Кайл сделал ещё шаг назад. При взгляде на этих моуров у него всё холодело внутри, будто он выпил слишком много ледяного сидра. У них были странные глаза, похожие на осколки звёзд: жемчужно-серые, желтоватые, фиалковые, а в красивых лицах не теплилось ничего человеческого, лишь безразличные улыбки изредка пробегали по сероватым губам.

Туман заполнил всё вокруг, даже огней рыбацкого посёлка уже не было видно. Земля под ногами превратилась в болотистую слякоть, серебряные молнии сбились тяжёлыми тучами и зависли у земли, плюясь искрами и источая тяжёлый запах гари и ночных цветов.

Моуры перемигивались и улыбались Кайлу и Ханеру, но от их улыбок делалось только страшнее. Девы выстроились рядами, освободив место по центру, и жадно оглядывались назад, будто ждали кого-то.

По земле прокатилась дрожь, словно где-то катила исполинская колесница. Туман пошёл рябью, и вдалеке показалось какое-то шевелящееся пятно, слишком большое, чтобы быть всадником на коне или даже каретой.

– Знакомьтесь, – объявил Ленард. – Владыка Эллекен.

Тёмное пятно шевелилось, бурлило, вскипало в туманном бульоне, явственнее проявляя свои очертания. Многоногое, многоголовое, колышущееся чудовище напугало Кайла куда сильнее моуров, но истинный ужас он испытал, когда разглядел, что оно из себя представляло.

Сотни людей шли рука об руку, почти сплетаясь в единую массу. Несколько человек несли что-то вроде кареты без верха, в которой восседал худощавый рыжеволосый мужчина. С боков процессию охраняли шесть огромных чёрных волков с глазами, горящими, как газовые фонари, – настоящие демоны Преисподней.

Запах тлена резко ударил в нос. Люди шли спотыкаясь, не поднимая опущенных голов. Их одежда изорвалась и испачкалась, как у нищих. Кожа посерела и местами полопалась, обнажая тёмную плоть.

Люди были мертвы.

Какое-то лихо заставляло их двигаться, и Кайл, несмотря на ужас, жадно потянулся вперёд. Неужели этот жалкий горбун – и есть Владыка? Какая же сила заставила мертвецов и моуров идти за ним?

– Они мертвы? – прошептал Ханер.

– Большинство, – ответил Ленард. – Но некоторые ещё живы, просто одурманены. Магия, знаешь ли, слишком мощная стихия для смертных, и не все способны выдержать силу, которую она даёт.

Жуткая армия остановилась как по команде, немного не дойдя до Ленарда и юношей. Моуры оживились, хихикая и кокетничая, совсем как смертные девушки. Горбун прищурился, осматривая тройку встречающих.

– Мой господин, – раболепно произнёс Ленард. – Ваша свита восхищает. Как вы добрались?

– Сносно, – прохрипел горбун. – Это они?

Ленард суетливо выдвинул вперёд Ханера и Кайла. Кайл внимательно рассматривал Эллекена. Определённо, от горбуна исходила сила, но вовсе не такая, какую Кайл почувствовал тогда, на коронации. Сила Эллекена расходилась тлетворными волнами, бесспорно, мощными, но холодными и угнетающими. Кайл подумал, что, будь сейчас лето, вокруг Эллекена завяли бы все цветы и травы.

– Знакомьтесь, девочки, – хмыкнул Эллекен моурам. – Ваши новые Чернокнижники. Но не слишком к ним привыкайте: не думаю, что они долго протянут.

Эллекен широко развёл руки и зажёг на ладонях по маленькому серебристому огоньку. Он дунул, и огни сорвались с ладоней, плавно приближаясь к Кайлу и Ханеру.

– Примите мой дар.

– У нас нет выбора, верно? – занервничал Ханер, отступая назад. – Хотим мы того или нет, вы заставите его принять, так?

– Выбор между силой и смертью – мне кажется, здесь всё очевидно.

Эллекен вздел руки выше, и огни устремились прямо на юношей. Кайл не мог пошевелиться, ноги будто приросли к размокшей земле. Он сглотнул и хмуро уставился на подлетающие огни, приготовившись ко всему.

– Вы не убьёте нас? – спросил Ханер.

В следующий миг один из огней с силой ударил его в грудь и просочился сквозь одежду, впитываясь в кожу. Ханер закричал и упал на колени.

– Пока – нет, – равнодушно ответил Эллекен.

Кайл не успел броситься бежать: второй огненный сгусток обрушился на него. Внутри всё вспыхнуло, от холодной ярости свело зубы, изо рта вырвался крик злости и боли, и Кайл тоже не смог устоять на ногах.

– Расскажи им, что делать, Ленард. – Голос Эллекена звучал будто издалека.

«Добро пожаловать в свиту Владыки», – прозвучал тот же голос, но уже прямо в голове.

Сознание возвращалось медленно, накатывая тяжёлыми волнами. В нос ударила едкая вонь. Алида со стоном перевернулась на бок и с неудовольствием отметила сразу несколько проблем.

Во-первых, на ней не было одежды, если не считать тонкого нижнего платья. Сумка со всеми вещами тоже пропала.

Во-вторых, под головой у неё была грязная солома, вокруг слышалось сонное кудахтанье, а приглядевшись, Алида увидела ряды насестов с упитанными курами.

В-третьих, она находилась здесь совершенно одна, хотя точно помнила, что когда её ударили, Рич был рядом. Он бросил её в беде, а сам сбежал? Что ж, нельзя сказать, что это её сильно удивило, но на душе стало ещё горше.

Под низким потолком было крошечное окошко, не затянутое даже мешковиной. Из него веяло холодным сырым воздухом, а кусочек неба, виднеющийся в окне, был по-вечернему густо-серым.

Алида застонала и потрогала свой затылок. Волосы слиплись от крови, любое движение и прикосновение отзывались гулкой болью в голове. От мерзкого запаха курятника свербело в носу и мутило, по голым плечам бегали мурашки от сквозняка.

Алида отползла и прижалась спиной к не занятой насестами стене. От брёвен шло приятное тепло, да и дуло здесь меньше. Куры заворчали, уловив её движение. Снаружи доносились отголоски музыки и шум людских голосов: значит, праздник ещё не закончился. Тупая боль в голове мешала сосредоточиться и подумать, но ясно было одно: самой ей отсюда не выбраться.

Ей стало так горько и обидно, как давно уже не было. В глазах защипало, но Алида решительно похлопала себя по щекам, не позволяя себе раскиснуть и заплакать. Надо понять, что от неё хотят и за какие неведомые провинности её бросили в грязный курятник, ещё и отобрав все вещи.

Внезапно дверь открылась, и в курятник быстро, как тень, шмыгнул Тёрн. Алида не успела даже подняться на ноги, как дверь снова плотно захлопнулась. Куры переполошились и закудахтали.

– Очнулась? Замечательно. Наверное, ты…

– Отдай мои вещи! И выпусти меня отсюда! – зашипела Алида, прикрываясь руками, но провидца, казалось, ничуть не смущало её почти отсутствующее облачение.

– Ты возмущена, понимаю. Но если бы ты не попыталась сразу бежать, а осталась и выслушала нас с Ясенем, то нам не пришлось бы прибегать к таким мерам.

– Я бы не пыталась сбежать, если бы этот Ясень не запустил в нас заклинанием! У вас всегда пытаются заколдовать гостей?

– Не совсем. – Тёрн отбросил мыском сапога грязную солому с небольшого участка пола и присел напротив Алиды. – Мы не шутили, когда приглашали тебя на праздник. А ты отвергла наше приглашение. Это невежливо.

Голова отзывалась болью на каждое слово Тёрна. От парня сильно пахло костром и чем-то съедобным, и на фоне куриной вони это казалось настоящим благоуханием.

– Где мой кот? И где… Дживс?

Тёрн передёрнул плечами.

– Кот, наверное, выпрашивает корки от пирогов. А Ричмольд Лаграсс – да-да, солнышко, не удивляйся, Ясень поведал мне и его настоящее имя, и то, кто его родители, – Ричмольд Лаграсс бросил тебя, скрывшись в лесу. У него, я уверен, есть какие-то свои дела, невероятно важные. Может, даже идущие вразрез с твоими планами.

Он едко ухмыльнулся, ожидая от Алиды какой-то реакции, но она только сильнее нахмурилась. Наверняка, Тёрн пытался вывести её из себя, но она так просто не поддастся на провокации. Она обещала верить Ричмольду и не позволит какому-то полузнакомому провидцу одним своим словом разрушить эту хрупкую веру.