Кажется, Ивамото всё же налажал с зарядами.

— Торпедный, в чем дело? — запросил Ивор.

Из динамика доносилась ругань. Бернарди отчитывал мастера за ошибку. Тот оправдывался.

— Лейтенант, дайте мне мастера Ивамото, — приказал Ивор. — Мастер? Это командор. Что не так с боеголовками?

— Я все сделал, как нужно, сэр, — доложил мастер. — Боеголовка не могла взорваться. Я не просто отключил детонатор, я активировал механический предохранитель, который используется во время хранения и перевозки и предотвращает случайную досборку.

— Но она взорвалась!

— Возможно на боеголовку воздействовали извне, — предположил Ивамото.

Его голос, впрочем, звучал не слишком уверенно.

— Это маловероятно, сэр, — вступил в разговор начальник ОКП, который неплохо разбирался в устройстве ядерных боеголовок. — Если бы мы просто отключили электрическую цепь, то да. Но если физически заблокировали возможность создания нужной конфигурации материала, то даже если заставить детонатор сработать каким-нибудь хитрым импульсом, это не вызовет ядерную реакции.

— Ясно, — Ивор вздохнул.

Конечно, оставалась вероятность, что механический предохранитель не сработал или Ивамото не завершил должным образом процедуру, находясь под прессом своего офицера. Но интуиция подсказывала. что проблема в чем-то другом, а вот в чем…

— Пересмотрите журналы действий, — распорядился Ивор. — Подготовьте мне все данные, что могут иметь значения. Может быть мы просмотрели пуски противоракет? Особо мощную пушку? Усиленную броню? Готов выслушать самые неправдоподобные версии. Думайте, ищите. Внеочередной отпуск и премия любому, кто найдет ответ.

На некоторое время мостик затих, как все прочие секции «Нибелунга» и штаб. Даже журналисты не сказали ни слова, машинально начиная обдумывать проблему. Ивор, кстати, вспомнил о других кораблях эскадры.

— Связь, передайте мое предложение консортам.

— Да, сэр! — ответил лейтенант Сальваторе.

Наглость противника начала его раздражать. Сроду такого не было, чтобы кто-то вот так спокойно шел под огнем, совершал маневр, игнорируя все атаки. Точно броненосец древних времен, что не боялся пушечных ядер парусных кораблей.

Время шло. Никто так и не смог придумать внятного объяснения чудесному везению противника. Стрельбу торпедами прекратили, чтобы попусту не расходовать боеприпасы. Лишь башня продолжала лениво постреливать из орудий. Чтобы сбить наводку противник время от времени менял ускорение, поэтому снаряды тоже уходили в никуда.

Зато вскоре Ивор получил ответ на другой вопрос.

— Мостик, это ОКП, — вышел на связь Томкинс. — Кажется, мы готовы предположить, куда собирается прыгнуть Скунс-Один.

— Докладывайте, коммандер, — поторопил слегка раздраженным тоном Ивор.

— Да, сэр. Предположительно эсминец проводит коррекцию на вектор Титубы. Учитывая предыдущий маневр, ему осталось не так много. Около часа.

— Титуба? Что им, ради всех богов, понадобилось на Титубе?

Выбор цели был неожиданным. В системе не имелось ничего опасного или полезного, ничего интересного. И даже для транзита куда-то еще использовать её было бы неудобно.

— А что Скунс-Два? — спросил Ивор.

— Тут нет ясности, сэр. Он немного притормаживает, а его коррекция отличается примерно на пол градуса по курсу, поэтому вектора двух кораблей понемногу расходятся. Но пока сложно определить потенциальную цель. Возможно маневрирование связано с развертыванием малых аппаратов. Например, корабли противника стремятся увеличить апертуру.

— Возможно. Как сильно он тормозит?

Ивора волновало, не собирается ли Скунс-Два задержаться в системе, чтобы начать охоту на «Птолемей»? Противник ведет себя достаточно нагло и способен предпринять диверсию прямо у них под носом.

— Относительно скорости входа в систему — не больше двух метров в секунду за секунду, но учитывая коррекцию, даже меньше.

— Он явно не собирается выходить в ноль, — Ивор немного успокоился. — Но все же, чем их могла заинтересовать Титуба?

— Может быть там секретная база? — предположила Марта.

— Для секретной базы система все же слишком населена, — возразил Томкинс. — Возможно там назначено рандеву.

— Штаб! — вызвал Ивор. — Билл, поройтесь, пожалуйста, в базах данных, найдите мне всё про Титубу. Всё что может заинтересовать противника.

— Да, сэр.

— Сэр, это РТР, — вызвал Ивора лейтенант Шарма. — Мы проанализировали спектры последнего залпа. И нашли нечто странное.

— Что именно?

— Создается впечатление, что в двух последних случаях взрывались боеголовки не нашего производства. Предыдущие выстрелы пока анализируем.

— Час от часу не легче. А чьи же они?

— Ну, судя по характеристикам, заряды вдвое слабее. Если мы не ошибаемся с дистанцией. А мы не ошибаемся.

— Постороннее воздействие на боеголовку могло уменьшить процент прореагировавших частиц, — предположила Марта.

— Верно, мэм, — согласился лейтенант. — Но кроме этого некоторые нюансы в излучении указывают на иной состав начинки. Соотношение дейтерия и трития в бустере, например.

Первое, что пришло Ивору в голову, это стрелял ильсонский корвет. Он точно не знал, какие заряды используют союзники. Вполне могли использовать что-то купленное на стороне. Только вот в последних залпах корвет не участвовал, а если бы вдруг решил стрелять по собственной инициативе, то сообщил бы командору. И даже если нет, ОКП зафиксировал бы старт.

— ОКП, это мостик. Производились ли самостоятельные пуски торпед с других кораблей? — на всякий случай запросил Ивор.

— Нет, сэр, — ответил оператор. — Запусков с других кораблей не было. За исключением первого залпа.

Мог ли Ивамото чего-то намудрить? Вряд ли. Никто не может изменить состав начинки. Ивор вновь переключился на секцию РТР.

— Спасибо, лейтенант, — сказал он Шарме. — Продолжайте копать.

Пока что находки ничуть не проясняли дело, порождая лишь новые вопросы.

— Сэр, — вышел на связь начальник штаба. — Пересылаю справку по Титубе.

Тут же на капитанском терминале появился новый значок.

— Если коротко, то ничего интересного там нет, — счел нужным добавить Фармер.

— Спасибо, Билл.

Ивор всё же открыл файл и быстро пробежал глазами по тексту.

На планете Титуба-4 обитали сквоттеры. Откуда они взялись никто так и не разобрался. Прилетели и высадились на поверхность, когда гуншуйцы только начали терраформирование.

Межпланетное законодательство зияло пробелами. Изначально все планеты считались свободными для колонизации. Но после терраформирования они принадлежали тем, кто оплатил процесс. Иногда планеты заселялись так называемыми «купольниками», которые не изменяли среду а просто возводили купольные или подземные поселения с искусственной атмосферой. Это стоило сравнительно дешево. Когда появлялся интерес к такой планете у более состоятельных компаний, с купольниками договаривались, отводя им часть территории после благоустройства. Так, например, возникли на Надале квази-государства Джур и Степь. Банды их населяющие высадились раньше и основали городки под куполами. Компании, представляющей интересы Новой Астурии, пришлось договариваться с ними.

Другое дело, когда сквоттеры высаживались на планету, где терраформирование уже началось. Охранялись такие планеты плохо, при желании можно легко проскочить сквозь охрану. А вот чтобы их выселить требовалась настоящая полицейская операция. В случае с Титубой-4 к тому времени разразился кризис, поэтому корпорация ЛБИ просто махнула на планету рукой и свернула работы. Отчего жизнь на Титубе-4 выглядела как в фильмах про постапокалипсис.

Сквоттеры же, то ли не обладали даже примитивными технологиями, то ли ленились, но оставили все как есть. И теперь вынуждены были ходить за пределами куполов и подземелий в масках, защищающих от вредной пыли и ядовитых газов.