Атмосфера была бедна кислородом, содержала вредные для организма соединения, а едкая мелкая пыль вдобавок содержала перхлораты и соли металлов. Повышенная температура делала вещества еще более агрессивными. Вода почти не появлялась на поверхности в жидком виде, хотя и скапливалась в нескольких подземных полостях. Сквотеры как раз и устроились над этими карстовыми формированиями.

Представитель Гуншу вошел с ними в контакт, предупреждая, что корпорация занимается терраформированием планеты. Но захватчики проигнорировали предупреждение и вообще не склонны были вести переговоры. А гуншуйцы не стали их выселять так как к тому времени покупателей на планету у них не имелось. Но и зря тратить средства не стали. Так что планета оказалась в полуобитаемом статусе.

Марта тоже прочитала файл и только пожала плечами.

— Генерал мог подписать их к своему проекту? — спросила она.

Трудно понять, для какой надобности потребовался полумертвый мир с ленивым населением генералу. А военные не любили непонятных действий противника. Сложно строить тактику, не предполагая замысел врага.

— Вряд ли, — ответил Ивор. — Что он Титубе, что ему Титуба?

Марта улыбнулась, как всегда, когда он демонстрировал знакомство с мировой культурой. Это случалось не часто.

— Командор, это Томкинс, — раздался голос начальника ОКП. — Мы провели моделирование и можем с большой долей уверенности утверждать, что в точках, где произошли те самые загадочные ослабленные взрывы находились два вражеских дрона. Если быть точным, то Скунс-Один-Семь и Скунс-Один-Двенадцать. Мы предполагаем, что ядерные устройства находились на борту дронов.

— Но зачем взрывать ядерный фугас возле своего корабля? — удивился Ивор.

— Этого мы пока не знаем, — ответил Томкинс. — Возможно это не дроны. Вернее дроны, но не разведывательные. А своего рода система ПРО.

— В смысле? — потребовал разъяснения Ивор.

— Скажем, противник пытается ослепить ядерным взрывом сенсоры на наших боеголовках.

— Возможно. Но насколько это может быть эффективно?

— Ну, — задумался Томкинс. — Это может вывести из строя до тридцати процентов атакующих торпед. Засветить систему звездного трекера достаточно просто. На радар тоже повлияет, возможно вынесет электрические цепи боеголовки.

— Это не просто ядерный фугас, — сказала вдруг Монаган. — Наши боеголовки не взрывались в последних двух залпах. Взрывались только дроны.

— То есть?

— Наши боеголовки уничтожили! Дроны несут на борту рентгеновские лазеры с ядерной накачкой. Это аналог наших противоракет. Только у повстанцев нет ракет с колоссальным ускорением, как у нас, поэтому они выводят дроны на позицию заранее и те просто летят вместе с кораблем.

Разведка флота и Корт роу отслеживали все коммерческие сделки Карса — единственного производителя и обладателя технологии молекулярной запрессовки топлива. Единственного, не считая Королевства Райдо, которое стараниями Джонсона получило лицензию. Согласно данным, никаких крупных контрактов на продажу ракет не заключалось, не покупались и технологии. Теперь стало понятно, что инженеры Марбаса решили проблему ПРО, используя обходной путь.

— Хитро, — признал Ивор. — Но ведь у дрона нет столько топлива, чтобы поддерживать длительное ускорение вместе с кораблем.

— Верно. Но если нужно провести небольшую коррекцию, топлива хватит, — сказал Томкинс. — И боевой маневр они поддержат.

— Кроме того их можно вернуть на борт и дозаправить, или использовать в другой раз, — добавила Монаган. — Нет, что ни говори, а идея отличная.

— Генерал Марбас времени зря не терял, — подключился к разговору Билл Фармер. — Это уже не трофейные корабли с едва обученными экипажами.

— Что вы хотели, сэр? — сказала Марта. — Он захватил верфи Квиринала, а там работали лучшие инженеры во всей северной части сектора.

— Что ж, надо будет осмыслить это новшество после миссии, — сказал Ивор. — Поискать решение, как противостоять этим дронам ПРО, подумать, не стоит ли завести себе нечто подобное? Надо будет составить доклад Джонсону и штабу флота.

— Кстати, о новшествах, — произнесла задумчиво Марта Монаган.

Ивор улыбнулся, терпеливо ожидая продолжения.

— Мы знаем, что на эсминцах установлена система переохлажденного метанола, — сказала Марта. — И чтобы добраться до Титубы им не требовалось лететь в два прыжка с коррекцией на виду у патрульных. Они легко могли разогнаться до двух тысяч, даже до полутора и прыгнуть прямо на Титубу. И мы бы даже не узнали об этом.

— Верно, — согласился Ивор и обратился к начштаба. — Билл, что вы думаете по этому поводу?

— Возможно, что это всё же отвлекающий удар! — ответил тот. — Они собирались вытащить нашу пожарную команду на Титубу, а основными силами напасть где-то ещё. Они ведь не могли знать, что мы их заметим раньше, поэтому намеренно показались здесь, в надежде, что патрульный корвет отправит торпеду на Крайтон и мы всей бандой сорвемся к Титубе.

— В этом есть смысл, — согласился Ивор. — ОКП. Сколько им осталось до окончания маневра?

— Скунсу-Один двадцать пять минут. Скунсу-Два пока непонятно. Если он собирается прыгнуть к карлику А545, то около полутора часов, если к Е881, то больше двух.

Позволить противнику уйти на чертову Титубу Ивор не желал. Не тогда, когда он понятия не имеет, что генералу понадобилось на планете сквоттеров.

— Что ж, давайте ответим на их новинку нашей. Мы и так держали этот туз в рукаве слишком долго. Навигация, рассчитайте курс для запуска мин. Торпедное, приготовьте сброс мин из второй и четвертой пусковой. В первой волне фугасы, во второй лазеры.

Прежде чем отстрелить мины, которые не имели собственных разгонных двигателей, «Нибелунгу» требовалось выйти точным курсом на корабль противника, с учетом суперпозиции и взаимных векторов. Далеко не во всякой тактической ситуации это было возможно, но на это раз «Нибелунг» медленно дрейфовал от точки разворота, откуда мог атаковать практически любую область системы. Невысока скорость хотя и снижала точность, позволяла сравнительно быстро выйти на нужный курс. Однако для повышения точности им следовало разогнать корабль. А он не мог выдать такого ускорения, как торпеда.

— Коррекция и разгон потребуют тысячи секунд ускорения в полтора же, сэр.

— Выполняйте по готовности. Предупредите экипаж и передайте расчеты на «Зефир» для синхронизации. Дадим немного пострелять и барону Типелису.

— Да, сэр.

«Нибелунг» и «Зефир» разогнались. Корвет последовал за ними, хотя мин на его борту не имелось. Лейтенант-коммандер Сон видимо решил, что лучше ему держаться под прикрытием ПРО «Нибелунга».

— Скорость пятьдесят километров в секунду относительно Скунсов, — сообщил навигатор.

— Торпедный, готовы к сбросу мин?

— Готовы сэр, — ответил мастер Ивамото.

— Сброс!

Отстрел мин ощущался на корабле серией слабых толчков, точно роборикша выехала вдруг на булыжную мостовую (пару крутых подъемов в Миладе замостили не брусчаткой, а булыжником).

«Нибелунг» выпустил два десятка мин из двух пусковых труб, столько же добавил «Зефир». Одним из важных преимуществ этого вида оружия являлась незаметность. Сам по себе сброс мин осуществлялся электромагнитной катапультой и не сопровождался какой-либо эмиссией. Лишь уход в гипер производил вспышку, но она была куда слабее, чем факел ракетных двигателей торпед. Впрочем, сейчас это не имело значение, так как скорость и расстояние не позволяли противнику заметить угрозу. На стороне королевского флота в любом случае был фактор внезапности.

Мины первой волны были оснащены ядерными фугасами, хитрая система ПРО противника их не должна будет заметить. Вторая волна несла рентгеновские лазеры, которые требовали наведения. Ивор рассчитывал, что ослепленные первой волной системы защиты среагировать не успеют.