— Что наш кок добавил в супчик, отчего он стал черным? — спросила с интересом Марта. — Соевый соус?

— Нет, — Ивор улыбнулся. — Просто грибы чернеют от сушки. От этого супчик черный.

— Хм. Знаешь, мне не раз приходилось сушить лесные грибы и готовить из них. Что-то я не припоминаю, чтобы они чернели.

Поместье баронов Монаган располагалось в бореальной зоне и с лесными дарами они были знакомы. Но, видимо, не со всеми.

— Это потому что аристократия кушает только белые грибы, — заявил Ивор.

— А этот?

— Это березовый гриб. Он чернеет во время сушки. Как и осиновый и многие другие виды. Мы, обитатели Соппеля, брали все, что могли унести. В Королевских лесах разрешали сбор только в определенные дни и тогда толпа горожан вытаптывала лес, срезая любой гриб, что годится в котел. Даже сыроежки. Их мы вымачивали в воде, избавляясь от горечи.

— Хм.

Марта отодвинула чашку и взялась за мясо.

— Кого мы возьмем с собой? — спросила она, рассекая ножом рулет. — Я имею в виду на перехват.

— Вопрос должен звучать немного иначе, — поправил Ивор. — Кого я оставлю вместо себя?

Так оно и было. Дело в том, что заместителя ему до сих пор не прислали, а старшим после Ивора офицером считался капитан Типелис, командир эсминца «Зефир». Проблема заключалась в том, что он был йерским бароном и раньше служил во флоте Волчицы. Прошел плен, во время второй кампании дослужился до начальника ОКП на флагмане адмирала Лэнга. Ивор не знал толком ни его характера, ни его способ мышления. Он боялся оставлять барона за старшего эскадры и командования.

А вот капитаном ударного эсминца «Аура» был Вальтер Донован. И рядом с ним Ивор чувствовал себя не вполне комфортно. Виконт был любовником графини Демир, а возможно и оставался таковым в настоящее время. А Ивор еще не вполне проникся свободой сексуальных отношений, царящих среди аристократов, чтобы полностью игнорировать этот момент.

С другой стороны, Донован был его учеником — выпускником первого потока ВКУ, а значит лучшим из лучших. Вдобавок он получил огромный опыт будучи начальником штаба графини во время операции Александр. Именно их дуэт породил большую часть идей, что позволили флоту выдержать натиск превосходящих сил. И кроме того, получив под командование первый в новой серии ударный эсминец, Донован превосходно освоил корабль, сплотил команду. Так что лучшего кандидата в заместители не имелось. Однако, звание коммандера не позволяло Доновану обойти Типелиса, которого уже довольно давно произвели в капитаны.

Тем не менее перестановка решала большинство проблем.

— Надеюсь, барон не обидится, если я захочу посмотреть на него в деле.

— Можно подать это как поощрение, — хитро прищурилась Марта.

— Доновану придется быть в готовности на тот случай, если противник пойдет в другие системы. Он с его опытом должен справиться.

— Хорошо. А эсминец ПРО?

— Думаю посмотреть в деле на Софи Либерман.

Собственно говоря, он знал Софи давно. Еще с тех пор, как будучи юнгфрау, она помогала ему на резервном мостике «Нибелунга», когда основной превратился в пыль. Это был знаменитый «путь карликов» — хорошее испытание для проверки офицеров. Затем во время секретной миссии в Холмы, Софи служила в ОКП «Нибелунга» лейтенантом. И вот теперь получила корабль. Скорее Ивор решил взять её в группу, рассчитывая, что она прикроет спину. Но и посмотреть на Софи как на капитана будет не лишним. Если Ивор не ошибался, девушку ждала замечательная карьера.

— Сэр! — сообщила Паула по станционной связи. — Его светлость сейчас в Сексагесимусе и собирается пробыть там еще сутки. Он передал, что если у вас что-то срочное, не терпящее отлагательства, то вы можете посетить его в апартаментах в башне «Равенство». Люкс «Золотой оазис», сто второй этаж.

— Спасибо, Паула, — Ивор переключился. — Ангар! Рик, будьте так добры, приготовьте мой шаттл и переместите его на парковку. Пусть Бастиан будет наготове.

— Да, сэр.

На станции для малых космических кораблей имелись отдельные места парковки на кольцах малого диаметра ближе к торцам. Старт напрямую из ангара большого корабля мог привести к столкновению с конструкциями станции или другими кораблями. Поэтому шаттлы сперва изымались из ангаров манипулятором и парковались отдельно.

Перед отлетом Ивор прошелся по всему сектору, отведенному флоту. Суета подготовки к миссии его вдохновляла. Три корабля готовились к вылету, их экипажи проверяли оборудование, загружали продовольствие, расходные материалы. Операторы обновляли данные, командиры отрабатывали взаимодействие со штабными работниками. Но и та часть эскадры, что оставалась на станции, вовсе не предавалась праздности. Резерву предстояло быть наготове, появись вдруг противник на ином направлении, случись ещё какая-нибудь неприятность. Поэтому весь персонал занимался сейчас одной работой. Увольнительные отменили, развлекательные и питейные заведения на главном кольце станции опустели.

— Куда летим, сэр? — спросил шеф-пилот Бастиан Аспарагус.

— Аэропорт Сексагесимус-Восток.

Вообще-то местные сокращали название города до «Секси», а когда говорили быстро, то название аэропорта сливалось у них в слово «Сексист». Но приезжие к подобной вольности привыкали не сразу и обычно проговаривали все длинные названия.

— Принято, — Бастинан активировал связь. — Нибелунг-один вызывает станцию Джон Говард, прошу дать разрешение на отправление со второго паковочного.

— Даем разрешение Нибелунг-один, — сообщил диспетчер. — Счастливого пути.

Объятия стыковочного узла ослабли и шаттл, получив небольшой импульс, начал медленно отдаляться от станции.

Бастиан ввел в компьютер маршрут, запустил программу и откинулся на спинку кресла. До самого входа в атмосферу от него не требовалось больше никаких действий, если не случится нечто непредсказуемое. Станция находилась высоко и даже при постоянной работе двигателей, путь до границы атмосферы занимал не менее часа.

Планета Крайтон с высокой орбиты выглядела, как огромный снежок, перепоясанный коричневой лентой. Этот мир имел не так много пригодной для комфортной жизни территории, чем напоминал Ивору Барти. Правда вместо пустыни его покрывали полярные пустоши — огромные ледники, сковавшие большую часть воды. Проектировщики не рискнули растапливать лед при обустройстве планеты, так как вода затопила бы почти всю сушу, оставив для заселения лишь пару горных хребтов. Поэтому суровый климат оставили таким как был, а там, где на Барти расположился Пустынный пояс, на Крайтоне возник Пояс Жизни — экваториальная обитаемая зона шириной до нескольких тысяч километров. «Краем вечной весны» называли его в туристических справочниках, что не могло никого обмануть. Холодные массы воздуха с ледяных пустошей то и дело переваливали через горы, не давая обитаемой зоне как следует прогреться. Но и солнце порой припекало, что создавало в Поясе Жизни регулярные циклы оттепелей и похолоданий.

Для удобства экваториальный пояс разделили на тридцать шесть округов, два из которых были заняты ледяными перемычками соединяющие северные и южные ледяные массивы. В этом месте не имелось серьезных гор и ледники смогли пробить брешь сквозь «край вечной весны». Несмотря на общее перенаселение планеты рядом с ледниками никто не жил. К ним проложили дорогу, устроили несколько горнолыжных курортов, но из-за многих опасностей они не пользовались спросом. Остальные округа от сурового климата планеты защищали хребты и леса, покрывающие их подножья.

Когда шаттл снизился до эшелонов полета гражданских судов, слепящее отражение от ледников загородила тень гор, и пейзаж под крылом перестал отличаться от любой цивилизованной планеты. Леса, поля, мегаполисы, дороги, аэродромы. Люди селились плотно, малоэтажная застройка попадалась редко. Только очень богатые могли позволить себе загородное жилье.