Александр, дитя двадцатого и чуть-чуть двадцатого века, мог литрами «лить в уши» эту и тому подобную чушь. Разве не это талдычили на пионерских и комсомольских собраниях, влияя на неокрепшие мозги ребятни? Разве не об этом с утра и до вечера «кричали» из телевизора, а потом и из сети интернет? Политики, шоумены, блогеры, лидеры мнений, инфлюенсеры и другая стремительно разбогатевшая шобла, твердили, что ты избранный! Шептали с придыханием, что именно ты тот пуп земли, вокруг которого все и вертится! Кричали, что ты все знаешь, все умеешь, ты лучший, ты мессия! Конечно же, Александр все это помнил, пережил на себе и прекрасно научился этим манипуляциям. Так пусть теперь они послужат на действительно благое дело.

— Да, да, я всегда чувствовал, что я не такой, как все они… — прошептал Карл Маркс, потрясенно раскрывая глаза.

Конечно же, парень не устоял. Сразу же поплыл, как свечной воск возле зажженного фитиля свечи.

— Все вокруг меня были обычными людьми и никогда меня не понимали. Они, как бараны, шли строго по одной дороге, чтобы потом встать в стойло. Но я знал, что я не такой! Я всегда знал, что мне предстоит великая судьба! Да, камрад, тысячу раз, да…

Слушая его, Пушкин с трудом сдержал улыбку. Слишком уже смешно это смотрелось со стороны. Но через мгновение поэт скрипнул зубами, веселость сменилась злостью на самого себя. Он вдруг вспомнил, что родоначальником чего этот паренек станет через несколько десятков лет и к чему это все приведет. Перед его глазами встали образы озверевшей от пьянства и кокаина матросни, которая с животной яростью насиловала воспитанниц института благородных девиц в семнадцатом году в Петрограде. Потом увидел яростную драку двух родных братьев из фильма «Тихий Дон», один из которых воевал за красных, а другой — за белых. Вспомнил обезлюдевшие деревни средней полосы — покинутые дома с провалами окон, одиноких стариков с протянутой рукой и метро. Вот оно — настоящее лицо революции, ее оскал! Вот он новый мир…

— Карл, я помогу тебе… Скоро ты напишешь труд, который будет вдохновлять миллионы людей всего земного шара на борьбу с несправедливостью, со злом. Скоро ты начнешь борьбу за светлое будущее Европы. Скоро ты поведешь за собой миллионы новых бойцов…

И студент окончательно поплыл. Александру пришлось взять его за рукав и буквально втащить в комнату.

— Вот тебе бумага, перо… И слушай меня внимательно…

НЕ ХОЧУ БЫТЬ НАЗОЙЛИВЫМ, но пара лайков мне бы не помешали)

Правда, они не ускорят работу, но определенно поднимут настроение

Балтийское море

Если не страдаешь морской болезнью, то морское путешествие весьма способствует глубоким и благочестивым раздумьях. Бескрайняя водная гладь с бегущими по ней волнами успокаивает. Свежий морской воздух щекочет ноздри, заставляя дышать глубже и глубже. Губы сами собой раз двигаются в мечтательной улыбке. Хотя в случае с Пушкиным все оказалось иначе.

— Черт, бред же! В самом деле, бред! — вдруг раздался раздражённый голос поэта, а потом из каюты показался он сам. Пушкин раскраснелся, недовольно дергал щекой, бормотал сквозь зубы ругательства. Словом, ничем благочестивым тут точно и не пахло. — Так нельзя, просто нельзя. Какой сейчас к черту Ликбез⁈ Кому это нужно? Что я себе напридумывал?

Вот тебе и итог ночных бдений при свете свечи. Получалось, что все его планы по поводу переустройства системы образования в сегодняшней России есть самый настоящий пшик, фикция, короче. Все, что ему раньше думалось самым подходящим для школ, университетов, сейчас виделось не просто неверным, а даже глупым.

— Что я все мерками двадцатого века меряю? Этот тришкин кафтан никак на девятнадцатый век не натянуть, и тем более у нас!

Пушкин прошел вдоль палубы и застыл у борта, задумчиво всматриваясь куда-то вдаль. Сейчас стало окончательно ясно, что тут путь, который он избрал для себя, ошибочен. Ведь, он грезил, что благодаря привезенным богатствам сможет настроить по стране школ, набрать грамотных учителей, усовершенствовать систему преподавания, напечатать множество ярких отличных учебников и, в конце концов, вырвать народ из безграмотности, зашоренности, забитости. Миллионы грамотных людей позволят модернизировать промышленность и совершить технологический скачок. Словом, нарисовал в уме красивую картину, в которой была лишь одна неверная деталь– ее фантастичность.

— Фантастика, прожектерство… Даже это золото, что лежит в трюме, это капля в море. Эти деньги просто испарятся, как вода в пустыне, впитаются в песок и ничего больше не останется — ни результата, ни денег.

Ведь, он не учел самое главное, планируя свои грандиозные преобразования.

— Да, для таких масштабных действий всегда должны наступить подходящие условия…

Ослепленный масштабом своих планов, свалившимся богатством, Александр об этом даже не подумал. Решил, что исполинский закостеневший механизм под название российская действительность просто физически не сможет свернуть с одного пути на другой лишь по щелчку пальцев. Нельзя взять и прыгнуть из феодализма с элементами рабовладельческого строя сразу же в коммунизм; «прыгалка» сломается или штаны вместе с мышцами порвутся.

— Даже великому Петру понадобилось двадцать с лишним лет и реки крови, чтобы сделать хоть что-то… А я возомнил, что сделаю это быстрее и лучше. Ха…

Вспомнил, как по стопам великого императора пошли большевики, кроившие страну так, как не сделал бы с тканью и самый неумеха-портной. Здесь были уже не реки крови, а гораздо больше — море или даже океан. Готов ли он платить столь высокую цену, чтобы все изменить? Ну, а как иначе? Как заставить колеса государственной машины крутиться быстрее, как заставить общество прогрессировать? Ведь, уже в мире все меняется. Прогресс в соседних странах движется даже не семимильными шагами, а буквально перепрыгивает через годы и десятилетия. Над Великобританией чернеет небо от труб тысячи и тысяч предприятий и заводов, ее торговый и военный флот ежемесячно пополняется быстроходными пароходами, которые никак не зависят от морской стихии. По бескрайним просторам Североамериканских штатов ускоренными темпами прокладываются железные дороги. И как вишенка на торте, через какие-то десять лет грянет Крымская война, где Россия потерпит поражение и заключит унизительный мирный договор. Словом, делать все равно что-то нужно.

— Значит, нужен другой подход к реформам в образовании.

Перед ним снова «вставал» вопрос, как все его «хотелки» и мечтания приспособить к местным условиям? Сейчас буквально все было против его начинаний, только пальцы успевай загибать. Во-первых, власть во главе с императором, которые были на все сто процентов уверены, что дела в государстве идут прекрасно и что-то менять не просто глупо, но и опасно. Они костьми лягут, но никаких новаций не потерпят ни в одной из сфер. Прекрасным тому доказательством было то, что военные чиновники считали дальнобойные штуцеры дорогой блажью и ни за что не соглашались на перевооружение армии. Мол, с божьей помощью мы и так всех одолеем, зачем еще деньги тратить на новые ружья. Во-вторых, в стране по-прежнему существовало крепостное право, а по сути, рабство, отменять которое пока никто не собирался. О каком массовом народном образовании, о каких сельских школах можно было говорить, если крестьян до сих пор продавали на рынках, как скот.

— Нужно идти другим путем… Чтобы начать изменения нужны…

Пушкин продолжал стоять у борта. Уже стемнело и над его головой раскинулось чернильное небо, полное звезд. В безлунную ночь звезды казались особенно яркими и невероятно большими. Казалось, протяни руку, и сможешь до них дотянуться.

— … Нужны звезды… Хотя нет, нужны звездочки! Точно! Вот он путь! Массовое образование как раз и не нужно, не время для него. А вот образование для самых одаренных и талантливых, особенно из обычных людей, будет в самый раз. Ведь, страшно даже представить сколько будущих Менделеевых, Ломоносовых, Лодыгиных, Кручатовых и других просто на просто сгинули в безвестности от голода, холода, побоев…