— Мы даже не успели дать ему кодовое имя.

— Зато мы зафиксировали его скорость ухода. Навигатор, рассчитайте время прибытия патруля к Новой Австралии.

— Да, миледи.

— Корвет ушел на скорости две тысячи пятьсот. Расстояние между Адонисом и Эму сто сорок два петаметра. Итого он доберется до Новой Австралии за… двадцать три дня, чуть меньше.

— Допустим, эскадра противника находится на орбите Новой Австралии в полной готовности, — произнесла графиня. — Допустим она отбудет сюда сразу, как получит информацию от корвета. Допустим, противник прыгнет с той же максимальной скоростью, использовав ровно половину запаса, чтобы не попасть в сражение совсем без топлива. Итого… сорок восемь дней, включая разгон.

Ада Демир вгляделась в экран, разделенный на сегменты. Из каждого на неё смотрел капитан или шкипер.

— Итак, дамы и господа, у нас есть сорок пять дней на все про все. После чего мы должны успеть разогнаться и покинуть систему. За работу.

Много лет назад отбывающий наказание за убийство Стини присоединился к восстанию Марбаса. Он начал службу в повстанческом флоте старшим офицером трофейного эсминца. В первом же сражении проявил себя храбро, быстро стал капитаном, а затем, оказавшись в группе перспективных ветеранов повстанческого движения, возглавил одну из эскадр. Межу прочим он командовал второй эскадрой в сражении при Хильди.

И что же? На этом все и закончилось. Все его товарищи, кто не погиб, продвинулись выше, возглавили крупные соединения. А его карьера застопорилась. О нем словно забыли.

Правда прямо сейчас он получил самостоятельное командование, возглавив пикет у Новой Австралии, а значит его эскадре из трех крейсеров и шести эсминцев придали несколько вспомогательных кораблей. Вдобавок время от времени сюда присылали проштрафившиеся команды для несения дежурства на дальних подступах в соседних системах.

Новая Австралия давно перестала быть развитым миром. По приказу генерала Марбаса её вбомбили в каменный век в конце горячей фазы войны. На планете ещё копошились людишки, но повстанцы не спускались на поверхность даже ради развлечения. Приказ на этот счет был строг.

Кто-нибудь мог счесть назначение на границу ссылкой, но Стини прошел школу Даффи и знал, что любое самостоятельное командование даже в такой дыре — это всегда возможность. Возможность, наконец, проявить себя и продвинуться выше. Так что он гонял на тренировках и симуляциях вверенное подразделение до седьмого пота. И ждал подходящего случая.

Как любил говаривать начитанный Даффи: Fortes fortuna adiuvat — удача покоряется смелым. Стини развил идею, выведя собственную максиму — удача покоряется терпеливым и наблюдательным. Он караулил шанс. И в конце концов, получил то, что хотел.

Разведывательная миссия противника на Волчицу почти наверняка предваряла более крупную операцию. Вопрос заключался в том, появятся ли вражеские силы вновь у Волчицы или король решил устроить вылазку к Новой Австралии? Менять дислокацию эскадры Стини не желал. Разделять силы не желал тем более. Но как в таком случае прикрыть и Волчицу и Новую Австралию?

— Мы изменим график службы, — заявил он капитанам. — Отныне мы начнем патрулирование непосредственно в пространстве Эму.

— Но зачем? У нас здесь есть почтовая станция, которая предупредит Надаль, случись что. Нет смысла тратить ресурс кораблей.

— Мы будем патрулировать не по вектору на Надаль, а по вектору на Волчицу.

— И мы это сделаем, чтобы… — с сарказмом начал капитан Корвин.

Корвин был заместителем командующего эскадры и ему позволялся сарказм. Даффи научил Стини ценить людей, способных говорить в правду в лицо и подвергать сомнениям начальственную мысль. В том, однако, случае, если только спорами фронда и ограничивалась. Никакой вольности в выполнении приказов Стини не допускал.

— Чтобы оказаться в системе Адонис раньше, чем может предполагать противник, мы разделим эскадру на два дивизиона. Каждый будет выходить на вектор с разгоном до двух тысяч километров в секунду. Он пройдет по маршруту за двадцать дней. Затем после торможения вернется на орбиту Новой Австралии, где получит две недели на восстановление, а после отдыха выйдет на маршрут вновь. Я хочу чтобы дивизион начинал торможение только после того, как разгонится следующий. Это понятно?

— Нас не поймают со спущенными штанами, если все корабли будут в полете?

— Риск есть. Но, во-первых, он не велик. Во-вторых, в момент, когда все корабли будут в деле, один из дивизионов будет разгоняться с дальней от противника стороны системы. Так что у него будет возможность открыть огонь с выгодной позиции.

Зато, как только придет весточка с Волчицы, дивизион сможет сразу сорваться в полет.

Проведя совещание, он отправил в систему Адонис второй корвет с приказом увеличить скорость патрулирования.

Всё вроде бы наладилось, но Стини продолжал размышлять. В какой-то момент он понял, что вовсе не обязательно разгоняться дивизионами. С опытными капитанами можно работать раздельно, они всё равно справятся с навигацией.

Стини начал думать, как выставить на вектор максимальное число бортов. Пространство, откуда возможно уходить в гиперпространство с нужной точностью, не бесконечно. Если использовать всё протяжение системы и пролетать мимо звезды, то путь под влиянием гравитации превратится в дугу, а дуга — это постоянное изменение вектора выхода. По этой причине обычно использовали для патрулирования только половину системы. Либо летели на звезду, либо от неё (принимая во внимание, конечно, движение самой звезды). Половины системы, однако, не хватало для его нового замысла.

И тогда он подумал, почему бы не миновать звезду коротким гиперпрыжком? И продолжать полет по другую сторону? Идея выглядела простой. Как до неё никто не додумался раньше? Наверное никому не требовалось держать на векторе восемь бортов из девяти.

Правда гравитация звезды все равно оказывала влияние, но уже не на курс, а на разгон и торможение, добавляя примерно километр в секунду скорости при движении к звезде, и забирая обратно этот бонус на другой стороне системы. Мелочь, которую, однако, следовало учитывать. Чтобы все корабли прыгнули в нужное место в одно время, влияние звезды требовалось компенсировать, причем компенсация имела плавающее значение. Кроме того, следовало рассмотреть множество сценариев действий противника и развития событий, а корабли нуждались в синхронизации действий, так как сигнал между первым и последним бортом на векторе шел больше восьми часов.

Задачка не из простых. Чтобы её решить Стини собрал лучших тактиков, навигаторов и программистов эскадры и вместе с ними разработал подробный план, учитывающий множество нюансов; с четкой задачей для каждого корабля при каждом сценарии в каждый момент времени при различном местоположении.

Наверное впервые в жизни он испытал удовольствие от интеллектуальной работы, но через трое суток, килограммов высосанных леденцов со стимулятором и выпитых литров кофе он получил свой шедевр.

Новую тактику он называл карусель. Теперь каждый корабль разгонялся шестьдесят часов до двух тысяч четырехсот километров в секунду, шел по баллистике больше месяца, совершая короткий прыжок возле Эму, а когда оказывался на другом конце системы тормозил на протяжении еще шестидесяти часов. После выхода в ноль он с небольшим разгоном прыгал к Новой Австралии, проводил профилактику и отправлялся на исходную, где заправлялся от танкера.

Таким образом на векторе всегда находилась восемь кораблей из девяти.

Что ж, Стини сорвал джек-пот, вернее получил возможность сорвать джек-пот. Патрульный корвет ворвался в систему Эму с вектора Волчицы на скорости две с половиной тысячи. Он сообщил о прибытии в систему Адонис вражеской эскадры и большого каравана транспортных судов. К сожалению собственный крейсер Стини только-только начинал разгон и не успевал к веселью.