.

Лана кивнула и поспешила к детям.

Пока Эльрик вел меня к пострадавшей, в атмосфере террасы мне что-то почудилось — что-то не до конца понятное. Словно воздушная масса всей тяжестью давила мне на кожу, осматривала меня, оценивала.

— Вы это чувствуете? — спросила я Эльрика.

Мой вопрос остался неуслышанным: вниманием Эльрика завладела девушка, хнычущая у его ног.

Ее держал на руках мужчина, стоявший на коленях среди обломков; его длинные, цвета воронова крыла волосы выбились из прически и скрыли лицо. Он нежно гладил девушку по щеке и шептал ей что-то утешающее.